Последствия наземной операции в районе населенного пункта Новый Шатой. Чечня. 11 июля 1999 года. Спасательная операция.
— Стой, — сержант остановился, и опустившись на корточки потыкал веткой в свежий отпечаток в грязи.
— Ребячий. — Лейтенант Курехин перекинул АК за спину и присев рядом с Пылиным прикинул размер ботинка. — Интересно, кто тут может быть окромя чехов?
— Их же дети. Зеленка, самое время для подстав. Помнишь, что у заставы было? — Сержант аж крякнул от негодования.
— Думаешь тут то же? — Нахмурился Всеволод.
— Не знаю, — Пылин развел руками и, встав начал осматривать окрестности, — но я бы дальше колонну не повел.
Белый тигр на голубом шевроне на предплечье у Всеволода, показалось шевельнулся, будто почувствовав опасность. Эту войну лейтенант не любил. Нет, не подумайте чего-то такого. Курехин никогда не был трусом, и считал, что любой конфликт должен проходить локально. Что-то вроде битвы Пересвета с Челубеем. Встали армии друг напротив друга, вышли вожди, померялись силами, кто круче тот и выиграл.
Вторая Чеченская оказалась не такой кровопролитной как первая.
Огромные потери в живой силе кое-чему научили Российский генералитет. Поимев почти четыре тысячи двухсотых, и порядка двадцати тысяч трехсотых, потеряв в горах столько же, пропавших без вести, и попавших в рабство российских солдат, президент распорядился использовать в операции на Кавказе только войска быстрого реагирования или контрактной службы.
Командир отдельного подразделения, десантно-штурмовой бригады, лейтенант Всеволод Курехин, основного чеченского ада не застал, выполняя дружественную миссию в Аргентине, а когда вернулся в Москву, то вылетел в Грозный чтобы возглавить экспедицию по поиску и освобождению из плена российских солдат. Ужасов, которых он навидался за последние два года, мотаясь по горам аки козел, ночуя на земле и питаясь трофейными баранами, хватило бы на всю библиографию Стивена Кинга, Эдгара Алана По и Урсулы Ле Гуин, да еще осталось бы пара томов для вольных авторов. Чехи не щадили русских рабов, вживую срезая с кожи татуировки, вырывая ноздри и ломая ноги пленникам. Многие из них так и не дождавшись свободы, заживо сгнивали в ямах с отходами, другие лишались глаз или члена, так, ради забавы суровых горцев. Третьи сходили с ума и рвали себе вены зубами.
Очередная операция по вызволению пленных началась по доносу одного из местных, что за тридцать тысяч рублей согласился назвать точное местонахождение поселка, где держали в рабстве трех российских солдат. Колонна с грузом гуманитарной помощи была прикрытием, ширмой. На самом деле в двух Уралах с брезентовыми тентами курили в потолок тридцать спецназовцев, тихо матерясь и полируя ветошью свои верные АКС-У. За плечами каждого из них было немало боевых ходок и десятки жизней на счету. Некоторые делали зарубки на приклады, особенно снайперы, другие резали уши, что, кстати, строго воспрещалось, но никогда не просекалось прозорливым начальством.
— Ну что, лейтенант. Я и Сизый пробежимся по тропинке? Чего зря горючку тратить?
— Пробегитесь, — нехотя согласился Всеволод, — но если что неладное, сразу назад.
— Кстати, когда будем пить за старлея? — Пылин довольно хохотнул, показывая ряд неровных желтых от табака зубов. — Уж и представление из штаба прибыло.
— Когда? — Удивился Курехин.
— Вчера и прибыло. — Подмигнул разведчик.
— Ну ладно, дуйте вперед, мы вас ждем.
— Не идут. Час уже прошел. Товарищ лейтенант, я может, сгоняю, гляну? — Ныл младший сержант Капустин, здоровый рыжеволосый детина с лицом усеянным веснушками. За глаза его называли Винни-Пухом, за общую округлость форм, но при личной встрече о прозвище старались вслух не вспоминать. Винни по прозвищу Пух имел дикий нрав, и мог, если что, случайно сломать позвоночник.
— Сгоняли уже двое. — Всеволод прикусил губу и вновь поднес к глазам бинокль, осматривая склон, но признаков возвращавшихся из поиска Пылина и Сазонова не было. Эфир, закрытая волна, на которой в экстренных ситуациях могла общаться группа, тоже была пуста и, плюнув на все, Курехин приказал.
— Я пойду, еще Лютый и Блоха. Если не вернемся через десять минут, начинайте зачистку района.
— А я? — Даже обиделся Винни. — Сержант и Сизый там встревают, а я в тылах сидеть? Не лейтенант, не пойдет. Если все туда, то и я с ними.
Блохин был в отряде штатным Чингачгуком. Пройдя спец-подготовку в одном из лагерей в Сибири, он прекрасно ориентировался на местности, мог определить направление, не пользуясь компасом, читать по следам и помету и еще много разных чудесных вещей. Знал он и еще много чего такого, о чем предпочитал не рассказывать, и вот эти знания не раз спасали жизни десяткам людей.
Лютый числился штатным связистом, а заодно и специалистом по ножевому бою. Рядовому Лютикову, сухому раскосому казаху абсолютно безобидного вида, в драке на ножах равных не было во всем военном округе. Непритязательная внешность и добродушный взгляд часто дезинформировали противника, а Лютый, пользуясь внешностью задохлика и разгильдяя всегда выходил из драки победителем. Шли цепочкой, один за другим, осторожно вслушиваясь в мертвую тишину окружающей природы, но как ни странно ничего не происходило.
— Не могли они далеко уйти, вон отпечаток Сизого. — Блоха указал рукой на край рифленой подошвы Сазонова. — Пылин шел грамотно, по сухому, а вот Сизого что-то отвлекло и он оступился. Ну вот, конечно, и густы примяты. Упал что ли, раззява.
— А это что за шайтан? — Лютый выдохнул и указал куда-то в сторону. По лесной дороге не спеша шел мальчик. Невысокий, лет десяти с копной светлых волос и яркими как небо глазами. В руках у паренька был простой матерчатый мешок с ручками в котором лежало что-то круглое.
— Эй, парень, русский понимаешь? — Удивленно спросил Блохин.
— Понимаю. — Радостно рассмеялся подросток.
— Двух наших не видел? — Вступил в разговор Курехин. — Мы тут помощь везем. Продовольствие там, еду, питье, таблетки. Отошли до ветру и пропали.
— Видел, — не переставая улыбаться мальчик, раскрыл пакет.
— Стоять. — Всеволод побледнел и схватил за руку Лютого. — Стоять сказал. — Опешивший, но не потерявший самообладание Блоха вздернул автомат и навел ствол на улыбающуюся физиономию паренька.
В мешке лежало две головы. Пылин и Сазонов.
— Вам привет от вашего информатора. — Паренек откинул полу спортивной куртки и взору Курехина предстал ряд динамитных шашек на резиновом жгуте, плотно обтягивающих грудь мальчика. — Мне сказали, что вас почти тридцать, а тут трое, но ничего.
