— Звони.
С миг сын смотрел на отца из-под бровей. Денис не отводил взгляд.
— Я со своего, — сказал наконец Юра и ушел в кухню.
— Юр, кто пришел? — крикнула Аленка и через миг появилась на пороге комнаты. Увидела отца и замерла. Смотрела на него широко раскрытыми глазами, слегка приоткрыв рот.
Денис подмигнул:
— Привет, принцесса. Давно не виделись. В гости ко мне хочешь?
— Привет, па… — растеряно сказала она. — Но мама нас только к тете Кристине отпустила, — Аленка отвела взгляд в сторону. А потом честно призналась. — Я не хочу.
В ее глазах Денис увидел страх. Как будто за ответ Денис даст подзатыльник. Но Терещенко ничего не имел против такого ответа. Даже наоборот: он любил прямоту.
— Спасибо за честный ответ. Тоже честно отвечу: нет никакого желания забирать вас к себе. Но ваша крестная умерла. И вам тут не место. Мать так считает, — Денис пожал плечами.
На миг Аленка впала в ступор, а потом разревелась: скривила лицо и по щекам поползли слезы. Завыла и убежала в комнату.
— Эй, ты чего? Да не бери так близко к сердцу! — Терещенко заглянул в комнату. Аленка лежала на кровати и уткнулась лицом в подушку. Спина вздрагивала. На миг Денис подумал, не перегнул ли палку?
Из кухни вернулся Юра.
— Зачем ты ей сказал? — недобрым голос спросил он.
Денис посмотрел на сына:
— Пусть знает. Все равно потом придется рассказать. Ну как, позвонил?
— Позвонил, — грустно протянул Юра, сжал губы и сжал в руке телефон. — Подожди нас внизу. Скоро будем.
Денису так было даже проще. У него не было желания стоять тут и смотреть, как дети пакуют вещички. Поэтому Терещенко поспешил ретироваться.
17:02
Когда они перебрались в однушку Дениса, Аленка окинула взглядом комнату и вздохнула: в углу валялась горка носков, у дивана стояли банки из-под пива, у стены лежала штанга. Квартира показалась Алене крайне неуютной. Она заключила, что мамина рука здесь бы не помешала.
Но Аленке понравился большой телевизор на стене. Если отец позволит, можно будет смотреть мультфильмы. Она сняла сандалии, уселась в кресло и обняла плюшевого зайца — ее излюбленную игрушку. Его звали Макар.
Денис и Юра стояли в дверном проеме комнаты. Терещенко включил через пульт кондиционер и кивнул сыну на штангу:
— Можешь тягать сколько влезет. Мне не жалко.
— Брусья лучше. От них толку больше, — Юра скинул с плеча сумку и поставил на пол.
Денис хмыкнул:
— Тоже мне Арнольд Шварценеггер нашелся! Надо бы преподать тебе мастер-класс.
— Что мы будем есть? — спросил Аленка.
Денис пожал плечами:
— Можете пиццу заказать. Я угощаю. Только молоко не пей. Мама говорит у тебя на него аллергия.
Погладив ухо зайца, дочь посмотрела на отца.
— А можно мультики включить?
— Конечно! О чем речь, — усмехнулся Денис. — У меня тысяча каналов, смотри сколько влезет. Хоть всю ночь.
Аленка хихикнула. Но Юра не оценил щедрость отца:
— Мать запрещает смотреть телевизор больше двух часов.
— А я не мать, — Денис подмигнул дочке. — В моей квартиры мои правила и мать тут не указ. Здесь можно смотреть мультики всю ночь.
— Не забудь потом оплатить лечение глаз, — произнес Юра и бухнулся на диван.
Денис включил телевизор. Нашел детский канал. Нужно было купить подписку за пятьсот рублей.
— Ну вот, подписка нужна, — огорчилась Аленка.
— Не проблема. Сейчас оплачу своей карточкой золотой.
Оплатив детский канал, Денис отдал пульт дочери и посмотрел на сына:
— Не хочешь в гараж? За жизнь перетрем. По пиву ударим.
— Я не пью пиво. Мне только семнадцать.
— Что, не пил ни разу?
— Я спортом занимаюсь.
— Неужели с корешами ни разу?
— У меня все друзья спортсмены.
— Что ж с тобой мать-то сделала… — пробурчал Денис. — Все равно пойдем. Может, в нарды перекинемся.
— В гараже жарко, — выкрутился сын.
Но Денис настоял:
— Там кондиционер. Пойдем. Не переломишься.
Спустя миг они переместились в гараж. Гараж был просторный и светлый. Под потолком горели две лампы дневного освещение. У стены стоял мягкий диван, с его спинки свисал красный бюстгальтер. Над диваном висела пара постеров с полуголыми девицами. В углу уместился музыкальный центр, под потолком шелестел кондиционер. Противоположная стена была закрыта навесными полками, на которых хранились инструменты и запчасти. В центре гаража стояла белая Волга. Около нее большой промасленный стол. На него был водружён двигатель.
Юра окинул все это взглядом и заключил, что в отличие от квартиры здесь царили чистота и порядок.
Денис крутился вокруг двигателя и раскручивал болты. Юра стоял по ту сторону стола и наблюдал за отцом, опустив уголки рта.
— Подай ключ на двадцать четыре, — попросил Денис.
Пока сын искал на полке ключ, Терещенко опустошил бокал пива.
— Что дальше будешь делать? — спросил сына.
— На филфаке в Питере учиться, — ответил Юра. Нашел ключ и протянул отцу. — Вступительные экзамены сдал. На бюджет.
Терещенко покрутил в руке ключ, осмысливая услышанное:
— Вот как… А почему в армию сразу в армию не пойдешь? — Денис стал откручивать болт.
— Сначала надо получить образование.
Денис усмехнулся:
— Это тебе мать так сказала? Только вряд ли она сможет оплатить тебе проживание. Питер не для нищебродов.
— Сергей оплатит. Он заботится о нас. В отличие от тебя.
— Сергей это новый дружок твоей матери? Он тебя еще не просветил, как жизнь устроена? Тогда слушай и мотай на ус. Даже если окончишь свой филфак с отличием, не факт, что на хорошую работу попадешь. Тут без связей никуда. Оно ведь как работает: им лучше взять дурака, но через знакомства. Потому что свой он и в Африке свой. Сечешь? Так что, совет номер один: к черту высшее образование, заводи нужные знакомства.
Юра скрестил на груди руки:
— Сергей поможет. У него связи.
Денис оторвался на миг от двигателя, и наливая из полторашки пиво в бокал, продолжил:
— Ну и потом: всю жизнь учителем пахать? Ты хоть в курсе какая средняя зарплата учителя?
— Баранку всю жизнь крутить тоже не лучше. Тебя послушать — так ты все знаешь, советы раздаёшь. Но не миллионер. Странно, почему? Может потому что следует поменять отношение к жизни?
— Не учи ученого, — Терещенко сделал несколько глотков.
— Просто признай, что ты неудачник, спустивший свою жизнь в унитаз.
— На филфак одни лишь бабы идут. Потом от зарплаты до зарплаты пахать будешь. Ипотеку возьмешь. И всю жизнь на нее ишачить будешь. Вот попомнишь еще мои слова. Вот ты не мог выбрать что-то другое, а не этот твой филфак?
— Это мой выбор. Потому что я больше гуманитарий, чем технарь.
Терещенко поставил на стол бокал. Выбил из пачки сигарету, дунул в фильтр и закурил:
— У тебя возраст такой, сам еще не знаешь, чего хочешь от жизни. Я тоже такой был. Понятия не имел куда податься. На физмат поступил. Бабушка твоя настояла. И чего потом? Понял, что не мое, и со второго курса в армию ушел. А время упущено. Это я к тому, что ты должен самостоятельно принимать решения. Будь мужиком. Это совет номер два.
— Я сам принимаю решения.
— Не видно. Все под дудку матери пляшешь, — Денис передвинул сигарету в уголок рта и принялся откручивать другой болт.
— Она нас не бросила, в отличие от тебя. Одна воспитала, — Юра нахмурил брови. — Ты меня сюда позвал нотации читать? Отца изображаешь? Так знай, такой отец мне не нужен! Сергей в сто раз лучше тебя.
— Давно ремня не получал? С матерью тоже так разговариваешь? Ничего, пока ты здесь научу тебя как надо с родителями себя вести.
— Больше никогда не приеду сюда!
— Больно надо.
— Еще слово и я уйду.
— Ой, напугал! Давай, валяй!
Юра развернулся и вышел прочь.
Денис смял сигарету в железной банке и швырнул на пол ключ. Вот и поговорили.
Самое сложное для Терещенко было уложить детей спать. Юра занял разложенный диван отца, Аленка спать на диване вместе с братом отказалось. Денису пришлось тащиться в гараж за раскладушкой. Неимоверных усилий ему стоило сдержаться, когда дочь заявила, что и на раскладушке она спать не будет, потому что от этого может быть искривление позвоночника. Ситуацию разрешил сын и уступил диван сестре, а сам кинул себе на пол подушку и покрывало.
