Воитель. Такой вот титул. Звание было новым и еще непривычным, не обкатанным на языке.
То были странные времена для путешествий среди звезд. Они выполняли то, что должны были выполнять в течение двух столетий, но теперь все вокруг показалось незнакомым. Это было начало и вместе с тем конец.
Корабли Шестьдесят третьей экспедиции случайно оказались в пределах Империума. Внезапно налетевший эфирный шторм, впоследствии названный Малогарстом предопределением, внес изменения в маршрут, и флот переместился на окраину звездной системы из девяти миров.
Девять миров, вращавшихся вокруг желтой звезды.
Император, обнаружив через станцию внешнего наблюдения скопление потрепанных боевых кораблей, в первую очередь пожелал узнать их планы и место предполагаемого назначения. А затем скрупулезно отметил, что изменение маршрута было следствием их собственных многочисленных ошибок.
И наконец, потребовал принести клятву верности.
Он назвал себя Императором Человечества. Он стоически вел свой народ во время печальной эры варповых штормов, в Век Раздора, неустанно насаждая закон и власть людей. Как он полагал, именно этого от него и ждали. Во времена Долгой Ночи он поддерживал пламя человеческой культуры. Он поддерживал свой драгоценный, полный жизни осколок и ограждал от чуждого влияния до тех пор, пока рассеянные диаспоры людей не восстановили контакт. И теперь с радостью убедился, что этот момент близок. Он с нетерпением и всей душой стремился увидеть возвращение осиротевших кораблей в сердце Империума. Все было готово к этому событию. Скитальцы попадут в объятия своих братьев, и Великий Замысел Возрождения начнет воплощаться, Империум Человечества снова, как когда-то после своего зарождения, устремится к новым звездным мирам.
Как только они присягнут ему на верность. Как Императору. Всего Человечества.
Командующий, вполне согласный с этими требованиями, послал Гастура Сеянуса встретиться с Императором и передать ему свои приветствия.
Сеянус был любимым подчиненным командующего. Он был не таким гордым и вспыльчивым, как Абаддон, не таким беспощадным, как Седирэ, не таким твердым и рассудительным, как Йактон Круз, но в равной мере обладал всеми этими качествами. Он был солдатом и дипломатом одновременно, а воинский послужной список уступал разве что только списку Абаддона, но среди своих товарищей Сеянус никогда не вспоминал об этом. Это был красивый человек, и, по словам Локена, все его любили.
– Никто не носил свой доспех «Марк-IV» с таким достоинством. И то, что мы помним и его, и свершенные им подвиги, свидетельствует о превосходных качествах Гастура Сеянуса. Это самый достойный герой Великого Крестового Похода. – Так обычно описывал Локен этого человека своим внимательным слушателям. – В будущем слава о нем распространится так широко, что люди в его честь станут называть своих сыновей.
И вот Сеянус в сопровождении лучших воинов Четвертой роты погрузился на позолоченную баржу и отправился в звездную систему и был принят Императором в его дворце на третьей планете.
И погиб.
Он был убит. Повержен на ониксовый пол прямо перед золотым троном Императора. Сеянуса и его славных товарищей – Димоса, Малсандра, Гортоя и остальных, – всех уничтожили воины элитной гвардии Императора, называющие себя Невидимыми.
Вероятно, Сеянус не произнес клятвы в верности. Вместо этого он весьма бестактно предположил, что, возможно, есть другой Император.
Скорбь командующего была беспредельной. Он любил Сеянуса, словно своего сына. В сотнях чужих миров они сражались бок о бок и достигли полного взаимопонимания. Но командующий, как всегда в таких случаях, проявил мудрость и сдержанность. Он приказал сигнальщикам предложить Императору второй шанс. Командующему претило скоропалительное обращение к военным действиям, и он, по возможности, всегда старался отыскать другие пути, не прибегая к насилию. Он признавал, что это могло быть ошибкой, ужасной, непоправимой ошибкой. Мир можно было сохранить. Надо было только понять этого «Императора».
Именно тогда, любил подчеркивать Локен, впервые имя Императора было взято в кавычки.
Было решено, что будет отправлено второе посольство. Малогарст сразу же вызвался добровольцем. Командующий согласился, но приказал выдвинуть вперед боевой отряд. Его намерение было всем понятно: одна рука с миром и открыто протянута навстречу, а вторая сжата в кулак. Если и вторая группа послов потерпит неудачу или подвергнется нападению, отряд будет готов без промедления нанести удар. Как рассказывал Локен, в тот трагический день честь составить передовую группу была определена простым жребием и выпала Абаддону, Торгаддону, Маленькому Хорусу Аксиманду. И самому Локену.
Прозвучал приказ, и боевая подготовка началась. Корабли передового отряда скрытно выдвинулись вперед.
На борту каждого из них застыли в готовности десантные катера. Оружие было проверено и заряжено. Отзвучали подобающие молитвы и клятвы. На телах избранных сомкнулась броня.
В напряженной, в любой момент готовой взорваться тишине члены передового отряда наблюдали за транспортным судном, уносившим Малогарста и его спутников к третьей планете. Их встретил залп наземных орудий и сверг с небес. Не успели горящие обломки корабля Малогарста погаснуть в атмосфере, как многочисленные суда флотилии «Императора» взмыли вверх из-под водной глади океанов, из-за плотных облаков, из гравитационных шахт ближайших лун. Шесть сотен военных кораблей понеслись вперед, готовые к войне.
Абаддон нарушил конспирацию и отправил «Императору» последнее личное послание, заклиная его образумиться. Военные корабли открыли огонь по судну Абаддона.
– Мой командир, – обратился Абаддон к душе ожидающего флота, – переговоры здесь не помогут. Этот самозванец не желает ничего слушать.
И командующий ответил ему:
– Тогда просвети его, сын мой, но постарайся сохранить всех, кого можно. Этот приказ не касается тех, кто повинен в гибели благородного Сеянуса. Уничтожь именитых убийц «Императора», а самозванца привези ко мне.
– Вот так, – вздыхая, продолжал Локен, – мы начали войну против своих заблудших братьев.
Настал поздний вечер, но небо было озарено огнями. Фототропические башни Верхнего Города, построенные таким образом, чтобы следовать своими окнами за солнцем в течение всего дня, беспорядочно вертелись под действием пульсирующих лучей света. В верхних слоях атмосферы возникли облака разноцветного сияния – постоянно перемещающиеся боевые корабли испускали яркие снопы света при каждом выстреле из бортовых орудий.
