своим поведением, пока мы едем.
Женщина махнула свободной рукой и достала телефон из сумочки.
Мисаки немного расслабилась, но продолжала держаться. В окне авто отразилось избитое лицо девушки. Отражение чётко показывало краснеющие с каждой секундой отпечатки ладоней на её щеках.
— На, приложи. — Госпожа Йоко достала из мини-бара свёрток и кинула в подопечную.
Мисаки поймала лёд на лету — там оказалось два больших плоских пакета — и немедля приложила к обеим щекам.
«Подготовилась. Как обычно», — подумала Мисаки, смотря в окно.
На улице одна за другой сменялись разношёрстные постройки: от ультрасовременных небоскрёбов до древних буддистских храмов с красными арками тори на входах. И всё это перемежалось с частными домишками да обильной зеленью вдоль дороги.
«Я должна была защищать Алекса до определённого времени, а потом убить, чтобы его ум никому больше не достался. Вот и напоролась на гения, который продумал все наперёд, словно знал, что произойдёт. Нашему клану был невыгоден такой субъект у клана Микишира. А теперь хозяин хочет обязательно запугать Алекса, прежде чем предложить ему сотрудничество. Вот только зачем?»
Машина остановилась на светофоре. Девушка помассировала льдом горящие щёки. Автомобиль остановился напротив очередного храма. Перед воротами тори остановилась пара с ребёнком. Мисаки внимательно наблюдала за ними.
Маленькая девочка в милом платьице и лёгкой курточке побежала вперёд, оглядываясь на родителей. Те ей улыбались и махали вслед. Девочка убежала вперёд к большому канату, свисающему с колокола. Монах рядом подметал деревянным веником и только улыбался. Девочка попыталась дотянуться до конца каната, но не смогла. Она подпрыгнула, и опять не получилось.
На помощь пришёл её отец — взял под мышки и поднял в воздух. Мать встала рядом и два раза хлопнула в ладоши — девочка повторила. Затем женщина вручила что-то мелкое дочке и сама кинула в алтарь подношение, только потом дёрнула за толстенный канат.
Машина тронулась. Мисаки почувствовала, как текут слёзы, и передвинула пакетики со льдом на глаза, так чтобы казалось, что стекает конденсат.
«У этой девочки есть семья… Так, Мисаки! Ты сильнее этого всего!» — девушка сильнее вжала пакетики со льдом в себя.
Мисаки старалась дышать ровно, не показывая свои эмоции. Она растёрла по лицу пакетами конденсат и слёзы и опять уставилась в окно.
«Те деньки, проведённые рядом с Алексом, были весёлыми и непосредственными. Как же тяжело было принимать решение его убить. Причём это делала именно я, а не по приказу свыше. Хорошо, что он выжил. Но такова воля Сацукуро».
За бронированным стеклом показались очертания одного из аэропортов Токио — континентальный. Девушка повернулась в сторону госпожи Йоко. Та в свою очередь внимательно наблюдала за Мисаки.
— Отдавай пакеты. — Она протянула руку, и Мисаки без промедления отдала ей спасительный лёд. — Хорошо.
Женщина закинула лёд обратно в мини-бар и достала влажное полотенце из другого отсека. Она пересела на сиденье к Мисаки. Девушка старалась не вздрогнуть. Судя по нахмурившемуся лицу госпожи — не получилось.
— Ты не полетишь в Сунаджи в таком виде, — заявила она, стирая полотенцем весь конденсат с лица девушки.
Из сумочки госпожа Йоко достала сухой одноразовый платочек и окончательно стёрла всю влагу с лица Мисаки. Затем из сумки появился косметический набор.
Мисаки старалась не двигаться, чтобы не разгневать госпожу. Та же накладывала тональный крем, закрашивая намечающиеся гематомы, но не такие большие, как могли бы быть, — помог лёд.
Слой за слоем, цвет за цветом, и все намёки на побои исчезли. Затем пришло время для макияжа. Неброские тени на веках — веяние Австралийского государства, точные стрелки да немного дополнительных теней, чтобы подчеркнуть разрез глаз.
Госпожа Йоко распределила пудру большой кисточкой по всему лицу девушки. Теперь лицо было в блёстках.
Женщина убрала в сторону всю косметику и взглянула под разными углами на Мисаки. Госпожа скривила лицо и нанесла на область между правым виском и ухом тональник, закрашивая синеву синяка. После этого она убрала все инструменты обратно в сумочку и с улыбкой откинулась на белое кожаное сиденье.
Госпожа Йоко перехватила левой рукой веер и расслаблено махнула пальцами вперёд. Мисаки отклонилась к спинке кресла.
Над машиной пролетел самолёт, закрывая практически весь обзор неба. И только потом, когда он скрылся за зданием аэропорта, донёсся рёв турбин.
Боковым зрением Мисаки увидела танто, воткнутый в подголовник. Кинжал держала правая рука женщины. А сама госпожа Йоко нависала над девушкой. В левой руке она продолжала держать веер, который оказался ножнами для танто.
«Если бы я повернулась или дёрнулась хотя бы на сантиметр левее, то мне наложили бы швы. Или я бы лишилась мочки. Как же по-детски я отвлеклась на рёв турбин! А госпожа воспользовалась этим. Будет мне урок. Очередной», — подумала Мисаки, продолжая сидеть как статуя.
Госпожа продолжала держать за ручку танто и внимательно наблюдала за реакцией Мисаки.
— Ещё раз заставишь меня вспомнить о твоих корнях, и этот танто окажется немного правее на сантиметр. Или намного глубже. — Сталь в глазах госпожи Йоко засверкала. — Миссия прежде всего. Твои интрижки никому не интересны. Важен только результат.
Мисаки старалась не разрывать зрительный контакт с госпожой. Она словно истукан, которого закопали по грудь, оставив возможность дышать.
— Твой Юкио, конечно, важный актив для Сацукуро. — Женщина приподняла уголки губ и потянула за кинжал. — Но Нагорных важнее, милочка.
Госпожа одним быстрым движением воткнула танто в ножны-веер, затем раскрыла его и махнула пару раз.
— Можешь говорить, — кивнула женщина.
— Будет исполнено, госпожа Йоко. — Мисаки медленно поклонилась.
Отрезанная прядь, повторяя движения девушки, медленно скатилась по белой коже сиденья — так же, как и пружина напряжения, что разжалась внутри неё. У Мисаки мелко дрожали ладони.
— Вот твои билеты, легенда и документы. — Женщина передала папку Мисаки. — После прочтения — сожги. В туалете на твоём рейсе пожарная сигнализация не будет работать. Всё поняла?
— Да, госпожа Йоко-сенсей. — Мисаки почтительно склонилась.
— А теперь иди, цветок. — Женщина махнула рукой.
Машина остановилась напротив входа в аэропорт. Вокруг сновали японцы, спешащие на рейсы. Где-то семья из бабушки и внучки тянула огроменный чемодан, постоянно спотыкаясь обо все возможные выбоины и трещины в асфальте. Молодая парочка держалась за руки под деревом сакуры.
Мисаки успела осмотреть площадь, перед тем как выйти из машины. Девушка покинула салон, и вместе с ней вышел телохранитель на побегушках — тот самый, с хвостом. Мужчина в костюме достал из багажника маленький чемодан и всучил его Мисаки, затем юркнул в салон и хлопнул дверью.
Девушка в последний раз взглянула на госпожу Йоко, и та в ответ прищурилась,
