Еще на авиабазе ВВС ДНР базировались восемь бронированных штурмовиков Су-25 СМ3. Но «Грачей» берегли — использовали только в особо важных случаях.
Летали на штурмовиках и на винтокрылых машинах исключительно пилоты Новороссии, подготовленные в Ейске, Липецке, Сызрани и Торжке. Россия не оставила в беде братьев, сражающихся на западных рубежах Русского Мира. После ряда очередных кровавых провокаций украинских националистов Россия решилась предоставить самые современные военные технологии. Тем более что вертолеты Ми-28 Н выпускались совсем рядом — на Ростовском вертолетном заводе.
Над выгоревшей на солнце травой полевого аэродрома повисла зеленая ракета. Тревога! Снова — в воздух.
Пилоты и штурманы-операторы подхватили планшеты с полетными картами и шлемы и побежали к своим винтокрылым машинам. Влад Селезнев и Артем Климов быстро забрались в кабину Ми-28 Н. Привычно наброшены лямки парашюта, застегнуты привязные ремни. Шлем подключен к бортовым разъемам связи и системы управления оружием. Перегнувшись через борт кабины, техник на стремянке помогает Селезневу выполнить карту запуска. Пальцы в раз и навсегда заученном порядке щелкают рядами переключателей, оживляя винтокрылую боевую машину. Тонко воет турбостартер турбины, проворачиваются лопасти несущего ротора.
— От винта!
— Есть от винта!
Техник спрыгивает, подхватывает стремянку и проворно отскакивает за пределы круга, обметаемого несущим винтом вертолета.
Десять с половиной тонн брони, оружия, сложнейшей электроники и прочих механизмов, управляемые двумя отважными двадцатилетними парнями из Донбасса, поднялись в воздух.
* * *
Нынешнее лето в Новороссии выдалось таким же жарким, как и за несколько лет до этого. То лето, 2014 года, тоже было жарким. Бандеровские оккупанты тогда рвались к столице края шахтеров и металлургов. На их пути встали ополченцы Донбасса. Вооруженные преимущественно только стрелковым оружием и трофейной, «отжатой» бронетехникой, они сражались с отчаянной храбростью. Сила духа, патриотизм и решимость оказались сильнее украинских «Градов», «Ураганов» и танков. Тогда Донецк, Луганск и вся Новороссия выстояли.
В то жаркое лето Влад Селезнев видел кружащие над Донецким аэропортом боевые вертолеты Ми-24 с трезубцами на бортах. Они полосовали реактивными снарядами и аэропорт, и жилые дома рядом. Рев воздушных винтов и грохот взрывов, вспышки выстрелов навсегда отпечатались в памяти семнадцатилетнего паренька.
Штурмовые вертолеты с сине-желтыми кругами и трезубцами, штурмовики Су-25 с такими же опознавательными знаками «утюжили» жаркое небо над Донбассом, раскрашивая его в цвета крови и огня. В Горловке под удар украинских самолетов попала молодая мать, почти девчонка. Она так и истекла кровью, прижимая к груди мертвое тельце своего ребенка. В Луганске украинский МиГ-29 нанес удар неуправляемыми ракетами по центру города, прямо по зданию Дома Правительства. И опять погибли мирные жители.
* * *
Влад с самого начала хотел стать вертолетчиком, но теперь он еще больше жаждал подняться в небо, чтобы навсегда смахнуть самолеты и вертолеты с трезубцами из бездонной синевы донецкого неба.
Но путь к мечте, как водится, оказался тяжел. Сначала — военный лицей в Донецке, потом — военное училище в Сызрани. Путь к мечте пролегал через дебри математики и физики. Сплошные формулы, графики, вычисления. И все это вдалбливалось в головы курсантов суровыми преподавателями. Отдушиной для вертлявого и непоседливого от природы Влада Селезнева были военное дело, тактика, история вооруженных конфликтов, физподготовка. В Донецке он занимался в военно-патриотическом клубе «Беркут», проходил военно-полевые сборы. Так что к армейской дисциплине был готов.
После школы — строгий отбор медкомиссии и долгожданные курсантские погоны. Среди молодых ребят, вчерашних школьников, курсанты из Донецка и Луганска отличались большей серьезностью и целеустремленностью. На их малой Родине война все еще шла, но Большая Родина — Россия — дала им в руки исключительно грозное оружие. С самого начала подготовка шла на новейшем ударном вертолете Ми-28 Н.
Но прежде чем его освоить, пришлось пройти программу сначала на учебно-тренировочных «Ансатах-У», потом — на надежных и неприхотливых «восьмерках». И лишь после этого курсанты пересели на грозные «Крокодилы». Винтокрылые «старички» долетывали свое в училищах, готовя новую смену пилотов-вертолетчиков и штурманов-операторов. Несмотря на возраст, Ми-24 были в идеальном состоянии.
«Старичок» Ми-24 и его модификации рассматривались в училище как базовые, и первые ознакомительные полеты молодые вертолетчики выполняли именно на «Крокодилах». Тяжеловесный боевой вертолет подавлял одним только своим видом. Он был создан для безусловного доминирования на поле боя и задачу свою выполнял даже сейчас — в эпоху изощренно-электронных войн пятого поколения. Летать на нем Владу и Артему нравилось: молодой пилот получил первые навыки управления тяжелой винтокрылой машиной, а штурман-оператор учился работать с прицельно-навигационным комплексом, пускать управляемые и неуправляемые ракеты.
Огромное значение инструкторы придавали слетанности молодых экипажей, взаимодействию в воздухе. Все учителя имели за плечами боевой опыт чеченских конфликтов, Дагестана, Сирии, а некоторые из «аксакалов»-вертолетчиков застали еще и афганскую войну.
— В воздухе вертолетчик всегда ищет и оценивает площадку для аварийной посадки. Будьте готовы перейти на авторотацию, когда у вас внезапно «обрежет» двигатель! — без устали повторяли инструкторы. И нещадно «обрезали» двигатели вводными, казалось, в самые неподходящие моменты полета.
У штурманов в особенности были жесткие критерии обучения. Полеты по визуальным ориентирам проходили днем и ночью в самых хреновых погодных условиях, когда не то что летать — пешком ходить сложно. Инструкторы передавали молодежи реальный боевой опыт, усвоенный потом и кровью на афганской и чеченской войнах, во множестве локальных конфликтов. Практиковались и «слепые полеты» — только по приборам, под специальной шторкой. При этом курсант взлетал, выполнял маршрут и приземлялся, абсолютно не видя окружающего пространства, ориентируясь только по приборной доске. Таким образом, взлететь можно было на одном аэродроме, выполнить несколько промежуточных посадок на совершенно разных полосах и вернуться к себе домой, ни разу не взглянув за борт.
— Товарищ капитан, а зачем нам полеты в горной местности, мы ведь не в Афган и не в Чечню летать будем? Донецкая степь — она ведь ровная…
