Мор подошёл незаметно и снова похлопал по плечу — он всегда так делал, наверное, считал жест очень доверительным. Он был моим Наставником с того самого дня, когда в четыре года во мне пробудился Поток. Он знал меня, как облупленного, наверное, лучше, чем отец или братья.
Скорее всего Мор понял, что со мной не случился тепловой удар, и что-то явно не так. Не буду же я ему говорить прямо сейчас о том, что прибыл из будущего, где нет Мора, нет рода Айонов, но зато я — Император. Я расскажу ему, но только позже.
Мор, как всегда, был одет в укороченный серый сюртук, высокие ботинки и чёрные тренировочные брюки. Он заплетал волосы в тугую длинную косу и всегда прятал запястья под беспалыми перчатками. Сейчас даже и не скажешь, что спустя чуть больше пяти лет, его волосы поседеют и вылезут, под глазами будут чёрные дыры синяков, а Поток почти иссякнет. Я был рад, что сейчас он стоял передо мной не таким.
— Неро, пока ты не вернулся в детское крыло, расскажи, что случилось?
— Не знаю, — отвечаю почти честно.
Я правда не помнил почему меня сюда отправили, да, и что говорить, я не помнил, как рассёк коленки. Ведь в момент, когда сознание отреагировало на энергострелу, я сидел на заднице.
— Мне показалось, или ты упустил момент? Не воспользовался форвардом. Почему? Решил, что родовая способность тебе на этой тренировке не понадобится?
— Много вопросов, на которые я не могу ответить, — я тряхнул головой, откидывая с лица чёрные пряди. — Как я содрал колени?
— Брайс оттолкнул тебя ударом энерговолны в спину. Он становится сильнее, — Мор кивнул. — Ты этого не помнишь?
— Нет.
— Может, тебе нужно к целителю. Как Наставник, я прошу…
Мор осёкся. Он точно понял, что с моим Потоком что-то не так и для этого не надо быть менталистом. Я аккуратно взглянул на запястья — всё верно, витиеватый узор со знаками воды и воздуха, четвёртый ранг — такие, как и должны быть в мои пятнадцать, но вот только со стигмой хрономага творилось что-то непонятное — она выцвела и исказилась.
Это влияние перемещения? Мор, похоже, тоже это заметил, но ничего не сказал. Может, потому что не хотел указывать юному господину, а может, просто пожалел. Хорошо, что этого не видели отец и Брайс — на тренировках иногда бывает довольно много народу. Почему я в этот день не надел перчатки? Что за безответственность.
— Неро?
— Давай поговорим об этом позже.
Не зная, что ещё сказать, я отвёл взгляд, сейчас у меня не было темы для разговора.
— Хорошо, тогда жду тебя на вечерней практике. За оставшуюся неделю нам нужно ещё многое успеть, — Мор улыбнулся и направился к корпусу персонала.
Близился вечер. Я пробежал мимо гувернанток и младших детей, не обращая внимания на вопросы. Прошмыгнул через общий зал и поднялся на третий этаж. Большая комната, в отличие от спальни, выходила на запад и сейчас была залита закатными лучами. Прикоснувшись лёгким движением к кристаллу альтиллиума, подключённому к электросети, зажёг дополнительный свет.
Вообще-то тратить энергию Потока на электропитание не принято, но мне всегда нужно было сбрасывать излишки. В отличие от братьев и отца, моё тело не всегда справлялось с силой, а теперь и вовсе, его биохимия диссонировала с моими знаниями и пределом силы не равным молодому телу.
Всё здесь было так, как и двадцать лет назад — зеркало в полный рост слева от входа, высокий книжный шкаф рядом с удобным диваном, обитым тёмно-синей тканью, торшер; мягкий ковёр с тёмным узором, по которому приятно ходить босиком; дверь в гардеробную и большой рабочий стол для занятий.
Не было ни одной лишней пылинки, ведь горничная приходит дважды в день, пока я на тренировках. Вроде бы, комната без деталей, но она точно моя — на рабочем столе несобранная модель механического ящера, которую мне поможет запустить Джед. Да, в ближайшие пару дней, точно, перед Днём Империи. Стопка книжек на полу у торшера, записная книжка, валяющиеся на кровати вещи. А ведь через год это всё станет блеклым, брошенным и неважным. Сейчас, взрослый я понимал, что всё уже происходит, и то, как Айоны потеряли своё место в Империи, лишь закономерный итог интриг Тринадцати.
Всё, что с нами случилось не было результатом спонтанного бунта, не было решением нас уничтожить, ни оставив и следа, но… Всё, что происходило тогда, снова всплывало в памяти.
Я нашёл чётки в верхнем ящике комода — новые, ещё не напитанные энергией. Чёрные бусины прилегали друг другу плотно, словно примагниченные. Давно я не держал в руках чётки — артефакт помогал избавляться от излишков энергии. Чем чище сила Потока, тем выше стоимость, но для аристократии это не больше, чем плевательница, расплатиться такими перед «своими» — оскорбление, и никто не примет их в качестве оплаты. Тем более, что камень для их изготовления довольно редкий. Я не прикасался ни к одному накопителю почти десять лет.
Бусины, размером чуть больше ореха фундука, потеплели, наполняясь силой. Я встал у окна, методично перебирая их в руках. Так, разберёмся. Значит, некий незнакомый хрономаг решил, что я должен отправиться в прошлое. Зачем? Исправить что-то? Свою ошибку или ошибки других?
Из-за того, что хрономаги всегда были редкостью, в архивах я не видел ни одного упоминания о том, что мы способны перемещаться. Взглянуть на пару минут в будущее или прошлое — да, замедлить или ускорить пространство-время так, чтобы выиграть преимущество в бою — да, но, чтобы переместиться самому или кого-либо… Нет, о таком я даже не слышал.
К тому же, наши научные теории не могли однозначно ответить на вопрос — создастся ли в таком случае новая временная линия, или произойдёт парадокс. Во всяком случае, всё это было теорией и на практике никто не решался проверить, ведь даже реверсы и форварды отнимали огромное количество сил, а чтобы сотворить с пространством-временем нечто похожее на перемещение, наверное, нужно было невообразимое количество чистейшей энергии Потока.
Родню тоже хотелось увидеть, но узнать, как это вышло было не менее важно. Раз у одного мага получилось швырнуть меня назад, может, и у меня что-то получится? Этот старик сейчас на двадцать лет моложе и, возможно, уже знает, что будет искать меня.
Наш род раскидало по Империи и маркграфствам всего за пару месяцев, а я был слишком юн, и не понимал, какие политические игры привели нас к этому. Отец, лишённый статуса и считавший себя виноватым во всём, в итоге покончил с собой, решив, что не вернёт род к прежнему положению, а без него мы рассыпались, как стеклянный шар — десятками осколков и больше не были Айонами.
Отец. Я покосился на покорёженную стигму — для него это важно. Что будет если он узнает об этом? Его реакцией может быть и гнев, и отчаяние или холодное презрение. Как сейчас относиться к нему? Отец оказался слабовольным и не выдержал происходящего с нами, хотя я никогда бы не подумал, что такое может произойти — в его руках род был в безопасности.
— Эй, Не-е-еро-о-о-о!
Без стука вошла Фрида — самая младшая из сестёр. Сколько не учи её манерам, всё без толку. Я скучал по ней. Фриду и других мелких увезли к семьям из вассальных родов, чтобы они не видели того, как Айоны становятся призраками самих себя. Там же их сосватали и переженили, стирая нас окончательно. За двадцать лет я не видел Фриду ни разу — сначала не мог, потом решил, что ей это не нужно — она была счастливой юной женой. Многих родных и двоюродных братьев и сестёр я, даже будучи Императором, так и не смог найти. Или не захотел.
— Ты чего?
Сестрёнка хлопала глазами, наблюдая, как я перебираю бусины, уже сменившие цвет на алый, а значит, были залиты почти до предела.
— Так, задумался. Фрида, скажи, какой сейчас день и год?
Я улыбнулся, давая сестрёнке понять, что играю.
— Ну-у-у, — она задумчиво закатила глаза. — Двадцатый день седьмого лунного месяца.
— А год?
Я уже примерно понимал, в каком временном отрезке оказался. Значит, это тот самый год.
