Так всегда бываем с чем-то наделённым таким могуществом. Но пойми важную вещь! Если ты научишься противостоять голосу безмолвных в твоей голове и начнёшь развивать то, что льётся по венам. Ты будешь способен помочь многим из живущих! И это не пустые мечты, Конрад! Твоя смерть в эти дни имеет огромную цену, и все готовы её заплатить, чтобы остановить безмолвных. Тебе придётся бороться с самим собой. И нет ничего тяжелее оного… Но если у тебя выйдет, то люди и боги поймут, что значение имеет только твоя жизнь, а не смерть. Все слишком напуганы… Все… И ты должен осознавать, что страх бросает всякое существо в пропасть неведения и глупостей. Сегодня, как бы это ни звучало, весь мир против тебя! Но не мы… Ты нам нужен, Конрад! Позволь нам помочь тебе… Если тебе станет легче, то вот в чем я клянусь, — она крепче сжала его руку. — Я сама убью тебя, когда пойму, что ты точно не справишься и не сможешь совладать с их голосами в разуме. Я не дам им забрать тебя! Верь мне! Ты никогда не станешь одним из них… Либо смерть, либо ты обратишься в самого великого из защитников. Другого не дано. Я лишь хочу, чтобы твоя гибель стала самой крайней мерой…
Конрад прижался головой к её голове.
— Я тебе верю, — прошептал наёмник. — И я надеюсь, что рука у тебя лёгкая.
— Если ты способен шутить, — она отстранилась. — Значит, медлить не будем. Завтра же на рассвете начнём занятия, — Амелия поднялась на ноги. — Готовься! Я буду пытать твой разум! И это совсем не весело…
— Знаешь, я бы раньше с большим трудом поверил бы, что ты способна рисковать жизнью многих ради одного человека, — обронил ей вслед мужчина.
— Значит, ты так и не смог меня узнать, — безэмоционально отрезала Амелия.
— Возможно… Ты мне всегда казалась несколько холодной, хотя, вернее сказать, слишком рассудительной.
Ведьма не стала ничего опровергать, а молча вернулась к остальной команде.
Они перекусывали черствыми галетами с водой. Снаружи до них донёсся неистовый замогильный вой.
— Кто это? — Иорик вытер рот. — Голодные волки?
— Тебе лучше не знать, — волшебница пристроилась неподалеку. — Если нам очень повезёт, то мы никогда не столкнемся с тем, что находится сейчас за воротами.
Вой переходил в кровожадное приближающееся рычание. После всё стихло на несколько минут. И можно было распознать скрежетание чего-то тяжёлого об лёд. Двери затряслись под мощным ударом. Аппетит у всех разом пропал.
— А они точно не сломаются? — Бригада испуганно уставилась на вход.
— Не думаю, — неуверенно ответила ведьма. — Во всяком случае, у меня ещё хватает энергии, чтобы удерживать их при помощи наложенного заклинания.
— Амелия, ты говорила: попасть внутрь можно только с помощью магии, — заметил поэт. — Как те существа тогда проникли сюда в прошлом?
— Выходит, я не сообщила вам самого главного, — она отхлебнула из фляжки. — На теневой стороне с каждым днём силы магов начинают становиться слабее. Так что для всех нас будет лучше, если Конрад быстро научится понимать то, что у него внутри.
— То есть ваши жизни сейчас зависят от чего-то почти несбыточного? — наёмник выругался. — Я не хочу, чтобы вы рисковали! — он яростно сверкнул глазами.
— Хватит, Конрад! — аливитянка осадила его. — Мы пробудем в этом месте столько, сколько сможем. И прекрати уже решать за нас, что нам делать!
— Фрида права, — изрекла чародейка, грея руки над костром. — Мы не малые дети, чтобы опекать нас! Если, конечно, не считать Бригиду.
— А за себя я вот что скажу, — девчушка насупила брови, стараясь придать себе более серьёзный и взрослый вид. — Я хоть и ребёнок, но друга бросать не собираюсь! Тебе придётся убить меня, Конрад, чтобы отделаться от меня! — она пронзила наёмника немигающим взглядом.
— Да чтоб вас всех! — не выдержал Конрад и, раздраженный, удалился прочь, в одну из угрюмых опочивален.
В эту ночь никому из них не хотелось спать, хоть и липкая усталость смыкала веки. Но постоянные непрекращающиеся удары в ворота сводили с ума и заставляли волосы на теле подниматься дыбом.
Иорик нагнулся вперёд, чтобы расстегнуть гетры и дать расслабиться хотя бы ногам. Бригида, отогревшись немного у огня, сняла шубу и подложила под голову, оставшись в выкрашенных дешёвой вайдой рубахе и кофте из кашемира.
— Если вы хотите отдохнуть, то можете отправиться в дальние помещения. Там звук снаружи не будет таким громким, — сказала Амелия.
— Я не из особо трусливых, но мне как-то спокойнее находиться рядом с тобой. Всё-таки ты удерживаешь тех существ, — девчушка открыла глаза. — Всё равно сна ни у кого сейчас не появится.
— Да, это место такое жуткое, что оно, возможно, страшнее самой преисподней, — откликнулся поэт.
— Испуг всегда присутствует, когда имеется шанс что-то изменить, — Фрида исподлобья смотрела на полыхающие горячие языки. — В аду же уже ничего не исправить. Поэтому ты скорее всего, верно сказал.
Бэбкок, грустно улыбнувшись, кивнул ей, после чего спросил у волшебницы:
— Амелия, извиняюсь, конечно, за кафешантанный вопрос, но где здесь можно справить нужду?
— И что же такого непристойного в этом вопросе? — та удивлённо взглянула на него. — Мы все испражняемся. По мне, так это самый обычный вопрос. Возьми с собой свечи и после коридора справа поднимайся по лестнице наверх, затем сверни влево. Там будет специальный флигель. Думаю, дальше сам разберешься. Только боюсь, что зад отморозится в отверстии.
— Благодарю, — Иорик поднялся и прихватил зажжённую свечу.
Когда тот ушёл, Бригида, сморщив лоб, поглядела на женщин.
— Я не понимаю, почему он всегда использует в своей речи какие-то сложные слова, о которых я никогда и не слышала? Хотя язык дорманцев я знаю с детства.
— Потому что он начитанный человек, — ответила чародейка. — А такие люди частенько любят изъясняться подобным образом. Я раньше тоже много читала, поэтому иногда понимаю его слова.
— Но ведь это не признак ума? Да? — Бригида потерла пальцами виски, будто стараясь унять головную боль. — Это я не к тому, что считаю Иорика глупым. Он точно не такой. Просто интересно. Мне кажется, что у взрослых свои представления насчёт умных людей.
Амелия замешкалась, не зная, как выразить мысли. У аливитянки получилось высказаться раньше:
— Никто не знает, в чем признак ума! Только глупцы способны давать кому-то такую оценку.
Женщина, слегка прищурившись, направила глаза на Фриду.
— Мне понравилось, как ты это сказала, — она добродушно улыбнулась. — Правда.
— Спасибо, — воительница провела рукой по волосам.
— Подождите, — Бригида облизнула нижнюю губу, раскрыв широко рот. — В таком случае, если глупцы знают, что есть ум, то выходит, что умные знают, что
