пришла данная идея.
— Да, мне тоже очень интересно, — ответил Нол. — Но, по правде говоря, меня это мало волнует… Знаешь, я и так много работал свои двадцать с чем-то лет жизни, и мне, как ни странно, некогда было заниматься этим вопросом. Я просто развиваю данный проект и поддерживаю его. А сейчас он как никогда пригодится, учитывая ситуацию, произошедшую в главном городе. Теперь посетителей будет больше!
— А откуда здесь вообще появлялись машины до этого момента?
— По правде говоря, многие любопытные автомобили после войны ехали в эту сторону в попытке найти сбежавших легковых машин. Но находили лишь эту гору трупов… И, совершенно потеряв надежду, случайно натыкались на наших разведывательных грузовиков, которые отвозили их на этот райский островок посреди пустыни смерти. С тех пор они живут здесь, забытые толпой и победившие себя.
Зал задумался: так много машин, и все они сейчас живут здесь, в этом центре! Для них это — единственный оплот жизни среди этого жестокого мира. Знают ли они, что мир любит их? Разумеется, знают. Иначе почему всё ещё держатся?
«И всё-таки, куда уехали после войны оставшиеся легковые машины? — размышлял Зал. — Вдруг все они погибли здесь, среди трупов своих сородичей? А может быть, они всё же куда-то попали… Куда-то, где царит вечная гармония, и по ночам не снятся кошмары… В те места, где вокруг тебя не валяются миллионы ржавых корпусов автомобилей. В те места, где они смогли бы жить… Но суждено ли нам когда-нибудь там оказаться? Заслужили ли мы своими деяниями ту беззаботную жизнь?»
В его памяти вновь пронеслись те странные коричневые палки с травой на них, которые он видел во сне. И снова эта фраза:
«Мама, папа, зачем вы сделали это?»
— Зал, ты в порядке? — прервал его мысль Нол. — О чём-то задумался?
— Да, Нол, задумался… Эта фраза… Что она может значить? Узнаю ли я когда-нибудь хоть какую-то информацию о своей прошлой жизни?
— Я не буду вмешиваться в твои рассуждения. Если хочешь, подумай. Здесь всегда есть время на это.
— Это место… Здесь живут такие хорошие машины, но где оно расположено? Среди металла, ржавого металла… Неужели весь мир такой мрачный? Такой же серый и однотонный, как и всё здесь?..
— Честно говоря, я задумываюсь об этом каждый день, — ответил ему Нол. — Когда работаю, когда заправляюсь, когда ложусь спать — эта мысль не даёт мне покоя. Я провёл здесь основную часть своей жизни, но до сих пор не смог ответить себе на вопрос, мучающий меня ещё с самого моего рождения.
— И что же это за вопрос?
— Создал ли Бог в нашем мире такое место, где можно иметь всё, что захочешь, не прикладывая никаких усилий, где рождаются те, кому суждено вечно жить в безделье и блаженстве? Где на пути тебе не встречаются испытания? А если и создал, то чего ради?
— Я думаю, что ради тех, кто преодолеет себя, — ответил Зал. — Чтобы, когда мы наконец сможем познать истинное счастье, мы обрели покой.
— Прозревшие не ищут времени и места, на них здесь и сейчас не накладывают лень.
— Может, ты и прав… Расскажи лучше, какой работой машины тут обычно занимаются?
— Тут её очень много… Одни следят за нефтезаводом, другие часами сидят в кабинете и разрабатывают полосы препятствий, третьи эти полосы препятствий строят, четвёртые заготавливают оборудование для строительства… Ради одного большого соревнования около шестидесяти машин непрерывно трудятся на протяжении недели. Времени на скуку наш центр не выделяет — хочешь, скучай от безделия ночью. Но маловероятно, что после тяжёлого рабочего дня ты не заснёшь, как убитый.
— Это всё, конечно, хорошо, но откуда берутся эти многочисленные материалы? Неужели…
— К сожалению, нам приходится переплавлять много ржавых автомобилей, — ответил ему Нол. — Мы стараемся узнавать их имена всеми возможными способами и отдельно поминать каждого. Поехали за мной, я покажу тебе кое-что.
Нол повёл Зала куда-то вдаль, за завод и за десятиметровые груды ржавых машин. Светило яркое солнце, и эти горы металлолома ослепительно на нём блестели.
Завернув за угол вслед за синим монстр-траком, Зал увидел огромный камень с множеством надписей. Он составлял порядка пятидесяти метров в длину и в ширину и около пяти в высоту. Этот большой непонятный объект из какого-то твёрдого вещества был сделан жителями центра искусственно.
Подъехав поближе, Зал прочёл большую надпись посередине:
ВАШИ СМЕЛОСТЬ И СИЛА ЦВЕТУТ БЛАГИМИ ДЕЯНИЯМИ В НАСТОЯЩЕМ МИРЕ
Это была единственная крупная надпись. Остальная поверхность большого камня была изрезана именами: «Эйтэн, Фрайд, Нэран, Бисталк, Рэнат» … Надписей были тысячи. Зал читал их с ужасом. Иногда он замечал чересчур знакомые имена: вот — имя погибшего отца его городского соседа, вот — пропавшая без вести мать его последнего начальника… Все они погибли.
— Ради чего?
— Чтобы мы задумались и исправились. Чтобы наконец поняли, что делаем не так. Они сражались за тот мир, который мы обязаны вернуть, а потому мы просто не имеем права забыть то, ради чего они умерли и какой ужас пытались предотвратить. К сожалению, у них это не получилось. Значит, должно получиться у нас.
Зал с Нолом медленно развернулись и, вернувшись в центр, принялись за ремонт третьего корпуса.
Шли дни. Зал теперь являлся главным управляющим первого корпуса — задача это была не из лёгких. Каждый день нужно было осматривать окрестности и следить за тем, чтобы каждый автомобиль, живущий в этой части центра, выполнял свою работу. Ему постоянно приходилось придумывать новые препятствия для главного развлечения этого центра, и иногда он участвовал непосредственно в самой их постройке.
Всего в центре проживало 65 машин: среди них были Зал, Ронал, Плизен, Нол, Ениса и Равлай. Среди же остальных были большие эвакуаторы, которые бродили по окрестностям, ища заблудших путников, и какие-то странные старые грузовики, что приехали сюда по неизвестным никому причинам. Но в этом месте также жило несколько новых мотоциклов, пара багги с монстр-траками, порядка десяти гоночных машин и даже два современных автомобиля на воздушных подушках.
Так и тянулось время: беззаботное и счастливое. Но всё же чего-то не хватало: здесь все куда-то торопились, бежали, прыгали, гоняли. Всё было в напряжении, и из-за этого спокойно расслабиться получалось редко. Лишь по вечерам шестеро друзей собирались вместе в небольшой уютной комнате и общались между собой на различные темы под тусклым тёплым светом старой лампы. Только вот тем для обсуждения было мало.
— Честно говоря, я уже устал от такой жизни, — как-то раз на одной из встреч друзей сказал Нол. — Я живу
