Успел на последнюю электричку.
Про мать он тоже соврал, но оказалось, что не соврал: действительно ждала. Вообще-то она жила со своим третьим мужем в Брянске, он был большой шишкой на строительстве новой общей русско-белорусско-украинско-казахстанской столицы. Про приезд Юры она узнала случайно, позвонив в часть и попав на Володина, он-то всё и рассказал.
Проговорили до утра.
Ехать в Брянск Юра всё-таки отказался, хотя Брянск сейчас кипел и блистал, и устроиться там на хорошую перспективную работу можно было куда легче, чем здесь. Мать уехала назавтра вечером, она теперь тоже была очень занятым человеком и ездила на «ВМW» с личным водителем.
Квартира — хорошая, трёхкомнатная, почти в центре — пребывала в захламлении и запустении. Теперь Юра был тут полным хозяином. Он стаскал ненужную мебель в меньшую из комнат, запер её, стал жить на освободившемся пространстве. Денег по расчётам должно было хватить на два месяца, если не шиковать. Не слишком охотно он обзвонил немногочисленных прежних друзей и подруг, с кем-то посидел за пивом, с кем-то повалялся в койке. Это было скучно. Его ещё в школе звали Замороженным, тогда он обижался и пытался как-то с этим бороться; теперь понял: против природы не попрёшь. Ну, замороженный. Зато похож на молодого Мэтта Деймона. Тот тоже замороженный. И ничего — звезда.
В общем, девицы появлялись и исчезали сами, он ничего не предпринимал ни для того, ни для другого.
Потом он устроился охранником в «Базис». Его немного повеселила процедура получения лицензии: за двадцать минут всё — и медкомиссия, и нарколог, и психолог, и психиатр, и экзамен. Теперь он получил право иметь при себе на службе гражданский (то есть с ослабленным патроном) пистолет и в острой ситуации мучительно размышлять, применять его или остеречься; неизвестно, что страшнее: дадут тебе по голове и свяжут, — или ты всё сделаешь по инструкции и потом долго и тупо будешь объясняться со следователями и судьями — с почти однозначно плохим для себя результатом. Вместо пистолета он купил боевой фонарь-дубинку на девятьсот люменов. Впрочем, и его ни разу не пришлось использовать — до последнего дня.
Через четыре месяца снова приезжала мать, снова уговаривала перебраться в Брянск — Юра не поддался на эти уговоры, но в качестве компенсации просто вынужден был взять деньги. Не очень толстую, сантиметров пять, но всё-таки пачку.
За шесть миллиметров он нанял бригаду, и ему сделали простенький добротный ремонт квартиры, а за тридцать пять миллиметров купил слегка подержанный «ТГНБ» — камазовский внедорожник. Машина оказалась вполне пристойной и даже не слишком прожорливой, а главное, полностью оправдывала своё название и грязи действительно не боялась; и поздней осенью, и следующей весной он с двумя новыми приятелями из «Базиса» несколько раз ездил на охоту-рыбалку и во всём убедился сам.
«Базис» был конторой достаточно большой, но не амбициозной: брал под охрану два-три, иногда четыре десятка самых разных, однако не слишком важных объектов — в диапазоне от овощебаз до вилл. Юру обычно ставили на офис страховой компании или на гостевой домик нефтяников. В последнем случае работа была не столько охранницкая, сколько по хозяйству: наколоть и натаскать дров для сауны, проследить, чтобы никто не утоп в бассейне, помочь перебравшим гостям не промахнуться мимо своих коек — ну и так далее. Если же гостей не было, Юра со старым садовником Юсуфом часами гоняли шары на бильярде. Когда-то Юсуф работал маркёром в Алуште, глаз и рука его были уже не те, но навыки оставались, и эти навыки Юра жадно перенимал.
Складывать паззл он так и не перестал, однако теперь это протекало где-то в глубинах мозга само собой — иногда, правда, активизируясь ночами. Был случай, когда Юре показалось, что он всё понял, все фрагменты сошлись и никакие концы не торчат, он вскочил, не зная, что делать, а потом даже набрал номер Серёги из Дубны, но после первого гудка устыдился — глубокая ночь, блин! — и положил трубку. С чувством исполненной повинности он лёг, провалился в глубокий и горячечный сон — и увы, наутро не помнил ничего из своих построений…
В общем, всё так и текло — размеренно и неторопливо, — пока не появилась Алёна.
Весна была долгая, холодная и противная, и даже первая половина июня выдалась так себе — пасмурно, дожди хоть не затяжные, но каждый день. Лето началось только после пятнадцатого. И тут Митрофаныч — один из двух директоров «Базиса», у которого именно в эти дни младшая сестрёнка выходила замуж, — решил устроить пикничок для своих: то есть и сотрудников, и клиентов, и просто друзей. Всего желающих набралось человек шестьдесят-семьдесят — непьющие на своих колёсах, для остальных был предусмотрен длинный вместительный жёлтый автобус. Кавалькада получилась впечатляющая: впереди лимузин, за ним десяток легковушек, за ними автобус, а за ним грузовичок с припасами. Неподалёку от Дубны на водохранилище у одного из Митрофанычевых друзей была своя турбаза, которую и сняли целиком.
Сначала было неплохо, но под вечер Юра резко загрустил; снова между ним и другими людьми повисла плёнка, на этот раз плотная и мутноватая. Он ушёл на берег. До заката оставалось часа два-три, небо было почти чистым, с лёгкими облачками по краям. На пляже немного в стороне громко пировала компания человек в десять, то ли свои, то ли чужие — в трусах не узнать; трое поохватистее забрели в воду по яйца и застыли в задумчивости. Юра посмотрел в другую сторону. Там далеко в залив выдавался длинный причал, и среди моторок рядом с ним покачивался на поплавках оранжевый дельтаплан с мотором. Любопытствуя, Юра пошёл туда. Под полосатым зонтиком загорала в одиночестве попой кверху голая девушка, читала книгу. Рядом лежали гигантские тёмные очки. Хорошо людям, подумал Юра.
Он забрался на причал, новые доски приятно пружинили под ногами; пахло тиной, водой и немножко бензином. Моторки тёрлись друг об дружку, издавали неожиданные звуки. Медленно он прошёл до конца причала, постоял, повернулся обратно. Остановился рядом с дельтапланом. Один поплавок его был изрядно помят. Сиденья располагались рядом — легкомысленные, из чёрного пластика, в дырочку. На крыле исполнен был номер: «ПР-17» и название «Пеликан». У причала аппарат удерживал простой велосипедный замок.
— Нравится? — спросил кто-то рядом.
— Да вот… заинтересовался, — сказал Юра, оборачиваясь.
Перед ним стоял совсем квадратный мужичок с головой в форме усеченной пирамиды. Мужичка украшали камуфляжные шорты с кобурой на поясе. Из кобуры высовывалась зализанная рукоятка какого-то револьвера; в револьверах Юра не разбирался, поскольку не понимал, в чём их смысл.
