Артем Каменистый - Практикантка. Дилогия

Ланс несколько мгновений переваривал полученную информацию, затем поднял трубку внутреннего телефона, нажал на кнопку общего оповещения, спокойно произнес:

– Майора Кимова ко мне.

Затем набрал номер из двух цифр. Абонент ответил почти мгновенно:

– Да, господин магистр?

– Вы видели сообщение Ветровой?

– Как раз смотрю.

– Господин Шишкин, смотреть на него не обязательно. Немедленно примите меры к его удалению и отрежьте сеть Ордена от Интернета.

– Слушаюсь!

– И еще. Я не сомневаюсь, что Ветрова в Москве, а это ваша вотчина. Примите все меры к выявлению точки, с которой она получила доступ. Не исключены новые попытки атаки, выявлять их необходимо немедленно и без задержек высылать группы захвата. Используйте для этого воздушную технику, наземным транспортом здесь пользоваться неудобно.

– Но…

– Я знаю, что правила полетов над этим городом очень жесткие, но думаю, что нам власти пойдут навстречу. Рекомендую приложить для этого все силы, действовать необходимо очень быстро.

– Так точно!

– Долго ты там? – прошипела Нина.

Юля не ответила – она сидела перед дверью, прижав ладонь к замку. Девушка мелко дрожала, на лбу, под линией волос, набухали капельки пота. Зажмурив глаза в последнем усилии, она резко выдохнула, одновременно раздался щелчок.

– Есть! – нервно произнесла Юля.

– Я уж думала, что ты никогда его не откроешь.

– Сама бы попробовала!

– Ну уж нет, я не телекинетик. И вообще, как ты со старшими разговариваешь?

– В боевых условиях приняты стандартные обращения. Как ты со мной, так и я, – ехидно улыбнулась Юля.

– Вернемся в казарму, я тебе устрою смотр, – шутливо пригрозила Нина, поднимая большую спортивную сумку.

– С удовольствием, только где она, наша казарма? – грустно спросила Юля.

– Ничего, будем надеяться на лучшее. Разве не помнишь? Монастырь это не стены.

– А воспитанницы не люди.

Юля распахнула чердачную дверь, пропустила напарницу, пошла следом. Нина быстро сориентировалась в сумраке чердака, подошла к торцу, выглянула в длинное окно.

– Отлично, – улыбнулась девушка. – До магистрата не больше сотни метров, должно достать.

Юля раскрыла свою сумку, вытащила ноутбук, поставила его на пол, раскрыла. Нажимая кнопку включения, произнесла:

– Надо поискать проводку, попробовать подключиться. Аккумулятор не вечный.

– В магазине сказали, что он может проработать до восьми часов.

– Вряд ли. Радиосвязь быстро батарею посадит, там мощность нужна.

– Ладно, ты пока убедись, будет ли вообще работать.

Нина раскрыла свою сумку, разложила по полу слой газет, на них принялась собирать винтовки. Это занятие ей было по душе – она не спешила, смакуя каждый этап. Несмотря на принадлежность к слабому полу, ей нравилось оружие, причем именно огнестрельное. Нина была равнодушна к мечам, шпагам или ножам, но могла завороженно любоваться красотой изгиба ложа, кажущейся хрупкостью шейки приклада, функциональной угловатостью ствольной коробки. Странное пристрастие для девушки, но больше всего ей нравились мощные винтовки. Эти экземпляры были далеки от ее идеала, но и до худших образцов им тоже далеко. К тому же привлекала новизна – Соленый не соврал, скорее всего, они действительно недавно с завода.

– Как ты думаешь, они пристреляны? – поинтересовалась Юля.

– Толстяк говорил, что да, но я ему не верю. Наверняка цену набивал. Ничего, тут дистанция небольшая, несколько сантиметров большой роли не играет. Сейчас по открытому прицелу примерюсь.

– Думаешь, придется стрелять?

– Я Ланса и Мекиса запомнила в лицо, если увижу, выстрелю.

– Но Алина запрещала активные действия…

– Мало ли что она запрещала? Эти твари сровняли Монастырь с землей, если у меня будет возможность отомстить, я ее использую.

– А я Свена запомнила, он в новостной ленте редко мелькал, но такой симпатичный красавчик… Его трудно забыть.

– Пудель он облезлый с рыбьими глазами.

– Так ты тоже его запомнила?

– Нет, только прическу. Ему ее будто с лобка пересадили.

Юля прыснула, тут же радостно охнула:

– Есть!.. Есть сигнал! Мы можем подключиться. Только он слабый.

– Это плохо?

– Скорость будет меньше… наверное. Но нам это без разницы.

Нина присела на колено, прижала приклад к плечу, уставилась в оптический прицел:

– На вид наводится правильно.

– А ты по-обычному посмотрела?

– Да, совпадает. Но сама понимаешь, это все примерно. Странно…

– Что странного?

– У парадного входа часовые… Один не такой.

– Как это не такой?

– По традиции в Московском магистрате почетный пост на парадном входе отдан выпускникам мужского Монастыря. Так повелось со времен второй смуты.

– Я слышала.

– Ну так вот, один наш, а второй не монастырский.

– Ты уверена?

– Он в форме, но на левом рукаве нет семиконечной звезды. Можешь представить, чтобы выпускник при этом занимал пост?

– Странно, – согласилась Юля. – Может, мужской Монастырь тоже уничтожен.

– Не знаю, но в новостной ленте про него ничего не сказано. Ну ты подсоединилась?

– Да.

– Чего смеешься?

– Знаешь, чей я пароль взяла?

– Чей?

– Ланса.

Нина прыснула:

– Да, вот это сюрприз ему будет. Интересно, как этот хакер смог его раздобыть?

– Страшно подумать… Ну господин магистр, берегись!

Дверь открылась, в кабинет вошел Кимов:

– Вызывали?

– Да, присаживайтесь, господин майор.

Кимов прошел на указанное место, замер, ожидая распоряжений магистра. Но тот не спешил, сидел без малейшего движения, уставившись безжизненными глазами куда-то в бесконечность, будто равнодушно рассматривал что-то, недоступное другим. Майор не был человеком Ордена, но знал про эту организацию достаточно, чтобы поверить во что угодно. Он бы не удивился, если б узнал, что взор Ланса устремлен на нечто, находящееся за тысячи километров отсюда, а, возможно, и вовсе не в этом мире. Так просто магистрами не становятся, а ведь даже дворник, подметающий здесь асфальт на стоянке, однажды на глазах Кимова прикурил от указательного пальца – что уж говорить про лицо столь высокого ранга.

Хотя магистр смотрел в сторону, майор чувствовал себя не слишком уютно. Он справедливо опасался странных способностей Ланса – кто знает, не видит ли он его сейчас насквозь? Каждому человеку будет неприятно, если его потаенные мысли станут всеобщим достоянием, а ведь, помимо чисто эмоциональных неудобств Кимову было что скрывать. Парочка сканированных мыслей может бросить его в лапы безликих инквизиторов из «Всевидящего ока». Утром на его глазах они протащили очередного несчастного во внутренний двор, где в уютном тупичке, присыпанном завезенным песком, без суда и следствия расстреливали тех, кого постановление квартета магистров объявляло предателем. Кимов хорошо помнил глаза несчастного, тоскливо-отрешенные, он жил, но уже был мертв. Его волокли за ноги, при этом голова ударилась о ступеньку коридорного спуска, но даже это не изменило выражение ни на миг.