Глава 1
ПЛАНЕТА НЕНАВИСТИ
В старой книге он вычитал, что давным-давно пращуры считали звездное небо чуть ли не признаком свободы. Странными, однако, существами были эти предки, припеваючи жившие на Земле! Во всяком случае, для Марата черное полотнище Вселенной, забрызганное пронзительными огоньками далеких звезд, превратилось в стены тюремной клетки, а извергающий дьявольскую радиацию диск Солнца и громадный шар Венеры — и вовсе напоминали адские топки, специально сотворенные для изощренной пытки грешных душ. Заблудших душ, променявших родной мир на ржавую коробку…
Подлинным же символом свободы для него стало голубоватое небо, проглядывавшее между башнями небоскребов Нью-Вашингтона, циклопические строения Москвы и Парижа, подвесные шоссе Шанхая. Потоки машин и толпы людей ужасали, но одновременно вызывали восхищение. За неполную неделю Марат побывал в нескольких мегаполисах разных континентов и снова, как и в первую поездку на Землю, был раздавлен лавиной впечатлений…
Вздохнув, он отвел взгляд от иллюминатора, подвесил на плечо сумку и, взяв в руки по чемодану, вышел из тамбура. Полицейский осведомился, не имеется ли у Ирсанова запрещенных к провозу предметов, но Марат предъявил ксиву за подписью Зафара Хебера. Прочитав, что спецкомандированному предоставлено право бестаможенного провоза любых изделий, коп сделался шелковым и, льстиво кланяясь, проводил его к выходу.
Здесь Марата встретил подпрыгивавший от нетерпения Грег Касува. Забыв поздороваться, технический директор завопил: где, мол, груз.
— В грузовом отсеке, — любезно сообщил Марат. — Надеюсь, ты не думаешь, что я положу камеру в карман?
— Бегом на разгрузку! — скомандовал Касува. Марат продемонстрировал неприличный жест и сообщил, что разгрузка в его функции не входит.
— Хватит и того, что я не спал всю ночь, — сказал он раздраженно. — Охранял контейнеры, пока стояли на Авроре и Поларисе.
— Сначала зашли на Поларис?! — От ужаса у Касувы вытянулось лицо.
Нервный техдиректор умчался принимать бесценный груз, а Марат поплелся к стоянке транспортных кабинок. Не самый комфортный способ перемещения после земных подземок и аэробусов, однако ничего приличнее на Гермессионе не имелось.
Дверца закрылась неплотно — как и вся техника в орбитальном городке, общественный транспорт нуждался в основательном ремонте, на который хронически не хватало средств. Скрипя подшипниками, кабинка покачивалась на рельсах, петляя по коридорам и лавируя между ярусами.
В районе оранжерейного комплекса дорога была перекрыта, так что пришлось делать неприятный крюк, опустившись к агрегатным отсекам, но в конце концов Марат оказался на 2-й средней жилой палубе, где обитал вот уже почти сорок лет. С самого рождения.
По причине позднего вечера вся семья оказалась в сборе. Вероника поцеловала мужа, но при этом щурилась, словно пыталась угадать — сильно ли он развратничал во время командировки. Детки же, прокричав невнятное приветствие, уставились на его багаж. Мальчиков интересовали подарки.
Под прицелом нетерпеливых взглядов Марат принялся распаковывать чемоданы. Натуральные копчености и фрукты в вакуумных упаковках, равно как шоколадные конфеты, а также приобретенная на распродажах земная одежда привели сыновей в восторг. Альберт и Максим вознамерились немедленно нацепить привезенные отцом тряпки и перепробовать все деликатесы, стоившие бешеных денег на черном рынке Гермессиона. Однако Вероника, прикрикнув на детей, спрятала большую часть самого вкусного, вслух планируя, кому из родни надо сделать подарки на день рождения.
Тем не менее одежда сыновьям пришлась почти впору, и один батон колбасы Ирсановы все-таки распечатали. Угощение детям понравилось, но Макс, младший наследник, обиженно заявил:
— Вредная у нас мама. Для чужих людей подарки придержала, а бедным деточкам ерунду оставила.
— Папочка тоже вредный, — поддержал брата Аль. — Сам уже второй раз на Землю катается, а бедных деточек с собой не берет.
— Это дорого, — строго сказала Вероника. — Видите, он даже меня не взял.
— Это вас — дорого, — заметил практичный Макс. — А меня мог бы по детскому билету провезти — дешевле бы получилось.
Настроение у Марата и без того было поганое — как же иначе, если пришлось возвращаться с Земли в этот отстойник! — а от таких разговоров сделалось еще хуже.
— Как-нибудь в другой раз, — не слишком искренне пообещал он. — Со следующего гонорара.
Жена тоже помрачнела — наверняка прикидывала, на что ухнет следующий гонорар — и буркнула, тихонько вздохнув:
— Всю семью сразу не выпустят. И земляне не дадут визу. Они ж боятся, что лишние рты захотят там остаться. Из этого Аль сделал естественный вывод:
— Значит, там настолько хорошо, что мы захотели бы остаться?
— Скорее всего, — признал Марат. — Поначалу слегка не по себе — слишком много вокруг открытого пространства. Огромные дома, повсюду машины мечутся, а над головой — чистое небо и тоннели между зданиями. Только к этому быстро привыкаешь.
— А как там с гравитацией? — поинтересовался Макс.
— Процентов на десять-двадцать повыше, чем у нас, но разница почти не чувствуется. Тоже легко привыкнуть.
Вероника критически поджала губы: нечего, мол, нас агитировать, все равно несбыточное дело. Сыновья же переглядывались с четко нарисованным на лицах сомнением. Озвученная отцом картина не слишком их, похоже, прельщала.
— Свои дела хоть сделал? — спросила жена недовольным голосом. — Или только на небо пялился?
Она с явной неохотой прекратила развивать эту тему — все-таки при детях Вероника язык немного сдерживала. А ведь наверняка собиралась уколоть: на землянок, небось, глазел.
Пропустив мимо ушей дежурную вспышку ревности, Марат поделился с домочадцами мелкими радостями жизни: его работу приняли с интересом, причем солидная организация обещала выделить грант на продолжение исследований, а, кроме того, книга действительно опубликована, и он даже получил гонорар, большую часть которого оставил в земном банке.
— А грант большой? — Вероника захлопала ресницами.
— Солидный. На два года.
Поневоле защемило сердце, когда вспомнил, что половину ежемесячно перечисляемого гранта будет забирать ненасытная администрация Гермессиона. Родные власти заботливо избавляли сограждан от избытка наличных средств.
Забыв на радостях про ревность, жена стала выяснять, сколько заплатили за книгу, но тут из угла, где стоял компьютер, раздался возмущенный голос старшего сына:
— Па, что за дрянь ты привез?
