– А если нет чипа? Подумай хорошенько.
Вонг клацнул бойком, заглянул в ствол, потом дунул в него и снова посмотрел на свет лампы.
– Ну… – Владас наклонил голову к плечу, потирая костяшками пальцев подбородок. – Есть метод наслоения воспоминаний. Простым языком программируют носителя через чип, вставляют ему в голову исходный код, и в определенный момент, когда носитель идентифицирует его, архив распаковывается.
Меня словно током ударило. Все оказалось проще простого! Я вспомнил коридор-переходник в Крепости, где едва не сцепился с покойником шахтером. Я тогда на потолок посмотрел и…
– У кода есть форма? Как его программируют?
– Да, можно через визуализацию, можно речевой командой активировать отдельные участки памяти. Когда носитель реагирует на ключевое слово или фразу. А в первом случае может быть любая картинка, фотография, что-нибудь еще, какой-то предмет, например.
Так… Я закрыл глаза, стараясь собрать все воедино. Сначала мой мозг среагировал на эмблему Крепости на потолке коридора-переходника, и «включилась» Справка. Потом, кажется, всплыла информация про биосин… Да, точно, когда Дед про карулу заговорил, я мысленно произнес «биосин» – ключевое слово. Что еще было? А еще дважды перед глазами появлялась карта континента. Видимо, проекцию в памяти вызывают схожие изображения объектов или их характерные признаки. В первый раз это были берег Пангеи и океан, а после – крановщик на песке изобразил очертания материка, вот карта и появилась. Ладно, с этим все ясно, разные картинки или слова – это код активации воспоминаний, заложенных кем-то в моей голове. Что-то я упустил. Что-то не складывается, но что именно?
Характерный звук загоняемого в ствол патрона заставил открыть глаза. Вонг, не обращая на нас внимания, отложил один дробовик и взялся за другой. Владас держал в руках кувшин и смотрел на меня в ожидании. Я снова широко зевнул, помассировал виски. Голова потяжелела, глаза слипались.
– А… – начал я и замолчал, стараясь ухватить промелькнувшую мысль за хвост. Важную мысль, ту самую, которая не давала покоя где-то на краю измученного событиями и количеством информации сознания. – А если…
Стоп! Мое сознание. На переходе делают сканирование личности, получают слепок сознания, чтобы идентифицировать каждого заключенного. Если бы оператор ментоскопа обнаружил хоть малейшее отклонение от карты, имеющейся в базе данных, меня бы не выпустили на причал, изолировали. Вполне могли перебросить обратно на Землю для выяснения обстоятельств. Ментальный контроль я прошел не сразу, была задержка, сканирование проводили дважды, но все обошлось.
– Владас, скажи, а если модифицировать личность носителя… Я имею в виду провести наслоения воспоминаний. Инсталлировать их, помимо его воли, или когда носитель не догадывается об операции, усыплен, например, а затем сделать скан, ментоскоп обнаружит вмешательство извне?
Нейротехник усмехнулся и не без превосходства произнес:
– Ментальный контроль фиксирует любые отклонения от имеющегося шаблона. Машину не обманешь. Поэтому ФАБ и военные давно не используют системы, распознающие биометрию, надобность отпала. – Владас приложился к кувшину и допил остатки компота. Вытер губы. – Слушай, ты… Ты и вправду задаешь странные вопросы. Мы хотели поговорить о том, что нам делать дальше. А…
– Подожди, – я поднял указательный палец. – А если как-то изменить настройки оборудования в камере ментального контроля…
– Нет, – он замотал головой. – Ты еще скажи, подкупить сразу несколько фабовцев и техперсонал… Нет, обойти контроль не удастся. Слишком сложная аппаратура, в смысле, там за каждый участок и отдельный блок отвечает свой инженер, плюс на контроле постоянно работают три оператора, а за ними наблюдает дежурная смена…
– Ладно, понял. – Я шумно вздохнул.
Справиться с усталостью и тяжестью в голове уже не получалось. Пришлось лечь и закрыть глаза.
– Может, все-таки скажешь, зачем тебе это? Вопросы о мнемотехнике. К чему ты клонишь, Марк?
Голос Владаса стал глухим и далеким. Я попытался взглянуть на нейротехника, но веки потяжелели, даже рукой пошевелить не удалось.
– Т-так, – собравшись с последними силами, выдавил я. – Зав… тра решим, куда… идти. Вонг…
Я услышал слабый шорох. Почувствовал, что китаец приблизился к моей кровати.
– По… постарайся хорошо отдохнуть. Ночью к нам никто не…
Перед глазами вспыхнули сотни ярких точек, сознание ухнуло в пустоту, помчалось навстречу свету в калейдоскопе причудливых фигур и полос. Последнее, что я увидел, были яркие светящиеся буквы названия гостиницы. Вывеска надвинулась, разрослась до неимоверных размеров, свет стал нестерпимо ярким и вдруг погас.
Понять, что происходит, я не успел, осознал на мгновение, что все теперь будет по-другому. В голове громыхнул чужой, но в то же время очень знакомый голос. Звук его успокоил, полностью расслабил меня, погрузив в пучину воспоминаний. И я отдался их власти покорно и безропотно, не пытаясь сопротивляться.
– Марк, – долетело издалека. – Марк…
Я разлепил веки. Перед глазами туман.
– Марк! – прозвучало рядом и весьма четко. Голос резанул по ушам, так громко звал Владас. – Слышишь меня? Просыпайся!
Только сейчас я почувствовал, что он трясет меня за плечо.
– Вставай, солдат. Скорее! Ну же?
Рывком я сел на кровати, тряхнул головой, зажмурился на мгновение, стараясь прогнать туман. Предметы и размытый силуэт передо мной стали обретать цвета и формы. Владас стоял у кровати и заглядывал мне в лицо. За его спиной возле приоткрытой двери маячил Вонг, он был одет и держал оружие наготове.
Странный, беспокоящий звук доносился то ли через окно, то ли через дверь. Я никак не мог понять, что происходит и который час.
Повернул голову. В комнате было слишком светло, светло, как… Утро. В окно лился солнечный свет. Я проспал до утра. Звук долетал с улицы, и этот звук я хорошо помнил; кто-то колотил прикладом в двери гостиницы и орал, чтобы их открыли немедленно.
– Что… – Я облизал пересохшие губы. Сухость была во рту такая, будто вчера приговорил бутылку водки. Звук ударов снизу откликался гулким эхом в голове. – Что происходит?
– Марк, там на улице… – Владас отступил к своей кровати, глянул в окно. – Думаю, это за нами.
Вонг спокойно стоял возле двери. Один дробовик висел у него за спиной, другой был направлен стволом в пол, палец лежал на курке, приклад нижней частью касался плеча. Так держат оружие профи, не раз ходившие на боевое задание.
Задание! Мое задание… Китаец – напарник, прикрывает меня. Я – Марк Познер, майор ФАБ, прибыл на Пангею с особым заданием Агентства: найти и вернуть на Землю ученого, Бориса Ноймана. Подчиняюсь лишь директору Агентства, и больше никто не смеет мне приказывать. Раз я в гостинице, Вонг со мной, значит, в Крепости все прошло гладко, картинки-коды сработали в нужной очередности, и сон-воспоминание вернул все на места, удалив ложную модификацию личности. А этот… Как его там? Владас. Почему он с нами?
