сразу – это были инфарх и его спутница, приходившие к нему во снах. Одетые во все белое, они походили на библейских ангелов, только что без крыльев. От мужчины веяло скрытой мощью и мужественностью, женщина была молода и прекрасна.
«Монарх тьмы» стал таять, исчезать, распадаться на множество «капустных листьев», которые попытались охватить появившихся иерархов со всех сторон, однако сделать этого не смогли. Всплеском пси-поля, который Матвей ощутил, как упавший на голову кирпич, иерархи остановили трансформацию Конкере. Женщина кивнула Матвею и наклонилась над телом Горшина, а мужчина постарше, инфарх, подошел к «монарху тьмы». Их спутник, с виду не уступавший Матвею по молодости, повернулся к нему, разглядывая лицо ганфайтера пронзительными серыми, почти прозрачными глазами.
– Значит, вы и есть Матвей Соболев. Я представлял вас другим.
– А вы кто? – с трудом выговорил Матвей. Как всегда, выход из состояния пси-резонанса сопровождался приступом слабости, и больше всего в данный момент ему хотелось лечь и уснуть.
– Я декарх, – сказал прозрачноглазый незнакомец. – Хранитель десятой ступени Внутреннего Круга. В мои обязанности входит контроль границ запрещенных реальностей.
Матвей смотрел непонимающе, и декарх добавил с едва заметной улыбкой:
– Земля данной трансфузии входит в число запрещенных реальностей. Вселенная тоже иногда ошибается, порождая подобные аномалии.
– И кто же нас… нашу реальность… запретил?
– Закон. Однако на земной язык он непереводим, не существует даже приближенного понятия. Но этот Закон сработал по известной причине: из-за появления человека! Вернее, из-за расщепления его души на дьявола и ангела. Вселенная уже рождала подобных существ, в том числе и на Земле, и заканчивалась их эпоха вселенскими катастрофами.
– Вы говорите так… легко! Разве вы сами не человек?
– Чисто внешне. – Декарх тихо рассмеялся. – Но рожден я, как и вы, земной женщиной, в месте, которое вы называете Шамбалой, около трех тысяч лет назад. Поэтому я еще достаточно молод.
Матвей проглотил ком в горле, перевел взгляд на женщину, склонившуюся над тем, кто называл себя человеком Круга.
– Что с ним? Он… умер?
Декарх тоже посмотрел в ту сторону.
– Для данной реальности – да. Но мы постараемся, чтобы он прошел свой путь до конца в другой запрещенной реальности, несмотря на свои ошибки.
– Какие же ошибки он совершил?
– О, достаточно серьезные, чтобы перекрыть ему доступ к информации Круга.
– Например?
Декарх смерил Матвея взглядом, снова улыбнулся:
– Почему вас это интересует?
– Потому что он погиб и потому что я, возможно, изберу его путь.
– Ваш путь – ваша карма, ганфайтер. Что касается Горшина, то он нарушил много законов Круга, из-за чего и стал отступником. Например, он проигнорировал закон минимальных последствий, преступил закон ненасилия, отверг принцип недеяния, известный на Земле под названием увэй и мугэ [93], исповедуемый даосской философией. Кроме того, он изначально не принял закона интеллектуальной чистоты, по которому мышление человека Круга не должно нести эмоциональной окраски.
– В чем же это выразилось?
– Он любил женщину Земли, и когда она погибла…
– От руки «монарха»?
– Можно сказать и так. После ее гибели он дал клятву отомстить, а месть несовместима с поиском и хранением истин.
Матвей криво усмехнулся:
– Тут у меня с ним полное совпадение взглядов. А как выглядит нарушение принципа недеяния в его исполнении?
– Создание организации под названием «Стопкрим», например. Или коррекция вашей пси-сферы.
Со стороны, где инфарх «беседовал» с укрощенным «монархом», раздался звонкий щелчок, будто выстрелил арбалет. Матвей напряг зрение, пытаясь разглядеть, что делают иерархи, но ничего особенного не увидел. Исполинская фигура Конкере колебалась, как облако дыма, и готова была растаять окончательно. Матвей кивнул на нее:
– Что вы с ним делаете?
– Ничего, – ответил декарх флегматично. – Если бы не деятельность незавершенного… я имею в виду Горшина, «монарх» никогда не послал бы своего эмиссара – Конкере – в запрещенную реальность, зная об ответственности.
– Так это… не «монарх»?! – Матвей был ошеломлен.
Декарх с любопытством глянул на него, покачал головой, но ответил без насмешки или пренебрежения:
– Конечно, нет. «Монарх тьмы» живет в иных реальностях, или, как у вас принято говорить, в иных пространственно-временных континуумах. Даже появление его «призрака» – серьезное нарушение пси-экологии вашей Вселенной, а появись он здесь константно, как личность…
Еще один струнно-металлический щелчок прервал декарха.
Фигура Конкере исчезла. Инфарх спрятал что-то сверкающее в складки своего плаща, подошел к женщине, склонившейся над Горшиным, тоже наклонился, и оба распрямились, повернувшись к беседующим молодым людям. Между ними произошел мгновенный мысленный обмен, который Матвей все же уловил своим еще несовершенным «телепатическим приемником». Инфарх кивнул, а глаза женщины стали печальными. Они поняли, что решил Матвей, хотя сам он этого еще не знал.
– Прощайте, ганфайтер, – сказал декарх, протягивая Матвею руку. – Может, когда-нибудь свидимся.
– В другой жизни? – улыбнулся Матвей через силу.
– Зависит лишь от вас. Хотите совет?
– Валяйте. Хотя не уверен, что я ему последую.
– Высшие истины не достигаются кулаком и мечом. Сможете ли вы понять это?
– Не знаю. – Матвей метнул взгляд на Ельшина, который, похоже, приходил в себя. – Но этот человек недостоин жить ни в одном из миров, даже в запрещенной реальности.
Инфарх покачал головой:
– Вы не станете от этого счастливей, юноша. Даже если вы уничтожите всех главарей «Купола», система останется жить и на смену старым придут новые убийцы. Так будет до тех пор, пока человечество не изменится в корне. Но мы не можем осуждать ваши решения, потому что вы еще не человек Круга. И станете ли им, неизвестно. Во всяком случае, даже я этого не знаю. Мы торопимся, прощайте.
Все трое сделали одинаковый жест – прижали ладонь к сердцу – и исчезли. Вместе с ними исчезло и тело Тараса Горшина.
В центре странной архитектурной причуды, оставшейся от разрушенной дачи, стояли двое – Матвей Соболев и генерал Ельшин. И тот и другой знали, что произошло, только восприняли это по-разному. И Матвей еще не решил, оставит ли главного босса «Купола» в живых.
– Где Крис? – тяжело спросил он.
Недалеко, в полукилометре, завыла милицейская сирена, ей отозвалась другая – это примчались машины МВД и Федеральной службы контрразведки. Ельшин огляделся, кусая губы, глянул на Матвея. Взгляд его стал осмысленным и жестоким. Матвей покачал головой:
– Конкере дисквалифицирован, генерал, и больше не придет вам на помощь. Сделка не состоялась – слишком много свидетелей. Это провал, босс. Предлагаю обмен: жизнь за жизнь. Жизнь твою за жизнь Кристины.
Ельшин выхватил из-под мышки пистолет – то ли «волк», то ли суггестор «удав», отступил, озираясь.
И Матвей с пронзительной ясностью осознал, что его путь «кулака и меча» в этой реальности не
