– Леня, пошли телеграмму на гитлеровскую эскадру, и знаешь что, отправь ее на английском языке.
– А какой текст?
Кочетков сделал стойку, как охотничья собака, почуяв дичь.
– Это вы о чем, товарищ Лазарев?
– Как – о чем, хочу фрицев предупредить. – Кочетков уже рот открыл, пытаясь что-то сказать, но я продолжил: – Чтобы вели себя смирно, не хулиганили, а сразу шли в Кольский залив и подымали белые флаги.
– Тьфу ты черт, – в сердцах воскликнул полковник, – никак не могу привыкнуть к их шуткам.
– Леня, передашь примерно такой текст. «Командующему фашистской эскадрой и всем командирам в отдельности. Советское командование поддерживает стремление германского командования к добровольной сдаче своих кораблей. Прием как самих кораблей, так и их экипажей будет производиться на рейде Полярного. Всем добровольно сдавшимся гарантируем курортные условия содержания в живописных местах по своему желанию. Кто не согласен, можем предложить альтернативу, не менее заманчивую. В очень гостеприимном месте с постоянным видом на океан, только места для проживания – многоместные отсеки ваших кораблей на дне этого океана. Выбирайте, что вам по вкусу. Заранее благодарим за правильный ответ. И спасибо за доставленные корабли».
В центральном стоял хохот.
– Ну ты, Михаил Петрович, даешь! После такого послания фрицы сейчас же развернут свою эскадру и драпанут до самой Германии.
– Я, товарищ адмирал, шанс им дал: или сдаться и поехать в живописные места Сибири, или…
– Да, с вами не соскучишься.
– Товарищ адмирал, а вы бы попробовали вот в этом замкнутом пространстве три месяца без шуток прожить.
– Да ладно, я все понял, конечно, с шутками легче переносить все тяготы долгих походов.
Когда эскадре оставалось пройти до нас миль пять, я решился глянуть в перископ, в каком же порядке идут корабли противника.
Красота! Я понимаю, вот она сила, кто ее может остановить. Как и предположили акустики, впереди шел «Нюрнберг» и два эсминца, а вот за ним сразу «Тирпиц», а не «Шарнхорст».
Акустики уже точно знают, где кто идет, параметры уже загружаются в БИУС. Остаются считаные минуты до залпа.
– Старший лейтенант Малышев, твоя цель – «Тирпиц», по нему ударишь двумя шестидесятипятимиллиметровыми, и, как только торпеды выйдут, сразу перезаряжай аппараты. Сколько у нас пятьдесят треть их? – Хотя я и так знал, что их у нас последние три штуки.
– Товарищ командир, всего три. Даже на полный залп не хватит, я в последний аппарат загрузил 53–38 на всякий случай.
– Ты смотри только, первым залпом ее не выпусти в запарке, а то она всю малину нам испортит, своим следом выдаст атаку по кораблям. Целями для пятьдесят третьих будут «Хиппер» и «Шарнхорст», их надо остановить, чтобы не убежали. У «Шарнхорста» шкура толстая, ему парочку пошлешь, потом, когда перезарядишь аппараты, добавишь одну шестьдесят пятую.
– Товарищ командир, а я что, опять без работы?
– Да нет, Три Эс, там еще есть шесть эсминцев и крейсер. Двенадцать ракет мы уже использовали, осталось столько же, но четыре со спецголовкой, их не трогаем, парочку нашим оставим для изучения, остается шесть. Вот эти шесть и готовь, будем использовать после того, как выйдут в атаку наши лодки, и посмотрим, что после этого выйдет.
– Торпедная атака!
Все были в ожидании – вот он, миг наивысшего напряжения, адреналин так и приливает, кажется, что ты сейчас сам, голыми руками, не прибегая к торпеде, пробьешь этот бронированный борт.
Я глядел на планшет оперативной обстановки, остаются какие-то мгновения до пуска, и ничто уже не спасет этого бронированного исполина.
И вот командую:
– Торпедные аппараты с первого по пятый товсь. Пли.
Первыми в сторону «Тирпица» устремились две 650-миллиметровые торпеды с полутонной мощной взрывчатки. Следом вышли три 533-миллиметровые торпеды, которые устремились к своим целям из блока самонаведения. Как только торпеды покинули свои места, так в торпедном отсеке закипела работа. Надо было перезарядить торпедные аппараты новыми подарками для фрицев. Первым, как мы и рассчитывали, получил свои гостинцы «Тирпиц». Первая торпеда поразила линкор между девятым и десятым отсеком. В девятом находился пост энергетики и живучести, главные распределительные щиты, коридоры гребных валов, а в десятом две носовые турбины, но они могли работать и в затопленном отсеке, вторая торпеда попала между тринадцатым и четырнадцатым отсеком. Тринадцатый отсек – это носовая группа котельных отделений, а в четырнадцатом отсеке располагались турбогенераторы. Линкор разом лишился половины электричества, также вышла из строя энергетическая установка правого борта. Линкор стал терять ход и поворачивать на обратный курс. Прозвучали еще три взрыва – это пятьдесят третьи нашли свои цели.
Поднял перископ, и что я тут вижу: «Тирпиц» пытается повернуть, но с осторожностью. У него заметный крен на правый борт, но он еще двигается. Отыскал в перископ «Шарнхорст», смотрю, хотя его и поразили наши торпеды, но крена не наблюдаю, да и скорость он не сбросил.
– Похоже, слабоваты для него наши торпеды, – высказался я вслух.
– Для кого торпеды слабы? – уточнил Сан Саныч.
– Да наши пятьдесят третьи для «Шарнхорста».
– Так у него и броневой пояс 350-миллиметровый, у «Тирпица» только 315-миллиметровый, а у «Бисмарка» 320-миллиметровый.
– Что за черт! А, вот почему он такой резвый, – воскликнул я, наблюдая в перископ за происходящим на поверхности. И понял, что одна из трех торпед не поразила «Шарнхорст».
– В чем дело? – заволновался Саныч.
– Да «Шарнхорст» словил только одну предназначенную для него торпеду, оттого и резвый, третью поймал эсминец, который сейчас пойдет якорем на дно.
Вот эту картину я и увидел в перископ, когда линкор прошел вперед, и за ним открылась картина тонущего эсминца. Эсминец после попадания торпеды смог с минуту продержаться на поверхности, не многие спаслись с него, прежде чем он исчез под водой, унося на дно большую часть своего экипажа.
– Что у нас дальше? А вот «Хиппер» стоит без хода, – комментирую я, – с заметным дифферентом на корму.
В центральном отсеке оживление от услышанного. Продолжаю наблюдать. Вижу, шнелльботы устремились на правый траверз поврежденных кораблей, откуда-то с этой стороны пришли торпеды. Надо во что бы то ни стало больше не допустить такого промаха, надо обнаружить и уничтожить подлодку противника. Или, на худой случай, принудить его отказаться от атаки и запрятаться где-то в глубине моря.
– Малышев, что у тебя?
– Минутку, товарищ командир.
Дальше из динамика раздался трехэтажный мат, все поняли, что Малышев не успел отключить связь, а уже разносит своих подчиненных.
