— Доброе утро, мистер Пол, — поздоровался моряк. — Как сегодня дела?
— Хорошо, мистер Холмс. — Фермер взял у Питера бидон, доверху налил молока. — А у вас все ладно?
— Отлично. Вызывают в Мельбурн к морскому начальству. Может наконец будет мне работа.
— О, вот это хорошо. А то, пока дожидаешься, вроде даже устаешь, — сказал фермер.
Питер кивнул.
— Хотя, если пошлют в плаванье, дома станет сложнее. Но Мэри два раза в неделю, будет к вам приезжать за молоком. Денег у нее хватит.
— Насчет денег не беспокойтесь, — сказал фермер, — я обожду, покуда вы вернетесь. Молока у меня вдоволь, даже сейчас, в такую сушь, свиньи всего не выпивают. Вчера вечером я двадцать галлонов вылил в речку, вывезти-то нет возможности. Допустим, стал бы я разводить больше свиней, а толку? Не поймешь, что делать… — Он минуту помолчал. — Трудновато будет вашей жене сюда ездить. Как же ей быть с маленькой?
— Я думаю, она станет брать Дженнифер с собой в прицепе.
— Трудновато ей будет. — Фермер вышел из-под навеса сепараторной на залитую солнцем дорожку, оглядел велосипед Холмса и прицеп. — Хорош прицеп, — сказал он. — Любо-дорого поглядеть. Сами сработали?
— Сам.
— А колеса откуда взяли, если не секрет?
— Это мотоциклетные. Купил на Элизабет-стрит.
— Может, добудете парочку и для меня?
— Попробую, — сказал Питер. — Может, там еще остались. Они лучше маленьких, лучше идут на буксире. — Фермер кивнул. — Но, может, они уже и кончились. Народ сейчас больше раскупает мотоциклы.
— Я вот жене говорил, будь у меня к велосипеду прицеп вроде этого, я приспособил бы для нее сиденье и возил бы ее в Фолмут за покупками. В наше время тошно женщине одной на такой вот ферме, на отшибе. До войны-то было по-другому, села в машину, двадцать минут — и в городе. А на повозке с волом тащись три с половиной часа в один конец да три с половиной обратно — семь часов только на дорогу. Думала жена выучиться на велосипеде, да не выйдет у нее, не такая уже молоденькая и опять ребенка ждет. И неохота мне, чтоб она пробовала. А вот будь у меня прицеп вроде вашего, я два раза в неделю возил бы ее в Фолмут и заодно возил бы миссис Холмс молоко и сливки. — Он опять помолчал, потом прибавил; — Мне хоть так бы порадовать жену. В конце-то концов, как послушаешь радио, уже недолго осталось.
Моряк кивнул.
— Я сегодня поразведаю в городе, может, и найду колеса. Если они дорого обойдутся, вы не против?
Фермер покачал головой.
— Были бы хорошие, не подвели. Главное, чтоб резина была надежная, прослужила до конца. Вон как у ваших.
Моряк снова кивнул:
— Я сегодня поищу.
— Для вас это лишние концы.
— Туда я могу подъехать трамваем. Никаких хлопот. Слава богу, у нас есть бурый уголь.
Фермер обернулся к все еще работающему сепаратору.
— Что верно, то верно. Хороши бы мы были без электричества. — Он ловко подставил под струю сливок пустой бачок и отодвинул полный. — Скажите, мистер Холмс, ведь для добычи угля в ходу большие машины, верно? Бульдозеры и всякое такое? — Холмс кивнул. — Так откуда же на это берется горючее?
— Я тоже спрашивал, — сказал Питер. — Его выгоняют прямо на месте из бурого угля. И это обходится в два фунта галлон.
— Да ну! — Фермер помолчал, соображая. — Я подумал было, если угольщики могут гнать горючее для себя, так и для нас понемногу могли бы. Нет, не выйдет, уж больно высока цена…
Питер взял бидоны с молоком и сливками, поставил в прицеп и отправился домой. Доехал он в половине седьмого. Принял душ, облачился в форму, которую ему почти не случалось надевать с тех пор, как он стал капитан-лейтенантом, наскоро позавтракал и покатил на велосипеде под гору — надо поспеть к поезду 8:15, тогда прежде, чем явиться к начальству, он сумеет поискать в магазинах мотоциклетные колеса.
Он оставил велосипед в гараже, который в былые времена служил прибежищем его маленькой машине. Гараж этот больше не обслуживал автомобили. Вместо машин тут оставляли лошадей, лошадей держали главным образом деловые люди, которые жили за городом; они приезжали верхом, в бриджах и пластиковых плащах, лошадей оставляли в бывшем гараже, а к центру добирались на трамвае. Бензоколонки заменяли им коновязь. По вечерам они возвращались трамваем из центра, седлали лошадей, привязывали портфели к седлам и верхом отправлялись по домам. Дела теперь велись куда медлительней прежнего, и это облегчало жизнь; дневной экспресс 5:03 отменили, вместо него поезд из Фолмута отходил в 4:17.
Питер Холмс по дороге в город гадал и прикидывал, какая его ждет работа, ведь из-за бумажного голода все ежедневные газеты закрылись и единственным источником новостей осталось радио. И Австралийский королевский флот теперь совсем мал. Ценой огромных трудов и затрат переоборудовали семь небольших судов, кое-как приспособили работать вместо жидкого топлива на угле; от попытки так же переделать авианосец «Мельбурн» отказались, когда выяснилось, что он будет слишком тихоходен и посадка чересчур опасна для самолета, разве что нужно было бы позарез. Да и запас авиационного горючего ничтожно мал, пришлось бы, по сути, свести на нет тренировочные полеты, короче говоря, нет никакого смысла сохранять военно-морскую авиацию. Ни о каких переменах в командном составе семи сторожевых кораблей и тральщиков Питер не слыхал. Может быть, кто-то заболел и надо его заменить или наверху решили назначать офицеров на службу по очереди, чтобы они не растеряли свой опыт. А всего вероятнее, предстоит какая-нибудь нудная работенка на берегу — в конторе, в казарме либо на складе где-нибудь в унылой, богом забытой дыре вроде Флиндерского морского интендантства. Горько и обидно, если не придется выйти в море, и однако так будет лучше. Пока ты на берегу, можно, как сейчас, заботиться о Мэри и малышке, а ведь осталось уже недолго.
Примерно за час Питер доехал до города и пошел на вокзал. Трамвай бодро покатил по улицам, свободным от всякого другого транспорта, и в два счета доставил Холмса в квартал, где прежде торговали машинами. Большинство магазинов закрылось или перешло в руки немногих оставшихся владельцев, витрины все еще заполнены никому теперь не нужным товаром. Холмс некоторое время бродил в поисках двух легких не слишком изношенных колес и наконец подобрал пару одного размера, но от мотоциклов двух разных марок, из-за этого придется еще подгонять ось, которую можно будет достать у единственного оставшегося в гараже механика.
Он связал колеса веревкой, доехал трамваем до Адмиралтейства. И явился к секретарю, знакомому лейтенанту-казначею.
