Стелла невольно сбилась на монотонный менторский тон, будто снова читала лекцию студентам отделения вирт-дизайна.
— То есть мы используем мозг самого пользователя в качестве некоего процессора? — переспросил куратор. — Сомневаюсь, что это было прописано в пользовательском соглашении…
— Даже если бы в пользовательском соглашении была прописана обязанность завещать компании свою почку, вряд ли бы кто-то это заметил, — парировала Стелла. — Их все равно никто не читает. К тому же, мозг пользователя не используется в качестве процессора. Скорее, в качестве видеокарты, если уж продолжать аналогию с компьютерными комплектующими. Ресурсы мозга подключаются, чтобы визуализировать мир, почувствовать его. И нагрузка при этом аналогична той, что человек получает в реальном мире, когда пользуется органами чувств.
— Хорошо. Что там насчет слабого места на стыке технологий?
— Чтобы создать не просто виртуальную реальность, а игровой мир с четко прописанной системой развития аватаров, используются уже цифровые технологии. Игровая система Артара строится на дискретных математических моделях и является сложной надстройкой над основным миром. Но это два совершенно разных уровня. Как «железо» и софт у компьютеров.
— И нынешняя проблема Артара…
— В «железе». То есть на эйдетическом уровне. Напрямую воздействовать на эйдетические слои проекта мы можем только в режиме редактирования, но он давно-давно недоступен для Артара. У нас осталась только цифровая надстройка. Инфраструктура, предназначенная для игроков.
— И что произойдет, если она полностью выйдет из строя?
— Мы вообще не сможем подключаться к Артару. Но, теоретически, сам мир спокойно продолжит существовать и без этой надстройки, и без игроков. Собственно, Хтон этого и добивается. Для начала он изгнал игроков. Теперь же, судя по нашим разведданным, методично уничтожает все, что с ними связано. По состоянию на данный момент разрушено больше двадцати процентов менгиров Возврата. Уничтожены наши системы управления глобальными процессами — алгоритмы, управляющие респауном монстров и неписей, различными квестами, территориальной привязкой неписей, взаимоотношениями фракций… В общем, список постоянно пополняется. И это только те изменения, природу которых я более-менее понимаю.
— Сколько у нас времени? — мрачно скривившись, спросил Полковник.
— Я уже говорила. Такими темпами… Боюсь, что не больше двух недель. Может, трех. Все будет зависеть от того, сколько продержатся Оплоты.
— Ну а чего конкретно вы надеетесь добиться, организуя экспедиции в Артар? — снова подал голос седьмой куратор.
Стелла не стала торопиться с ответом. Кажется, это был шанс. Возможно, с появлением нового члена комиссии ей, наконец, удастся убедить этих бюрократов действовать? Она понемногу начала терять надежду на это, и уже всерьез подумывала отказаться от своей должности. Если все будет продолжаться в том же духе — то закончится катастрофой. И если она не сможет изменить этого — то лучше уж совсем не иметь к работе комиссии никакого отношения.
— Еще до инцидента у нас был кое-какой план. Нужно постараться остановить Хтона. Убить его, в конце концов. Он имеет материальное воплощение, которое вполне можно уничтожить. При наличии соответствующих сил.
— Почему же вы раньше этого не сделали?
— Очевидно, потому что у нас не хватило на это сил, — ответила она, надеясь, что тон получился не слишком издевательский.
— А сейчас они появятся?
Куратор, в отличие от нее, не скрывал сарказма.
— Я не говорю о том, чтобы идти на Хтона войной. Хотя для этого тоже есть кое-какие возможности. Далеко не все неписи поддерживают Хтона. Точнее, не всех он сам взял под свое крыло. К примеру, он устроил настоящий геноцид фракции Этель, племенам дау, Бандам… В общем, всем человеческим расам.
— Почему?
— Пока не понимаю. Но это можно использовать. Можно попробовать объединить эти фракции, организовать сопротивление. И выиграть еще немного времени. Но главная задача — обезглавить все это демоническое нашествие. Пробраться к Хтону небольшой группой сильных игроков и уничтожить его.
— Диверсия? — понимающе кивнул Полковник. — Но для чего привлекать к этому обычных пользователей? Не лучше ли послать админов? Или профессиональных военных?
Стелла устало вздохнула.
— Насчет военных — мы уже обсуждали этот вопрос, сэр. Теоретически это можно было провернуть дня два-три назад, когда мы еще имели возможность создавать новых персонажей. Можно было бы попробовать ускоренно прокачать их, обеспечить лучшим снаряжением… Но, при всем уважении, ваши вояки ни черта бы не смогли сделать в Артаре. Нужны именно игроки, и игроки опытные, имеющие за плечами хотя бы пару тысяч часов.
— Ну хорошо, а админы?
— Призраков в штате компании было не так уж и много. И у большинства из них были обычные игровые аватары, не представляющие собой ничего особенного. Их сила была в снаряжении — например, в Десницах. Но их можно передать любому другому персонажу. Конечно же, в последние дни разведку Артара мы производим исключительно силами Призраков. Проблема в том, что мы несем потери.
— В каком смысле?
— Из-за разрушения менгиров Возврата и в целом из-за деятельности Хтона система возрождения персонажей работает некорректно. Мы уже потеряли больше половины аватаров админов. В дальнейшем положение будет только усугубляться, поэтому я и настаиваю на скорейшей операции с привлечением сильных игроков.
— Ну, хорошо, а если взять аватары этих игроков и отдать их в управление админам? — уточнил седьмой куратор.
— Невозможно, — покачала головой Стелла, изо всех сил сохраняя терпение. Все это она уже объясняла, и не раз. — Игровым аватаром может управлять только его создатель. Это ограничение заложено в ядре проекта, на самой ранней стадии. Непонятно, зачем. Я сейчас пытаюсь разобраться со всем этим, но из-за отсутствия документации… Не знаю, сколько времени это займет. Это как раз один из элементов загадки, которого я пока не понимаю.
— Какие есть еще?
— О большинстве из них я уже докладывала. Но есть еще один феномен… Я пока не говорила о нем, потому что моя команда дважды перепроверяла данные. Но, похоже, ошибки нет. После восстания демонов идет колоссальное разбухание общего массива эйдетических данных по проекту. Сейчас темпы замедляются, но с момента инцидента объем данных увеличился минимум в семьдесят раз.
— Поясните чуть подробнее.
— Да, собственно, это пока все, что я могу сказать. Выражаясь терминами цифровых технологий — идет взрывной рост общего объема файлов Артара.
— В семьдесят раз?! И что это за данные?
— Непонятно, — с неохотой отозвалась Стелла. Ей тяжело было признавать, что на большинство вопросов комиссии у нее не было ответов, хотя она дни и ночи проводила в офисе. — Хтон умеет создавать демонов — это заложено в его изначальном функционале. Но эти возможности ограничены. Да и вообще, такой объем… Сами понимаете — это немыслимо. И это еще один довод в пользу того, что нам нужна разведка изнутри.
— Понимаем, — неожиданно мягким тоном подытожила Грымза. — Единственное, что нас беспокоит — это привлечение посторонних людей. Хотелось бы ограничиться сотрудниками компании.
— К тому же, раз вы говорите, что система возрождения персонажей работает некорректно — не факт, что нам удастся ограничиться всего несколькими добровольцами, — добавил Куратор Б, впервые за этот вечер нарушив молчание.
— Поэтому я пока и не привлекаю совсем уж посторонних людей, — терпеливо возразила Стелла. — Я ведь утром направила вам досье на каждого кандидата. Макс Эллингтон, бывший сотрудник компании и брат Ники. Эрик Блэквуд, ее бойфренд. Патрик Андерсон — крупный акционер компании. Все они кровно заинтересованы в успехе этого предприятия.
— А этот русский? Станислав… Книязьев? — Полковник с трудом выговорил непривычную фамилию.
— Он тоже не совсем случайный человек. За него поручился Андерсон. К тому же он, возможно, прольет свет на некоторые аспекты инцидента. Он работал на Маверика. То есть, на Гранта. И даже контактировал с самим Хтоном.
