— Да.
— Это хорошо. Значит, не дебил. Тогда так… Сегодня я тебе уделю некоторое внимание, познакомлю с народом, покажу, как тут все взаимодействует, а потом сам будешь барахтаться.
Он затянулся сигаретой, распалив уголек, при этом его лицо, высвеченное алым светом, повисло в воздухе призрачной маской — черная кожа одежды делала другие части тела невидимыми во тьме.
— Сегодня же придется поработать в новом качестве. Задание дам позже. И не нервничай так. Не надо показывать остальным, что ты полный профан в нашем деле.
— А то они не знают…
— Знает только Зинаида Исайевна. Остальные могут догадываться, могут строить предположения. Не более. Я не жду от тебя всплесков гениальности, но совершенствоваться заставлю. Или уволю. Это честно, дорогой. Согласен?
— Да.
— Замечательно. Давай докуривай. И пойдем. Хочешь увидеть, как монтируют ту передачу, где ты сегодня снимался?
— Не знаю… — пожал я плечами. — Если это важно для той работы, которой я буду заниматься…
— Только не старайся выглядеть еще большим придурком, чем ты есть на самом деле. И так нормально. Сойдет.
Побросав окурки в урну, мы прошли через студию, в которой я заметил те же лица, что и с утра, только массовка отсутствовала. Увидев меня, Зинаида Исайевна приветливо кивнула, а остальные были заняты и мое появление проигнорировали. Я думал, мы идем в кабинет Кирилла, но он повел меня дальше, по коридору, в который выходили двери с непонятными надписями «АЛМ-1», «АЛМ-2», «АЛМ-3». На последней Двери надпись отличалась на одну букву — «АНМ», а Цифра отсутствовала.
— Заходи, — Кирилл толкнул эту дверь и пропустил меня вперед.
Большую часть места внутри занимала громоздкая аппаратура, а в оставшемся пространстве без намека на комфорт могли разместиться не более чем четверо. Как раз столько было крутящихся кресел. Два были заняты — на одном сидела женщина лет тридцати пяти, с копной длинных черных волос и очень грубыми на мой взгляд чертами лица, а рядом с ней восседал грузный блондин лет двадцати пяти. Лицо его было широким и добродушным. Я заметил у него на лбу капельки пота, но это немудрено в такой духоте. Не знаю уж, какой там КПД у применяемой здесь аппаратуры, но тепла она излучала в избытке. Пахло перегретым пластиком и пылью, которая всегда оседает на узлах высокого напряжения.
Женщина просто сидела, рассматривая изображение на телевизионном экране внушительного размера, а молодой человек орудовал компьютерной мышью и кнопками на клавиатуре, производя какие-то манипуляции с кадрами утренней массовки. Мельком я заметил на экране и себя — стою, раззявив рот в стоп-кадре, рядом с никому не доставшейся «Ладой».
— Ирочка, — окликнул женщину Кирилл. — А вот и наша звезда. Саша Фролов. Будет работать у нас сценаристом.
— Очень приятно, — улыбнулась мне женщина.
— А это Данила, — начальник представил парня, но тот только невнятно кивнул, не отрываясь от работы. — Садись, дорогой.
Кирилл придвинул мне кресло, а сам уселся в оставшееся, причем развернув его спинкой вперед.
Присмотревшись, я понял, что Данила делает с утренними кадрами. Компьютер, послушный его приказам, вырезал из утренней съемки ненужные куски и склеивал оставшиеся в единое целое. Но, несмотря на проделанную им работу, выглядело все на экране невероятно убого. Мне не раз доводилось видеть розыгрыши лотерей, но ни одна студия, в каких они снимались, не была такой простенькой. Особенно поразил кадр, где жалкие двадцать человек массовки сгрудились в центре экрана, а за их спиной виднелась лишь ровная светло-голубая стена.
«Да, — подумал я разочарованно. — Похоже, что студия не блещет бюджетом. Скорее всего, они только на таких растяпах, как я, и живут».
В который уж раз возникли сомнения в том, что стоит продолжать здесь работу. При таких раскладах с меня возьмут, сколько смогут, а потом вышвырнут, не заплатив денег.
— Ну, вроде подчистил, — сообщил парень, не отрываясь от монитора. — Что на этот раз будем лепить?
— Возьми из папки, где Семины съемки, — подумав, сказала Ирина. — Они, как мне кажется, подойдут по колориту.
— Тогда ракурс был другой, — ответил Данила. — Надо что-нибудь посвежее.
— Тогда возьми летние Витины.
На экране появились гораздо более качественные кадры — более просторная студия, полная самых разных людей, стены, увешанные рекламными щитами. Вот это было похоже на то, что я видел по телевизору!
— Да, хорошо, — кивнула Ирина. — Только щиты замени.
К моему удивлению, от одного нажатия кнопки вся реклама на заднем плане исчезла, точнее, исчезли надписи и фирменные цвета, оставив на стенах лишь безликие коричневые полотнища. На них Данила с легкостью соорудил новые надписи и логотипы, доставая их из папочки на экране, как дети достают из коробки детали конструктора.
— А не легче было повесить на стены настоящие щиты? — не сдержал я удивления.
— И что потом с ними делать? — глядя на экран, пробурчал Кирилл. — Рекламодатель все время разный, а файлы со съемками массовки библиотечные.
— Какие?
Да, дорогой, надо тебе вникать в терминологию… Удели этому внимание на досуге. Библиотечные файлы — это то, что один раз снято, а потом сто раз используется. Съемки, знаешь ли, дорогое удовольствие. Рабочее время, грим, хороший свет, работа операторов, режиссеров, аренда студии, наконец, — все стоит денег. Да к тому же хоть сколько-то надо заплатить каждому статисту. Так что нанимать их в полном количестве каждый раз до крайности нерентабельно. Поэтому делается все проще и эффективнее — полная студия набивается один раз, все снимается в разных ракурсах, а затем хранится в архиве. Затем, уже на каждую передачу, мы приглашаем всего десять-двадцать статистов, снимаем их и с помощью компьютера накладываем на готовые библиотечные съемки. Главное, чтобы ракурс, освещенность и колорит соответствовали.
— А разве такие спецэффекты не дороже съемок?
— Все на свете относительно. И спецэффекты тоже бывают разными. Но главное в том, что в монтажной у меня задействованы всего два человека — режиссер, вот Ирочка, и сам монтажер. А в съемках бывает, что и за сотню человек зашкаливает. Это если с урезанной массовкой. Если же каждый раз все делать по полной программе, то в трубу вылетишь.
«Ну и дела…» — подумал я.
Мне-то сегодня казалось, что подмена счастливого обладателя приза — главный обман передачи. Ан нет. Кажется, меня ждет еще не один сюрприз подобного рода.
— Розыгрыш лотереи еще ничего, — поддакнула Ирина. — Он ведь не только с рекламы отбивается, поэтому можно позволить себе поснимать. А вот интервью монтировать труднее. Это же все малобюджетка. Сколько герой передачи принесет, на столько и снимаем.
