— Ну, да… — он попытался изобразить что-то абстрактное — полноприводная машина, понимаете. «Лэндровер» там… — убито сказал он
— О… Здесь говорят просто — four. Четверка. «ЛандРовер» — четверка. «Тойота» — четверка. «„Датсун“» — четверка.
Твою мать…
— «Датсун»…
«Датсун» он знал лучше всего — рабочая лошадка групп спецназначения, намного легче, чем «Егерь» и не привлекает особого внимания. Когда брали Персию — в числе прочего там был завод «Датсун», выпускавший как раз эти машины для местного рынка. Его восстановили и продолжили выпуск, значительную часть машин покупала казна — как раз для армии.
— Как уважаемый господин предпочитает платить?
— Карточкой…
Борецков протянул «золотую» карточку «Мелат-Банка» с главным офисом в Тегеране. Он знал, что люди, расплачивающиеся наличными — привлекают внимание. И совершил еще одну ошибку — дело в том, что карточки банков со штаб-квартирой в Тегеране были у многих русских солдат и офицеров частей спецназначения. Последние годы — оперировать приходилось в Тегеране и не разумнее ли там и открыть счет… многие так и делали. Но эта ошибка — сошла без последствий, девица этого не знала…
— У вас рублевый счет. Аренда обойдется вам в четырнадцать с половиной русских рублей в день, плюс страховка, итого шестнадцать русских рублей в день, плюс пятьдесят русских рублей залог он будет возвращен вам, как только вы вернете машину. На какой срок бронировать, сэр?
Борецков открыл рот… и снова закрыл. В Тегеране — арендовать такую машину стоило пятерку в день, в Кабуле — семь — девять, в зависимости от того, где именно.
— На… пять дней…
— Отлично…
Улыбка была утешением тому, кто расставался с деньгами. Пусть и не заработанными — у него было аж пять тысяч наличкой и на карточке на оперативные цели — но он привык бережно обходиться с деньгами. Сирота, как — никак…
Восемьдесят рублей за пять дней! Это как же здесь живут?! А сколько здесь еда стоит?
Привыкший к довольно высокому уровню жизни в Империи — он, как солдат сил спецназначения, получал в качестве денежного довольствия, пайковых, боевых, разных компенсаций столько, что смог уже внести взнос в стройсберкассу за приличную квартиру[4] — Борецков от таких цен был просто в шоке.
Девица прокатала карточку, он набрал код, получил ключи от машины и номер места на стоянке, где она стояла…
Увидев машину на стоянке — стоянка представляла собой пристроенный к аэропортовскому зданию многоэтажный бетонный куб — Александр испытал радость, словно увидел старого друга. Это был «Датсун Патруль», белого цвета, с круглыми фарами и тяговитым, двухсотсильным двигателем, абсолютно точно таким же, какие были у них в подразделении. Даже цвет такой же — белый. И отбойник на бампере, приваренный к раме. У них были еще «Интеры»… тяжелые, массивные внедорожники, которые американцы делали в Ростове — но эти машины были излишне тяжелыми и какими-то вальяжными. А это… просторная, вместительная, простая как мычание машина, с дефорсированным движком четыре с половиной литра, питающимся всякой гадостью, мощной рамой приспособленной к самому жестокому бездорожью, рессорной подвеской. Вчетвером, навьючив на машину запас воды и закатив в багажник пару — тройку бочек с соляркой — группы уходили в пески, в горы, в неизвестность, уходили на недели, иногда даже на месяцы. Конечно, он умел водить такую машину…
Проблема только была в том, что здесь руль был с неправильной стороны… вот в чем дело. Это была машина местного производства, она производилась в Индии точно так же, как и в Персии, японцы присылали двигатель, который до сих пор ставили на погрузчики и маленькие трактора, а все остальное делали здесь сами. Здесь не было автоматической коробки передач, была простая четырехступка с мощным понижающим рядом — и получается, что она теперь была под неправильной рукой, об этом требовалось всегда помнить. А в городской толчее того и гляди попадешь в аварию, если будешь лихорадочно искать педаль или рычаг коробки.
Короче рабочая рука — левая. Левая.
Левая…
С рывком — но тронулся. Вырулил в проезд между рядами машин… у «Датсуна» был мощный гидноусилитель руля, очень удобно. Поехал вниз, там, у пропускного пункта — считали наклеенную на ветровом стекле этикетку и выпустили на свет Божий. Сашка повернул влево, придавил газ… похолодел. На него, мигая фарами, надвигался грузовик.
А, чтоб тебя!
Он рванул руль — и грузовик промчался мимо. Типично британский — «Бедфорд» с длинной рамой и низко посаженной кабиной, на кабине — что-то вроде подсвеченного транспаранта для имени владельца, нигде кроме как на британских территориях — так не делают.
Шпион, называется… Баба Яга в тылу врага
Мокрый как мышь, Борецков тронулся из аэропорта. Сумка лежала на заднем сидении. На каждом перекрестке — все его существо буквально орало о том, что он выруливает на неправильную сторону дороги.
Британские придурки. Ну почему у них все как не у людей, даже дороги…
Дороги здесь были хорошими, пусть и неправильными. Много бетона… Карачи был крупнейшим торговым портом региона, сравнимым с Бомбеем, дороги строили под тяжелые грузовые машины, бетонные — а погода здесь была хорошей, без резких перепадов температуры. Только сыро очень, это тоже действовало. В Сибири — климат резко континентальный, сырости такой нет, воздух сухой как стекло. В афганских горах — то же самое. Здесь — жара, в сочетании с влажностью действовала как мокрый ватник, был ощущение, что ты весь в поту. Очень плохое ощущение… надо бы время на акклиматизацию, но его нет.
На развязке — отличная, клеверная развязка… вообще, хороший город отхватили, дельный, спасибо Его Величеству — Сашка свернул направо, на улицу, одновременно и более широкую, и более забитую транспортом, среди которого сильно выделялись мотоциклы и убогие трехколесные повозки, которые здесь считают за автомобиль. В Карачи было два типа дорог: трассы, по которым проезд был платный, и которые использовали в основном грузовики, и обычные бесплатные дороги, по которым было не протолкнуться. Плата взималась автоматически, на ветровом стекле была специальная наклейка с бар-кодом, так это называлось в англоязычных странах. Счет придет прокатной компании — а она включит его в окончательный счет.
Скорость движения упала моментально, дай Бог до десяти миль в час… в среднем, про правила дорожного движения здесь и слыхом не слыхивали, лезли напролом. Постоянно сигналили, от гвалта клаксонов болела голова и дергались нервы. Везде был дым… это дымили костры и очаги уличных едален и кафе, где можно было очень дешево поесть… но воспитанному в России Борецкову казалось, что где-то пожар… и это тоже действовало на нервы. Ели здесь почти всегда мясо… дело в том, что на восток отсюда — южный и центральный Индостан, там живут люди, которые считают корову священным животным, которого нельзя резать… ну, религия у них такая, в общем. Коров держат, коровы там шатаются прямо по дорогам, грязные, голодные, не дающие молока… если не окажутся здесь. Здесь живут мусульмане, и им мясо можно, только молитву перед забоем надо прочитать, что мол — приношу это животное по имя Аллаха, и тогда все нормально, на языке мусульман халяль, можно. Вот и получается, что коровы есть по всему индостанскому субконтиненту, но едят их только тут, потому мясо и дешевое и жесткое как старая подметка…
