ё…аное опахало и чесалка для жопы! — ответно помахал Петрович папкой.
Папка совершила путешествие от Петровича к Дмитричу, от Дмитрича к Свете, от Светы — ко мне. Взял я её, с учётом слов Петровича, с некоторым опасением. Но, к счастью, была это обычная, чистая папка. И никакой гадостью от неё не пахло.
А был в папке список незадействованного оборудования, складированного в лабазах Хариуса. И часть узлов для Вездетанка выйдут совсем не лишними. Отметил я их, вернул папочку. Дмитрич задумчиво покивал, Петрович, с полминуты, задумчиво поматерился.
— А теперь давайте серьёзно, — подумав, нахмурился Дмитрич. — Вы претендуете на долю добычи с Белоярска?
— Нет, — в один голос ответили мы со Светкой, вызвав у троицы выпучивание глаз и удивлённый (петровичевский) мат — видно, хоть “не присутствовал” изначально на переговорах, но был в курсе о чём они.
— Светлана, Георгий, я далёк от того, чтобы считать вас идиотами… — начал было Дмитрич.
— Всё довольно просто, Степан Дмитревич, — озвучила Света, переглянувшись со мной и обменявшись кивками. — Наша цель — ЗА Белоярском. До него — мы готовы составить вам компанию и, по мере наших сил, помочь. Но в обратный путь вы направитесь без нас.
— Хм, — запереглядывался торговец с наёмником и техником.
Результатом переглядывания стало пожатие плечами, вращение пальцем у виска, матерное определение не самых умных самоубийц, ну и махание руками.
— Только один вопрос — вы вообще понимаете, что такое Сибирь?
— Понимаем.
— Тогда, — задумался капитан-торговец. — Ваши запросы приемлемы. Если передумаете — а я, несмотря ни на что, на это очень рассчитываю. Не хотелось бы что бы вы погибли. Так вот, если передумаете, до момента отправления экспедиции в обратный путь, то этот разговор можно продолжить.
— Не передумаем, — покачал я головой, как и Света.
— И всё же, предложение будет в силе. В остальном — согласен! — протянул он руку.
Ну а мы пожали, отчего нет? Правда, тут же я озвучил интересующий меня вопрос — с чего такой дурацкий маршрут-то?
— Это довольно просто, Георгий. Море слишком опасно. Очень опасные твари, думаю — время мореходов окончательно закончилось. Хариус будет потоплен не позднее, чем через полчаса после выхода на морские просторы. Это проверено и достоверно, не одним лёгшим на дно кораблём и мёртвыми командами.
— Моллюски какие-то гадкие, небось? — передёрнуло меня.
— Да. Кальмары, каракатицы…
— Можете не продолжать, я понял. А как Хариус переберётся через Уральский Хребет?
— На колёсах, Георгий. Хребта в месте, где мы собираемся двигаться, практически нет. Проходимое плоскогорье. А Хариус конструктивно приспособлен к передвижению по земле. Не слишком быстрому, но всё же.
— Никогда бы не подумал, — честно признался я.
— Мудак ё…нутый, потому что, — просветил меня Петрович.
— Иди в жопу, Петрович, — поблагодарил я техника.
Последний, на удивление, пререкаться со мной не стал, а просто кивнул.
А мы направились в мастерскую. Переночевать, да и отметить удачу: всё-таки чертовски удачно нам эта экспедиция подвернулась. А утыканные артиллерией, бронированные борта Хариуса были в нашем путешествии если и не спасением, то безоговорочно экономящей время и силы удачей.
А на следующий день, когда мы заехали за своим “гонораром”, Петрович, матерясь раз в десять меньше, чем вчера, передал предложение Дмитриевича. Интересное такое, но…
— Мы обсудим, — озвучил я.
— Х…й с вами, — благожелательно ответил Петрович.
Забрались в Вездетанк, переглянулись, Бейго многозначительно тявкнул.
— Дмитриевич хочет привязать нас к этой экспедиции, Жора. В случае боестолкновений, кстати, скорее всего будет нас бросать вперёд.
— Что вперёд — это понятно, Свет. Просто я не вижу в этом проблемы: без этой экспедиции мы и так в этой переди будем, — хмыкнул я. — Только без прикрытого тыла.
— Логично, — кивнула Светка. — А что тебя беспокоит, Жора?
— Да может и паранойя разыгралась, — чувствуя себя не слишком удобно, ответил я. — А у нас Вездетанк не украдут, как думаешь? Ну, в смысле, попробуют.
— Ну, вообще-то, не паранойя, а разумные опасения, Жора. Растёшь, недаром тебе страшного лейтенанта присвоили, — захихикала рыжая. — Но вообще — думаю, что нет. Я всё время переговоров их проверяла, как и сейчас Петровича. Дальше: про Хариус с экипажем много разного говорят, далеко не всегда хорошо. Но в бандитизме и нечестности ещё никто не упрекал. Так что: девяносто девять процентов на то, что это предложение без подобной опасности, — подытожила Светка. — Вот про Вездетанк побольше разузнать, в техническом плане, могут хотеть.
— Тогда — да, принимаем. У них станки неплохие есть, получше того, что у нас в мастерской. А разузнать, — прикинул я. — Так нет каких-то особенных секретов. Шасси армейское, разве что, но этого не узнают. Всё остальное — вполне доступное оборудование и куча атомных батарей. Да и ещё Эйфория эта, — припомнил я мерзких наркоторговцев, имеющих на нас зуб. — Не то, чтобы боюсь, но на Хариусе поспокойней будет.
— Эйфория уже давно не проблема, Жора, это я тебе точно говорю, — озвучила Света, почему-то смотря на Бейго.
— Эммм… Точно?
— Гарантирую.
— Ну и ладно. Всё равно — станки и производство лучше. У тебя возражения есть? А у тебя? — уточнил я и у Бейго.
Ответом мне стали поматывания головами. Так что собрали мы своё барахло в лодочной мастерской, да и перебрались в технические ангары Хариуса. Где все неудобства, что были — это громогласный и непрекращающийся мат Петровича. По моему он вообще не спал, черпая силы в многоэтажном мате двадцать четыре часа в сутки.
Производственные мощности Хариуса же были на загляденье, да и простаивали, большей частью. Так что занялся я Вездетанком. И, что радовало, никто к нам не “совался”, в дела не лезли, непрошенной помощи с коварными и шпиёнскими целями не предлагал. Нужна мастерская — на, работай.
И я работал, в компании Бейго. Света, на всякий случай, стала налаживать отношения и получать информацию от обитателей Хариуса. И да, были здесь и вполне “гражданские”, и даже дети: Хариус был для матросов и наёмников домом, с семьями. Конечно, местные женщины не “домохозяйничали”, а имели какие-никакие специальности, общественно полезные. Но, как понятно, полноценным экипажем не являлись.
Ну, дело полезное, я вот
