– Хорошо, Татьяна Петровна, если надо, я поеду. Давайте подтверждение полномочий для коломенского филиала.
– Спасибо, Дмитрий Сергеевич, вот бумага. Спускайтесь в гараж, найдите Тома Шимича. Я ему уже позвонила. Он готовит «джип».
– Нет худа без добра, – усмехнулся Дмитрий, – зато прокачусь на «джипе».
* * *
Окрестности Софии
Лич материализовался на высоком скалистом обрыве, нависающем над дорогой. Он взглянул вниз: минут через десять машина Тончева поравняется с ним. Анкорнус оглянулся на свою добычу: метрах в трех позади него рычал и дергался в магических сетях самый настоящий огромный кантардский урс. Поймать и спеленать его было достаточно сложной задачей. Лич мог бы и не справиться, если бы не Сфера Уязвимости, – артефакт из его арсенала, несколько ослабляющий магическую устойчивость различных существ. К сожалению, против эдемитских амулетов она была слабовата, но для урса оказалась в самый раз. Теперь Анкорнусу оставалось лишь спустить его вниз и в нужный момент освободить от действия Сферы и сковывающей магии.
Место для засады он выбрал идеальное: тут было легко укрыться. Ведь двумя сотнями метров дальше в самое сердце хребта Стара-Планина белым языком вторгалась ледяная пустыня Нордхейма, где и сам Анкорнус, и его довольно крупный «подарочек» будут видны усмирителям как на ладони.
Лич осторожно спустил пленного урса вниз и спрятал его за выступом скалы. Оставалось только ждать…
* * *
Окрестности Московского мегаполиса
Полное имя Тома Шимича было Томислав Шимич, и родом он был из Сербии. Он и его семья чудом уцелели при гибели Белграда, прекратившего свое существование в результате Катаклизма. Его семья приехала в Москву к своим дальним родственникам, имевшим кое-какие связи в корпорации. Только благодаря их протекции Томиславу удалось устроиться в «Барков Энтерпрайзес».
Все это и многие другие факты из жизни семейства Шимичей узнал Дмитрий от словоохотливого водителя еще до того, как они выехали из мегаполиса. Ему приходилось изображать внимание, хотя мысли молодого человека были заняты совсем другим. Непонятно почему, эта поездка тревожила его. У него было какое-то нехорошее предчувствие. К тому же, этой ночью ему приснился какой-то непонятный сон с участием его родителей: они наперебой умоляли его не приезжать к ним. Проснулся он с тяжелым чувством. Во-первых, воспоминания о родителях каждый раз причиняли ему боль. А во-вторых, словосочетание «приехать к ним», если учитывать, где они теперь находятся, само по себе, навевало мрачные мысли. Возможно, до той памятной встречи на кладбище с Алиной Барковой Дмитрий только приветствовал бы такую перспективу. Но сейчас все несколько изменилось.
То, что девушка, о которой он мог только безнадежно мечтать, вдруг заметила его и поговорила с ним, да еще так поговорила, привело его в смятение. Он не понимал ее мотивов. Что могла найти эта блестящая и богатая красавица в скромном бухгалтере из компании ее отца? У него была только одна, не очень приятная для его самолюбия, гипотеза: заметив, что он влюблен в нее (а женщины всегда это чувствуют), она решила просто поразвлечься, играя с ним, как кошка с мышью.
Дмитрий попытался отогнать от себя весь этот сонм неприятных мыслей и сосредоточиться на болтовне водителя. Но тот как раз ненадолго замолчал, поднимая боковые стекла: в воздухе уже явственно ощущалось холодное дыхание приближающегося сектора Нордхейм.
* * *
Окрестности Софии
Когда автомобиль КУ въехал в ущелье, Анкорнус освободил урса от сковывающей его магии и блокировал действие Сферы Уязвимости: сейчас свирепому кантардскому хищнику потребуются все его силы и магическая устойчивость. Пока зверь приходил в себя от осознания свободы, машина усмирителей успела достаточно углубиться в ущелье. Неизвестно, чего ожидали и к чему готовились Христо Тончев и его напарник, но точно не к нападению огромного разъяренного урса. На всем Балканском полуострове не было ни одного места проникновения Кантарда, поэтому о тамошних тварях местные усмирители если и знали, то только понаслышке.
Урс, конечно, услышал приближение машины, но не выскочил сразу на дорогу, а затаился в засаде. Поэтому, когда машина поравнялась с уступом, и зверь, с ревом бросился на электромобиль, его пассажиры оказались застигнутыми врасплох. И все же сидевший за рулем Тончев попытался избежать столкновения, резко рванув руль влево. Маневр удался лишь отчасти: правая часть капота смялась от удара, слегка оглушенный столкновением зверь отлетел в сторону, а электромобиль пошел юзом и, врезавшись в скалу, заглох. Надо отдать должное усмирителям: опомнились они достаточно быстро. Водительскую дверь заклинило, так что Тончев выбирался из машины, выбив остатки лобового стекла. Адепт же вылез в пассажирскую дверь и, когда урс снова ринулся в атаку, встретил его молниевым разрядом.
Однако, он плохо знал кантардских тварей: магическая устойчивость хищника не дала молнии причинить ему серьезный ущерб. Впрочем, не будь урс так разъярен недавним ограничением своей свободы, он бы, скорее всего, ретировался. Но сейчас зверь жаждал выместить свою ярость хоть на ком-нибудь, а других подходящих кандидатур для этого поблизости не было. Поэтому когда молния попала в него, урс лишь дернулся и заревел от боли, но атаку не прекратил. Адепт, несмотря на изумление, все же сумел отскочить в сторону, когда громадная лапа хищника нанесла удар по тому месту, где он только что стоял. Дверца, по которой пришелся удар, отлетела в сторону гнутой и покореженной железкой, ничем не напоминавшей о своем прежнем назначении.
* * *
Окрестности Московского мегаполиса
Сектор Нордхейм встретил их резким ветром и устойчивой снежной взвесью, ни на минуту не оседающей и до предела ограничивающей видимость. Дмитрий с тревогой всматривался во мглу, но, как ни старался, ничего не мог разглядеть.
– Проклятая пустыня! – проворчал Том Шимич. – Надеюсь, нам повезет, и встречного транспорта не будет. Чтобы в такую пургу ехать через Нордхейм, надо быть сумасшедшим, вроде нас.
– Я тоже надеюсь, – ответил Дмитрий и поежился: тучи на его душе все сгущались.
Его дурные предчувствия обрели материальное воплощение, когда из снежной мглы возникло около десятка человекоподобных фигур, сгорбившихся под порывами свирепого ледяного ветра. Свет фар выхватил из темноты лицо ближайшей фигуры, – ощерившуюся в зловещей усмешке физиономию орка. Том крутанул руль, пытаясь проехать как можно дальше от группы визитеров, очевидно имеющих самые дурные намерения. И тут Дмитрия острым сожалением резанула мысль о конфискованном усмирителями пистолете с разрывными пулями.
