«спасение бегством», в их натуре заложено желание встать и драться до победы. Но если ввести в это простенькое уравнение Бобу Фетта, результат получится несколько иной.
У этой капсулы, по крайней мере, был иллюминатор. Небольшой по размеру, едва ли больше Боссковой ладони, но сквозь него были видны звезды; должно быть, внешний люк пусковой установки все-таки открылся. Догадка подтвердилась, когда трандошана прижало спиной к переборке — сработали двигатели, отбросившие капсулу подальше от корабля.
Звезды беспорядочно вращались, Босск обнял чешуйчатыми лапами вещмешок, зажмурился и стиснул клыки, сражаясь с приступами тошноты, вызванными неравномерным вращением капсулы и страхом. Пришла глупая мысль: а сколько уже отсчитала бомба? И сколько взрывчатки ухитрился протащить на борт «Гончей» этот мандалорский выкормыш?.. И с какой скоростью летит капсула? Если ответы не в пользу Бое-ска, взрыв нагонит его, словно приливная волна, только это будет огонь, не морская вода. При мысли, что его испечет в собственной спасательной капсуле, словно в духовке, ящер сжал кулаки.
Эй, минуточку!.. Вот в чем Боба Фетт никогда не был уличен, так это в желании кончать жизнь самоубийством; без сомнения, он убрался с «Гончей», как только взвел детонатор, а значит, его «Раб-1» — настоящий, а не поддельный, с теми же идентификационными номерами — должен быть где-то рядом. И в пределах мощного взрыва. Босск расслабился, даже отодвинул вещмешок, на который разве что не намотался. Элементарный подсчет развеял страх. Да он ни в жизнь не поставил бы столько взрывчатки, чтобы самому подорваться на ней.
— Пять, — произнес чей-то голос.
Босск раскрыл глаза, когти едва не порвали плотную ткань вещмешка, взгляд метался по тесному пространству капсулы.
— Четыре, — хладнокровно промурлыкал знакомый голос бомбы.
Так вот она где! Боба Фетт оставил взрывоопасный подарок прямо в спасательной капсуле.
— Три…
Такого прилива адреналина Босск еще никогда не испытывал, Трандошан отбросил мешок, когтями расчерчивая внутреннюю обшивку капсулы в поисках взрывного устройства. Бомба может быть маленькой, даже меньше его кулака, но прекрасно справится с задачей разнесения капсулы и ее содержимого на составляющие атомы. Она должна быть где-то здесь… где-то здесь…
В морду посыпались горячие искры; это ящер случайно вырвал из переборки несколько проводов. Воздушный шланг тоже выскочил из гнезда и теперь извивался с шипением, точно взбудораженная змея. Босск с проклятиями выдирал все подряд, ударился лапами и грудью о вспомогательный пульт.
— Два…
Голос исходил из небольшого кубика синего цвета, который в конце концов попал Босску в лапы. Бомбу прилепили к решетке вентиляционного отверстия, липкое вещество еще не успело засохнуть. Трандошан завертелся на месте, выискивая, куда бы выкинуть кубик — желательно за пределы капсулы. В голову ничего не приходило.
— Один.
Внутреннего пространства капсулы не хватало даже на то, чтобы вытянуть ляпу во всю длину. Босск вжался в угол, отвернув морду, — больше он все равно ничего не мог сделать — и швырнул бомбу, в противоположную сторону, к иллюминатору.
Ничего не случилось.
Он был все еще жив, Босск украдкой скосил глаза на синий кубик. Тот молчал, как будто последние слова его измотали, и взрываться не желал. Замирая от страха, трандошан протянул лапу и взял бомбу, чтобы осмотреть ее повнимательнее.
От удара о переборку у кубика отошла одна грань. Босск осторожно подцепил ее когтем и отодрал совсем.
Внутри не было ничего… по крайней мере, ничего такого, что выглядело бы детонатором. Если не считать миниатюрного микрофона и запрограммированного голосового устройства, там вообще ничего не было. Некоторое время Босск тупо пялился внутрь пустой коробочки.
Потом вновь бросил кубик. Вовсе это не бомба! И снаружи ничего не взрывалось, он бы почувствовал, а раз ничего не почувствовал, так ничего и не было. И никто ничего не подкладывал на борт «Гончей»… ничего, что могло бы взорваться. Если бы он не поддался панике и не сбежал, если бы остался на корабле и лицом к лицу встретился с Бобой Феттом, то отплатил бы давнему врагу раз и навсегда. И не потерял бы бездарно корабль. А теперь что? Босск уперся локтями в изодранную обшивку капсулы. Ладно, хоть ничего важного в аппаратуре не повредил; воздух по-прежнему поступает, дышать можно, навигационные приборы тоже, похоже, в порядке. Автопилот даже уже отыскал Татуин и обозначил его как ближайшую обитаемую планету, желтый горб планетарного диска выпирал из-за края иллюминатора. Пройдет не так уж много времени, когда спасательная капсула пронижет атмосферу и где-нибудь приземлится. Вероятно, в какой-нибудь пустоши, на Татуине их много. Можно сказать, повезло, а можно сказать, что не очень, потому что на Татуине слово «пустыня» обретает свое окончательное и абсолютное значение.
Босск попытался устроиться поудобнее, в бок врезался вещмешок, точнее, чтото угловатое, что он туда запихал. Хорошо, что удалось прихватить с собой коекакие вещички. Еще лучше сознавать, что страх не лишил его последнего соображения и не стер все инстинкты. Естественная для трандошанов жадность сработала даже на бессознательном уровне. А вот сумеет ли он извлечь выгоду из спасенного имущества, остается выяснить на планете.
Босск вновь поднял синий кубик, фальшивая бомба и не пикнула, милостиво молчала. Трандошан покачивал игрушку на ладони и разогревал в сердце ярость. Долго мучиться не пришлось, Босск приходил в бешенство от одной мысли про Бобу Фетта, сейчас он лишь добавил еще один слой.
Одно дело — выгнать Босска с собственного корабля; это был стратегический гамбит, достойный мастера, которым вся остальная Галактика и считала охотника в мандалорском доспехе. Но разыграть шутку с бомбой без детонатора, с говорящей фитюлькой только для того, чтобы у противника сорвало башню…
Вот это уже называется садизмом.
Босск смял хрупкий кубик в кулаке, отшвырнул то, что осталось. Потом подтянул к груди нижние конечности, обхватил их верхними и положил подбородок на колени. По мере того как увеличивалась в размерах пустынная поверхность планеты, мысли ящера окрашивались все более в сумрачные тона.
В следующий раз ты у меня получишь, поклялся трандошан сам себе.,
В длинном списке обид, полученных от Бобы Фетта, прибавился еще один пункт.
Ты отпустил его! Ниелах отвернулась от иллюминатора. Спасательная капсула с трандошаном внутри уже превратилась в крохотную искорку, одну из многих на звездном небе, а вскоре и вовсе исчезла за желтой горбушкой планеты.
