— Расслабься! — неожиданно произнес парень, потом улыбнулся и добавил: — Меня Лион зовут. Заходи в дом, я прикрою...
Сталкер хотел тоже назвать себя, но почему-то никак не мог вспомнить свое прозвище. Так странно — не знать, как тебя зовут...
В этот момент чей-то далекий голос произнес:
— Алексей Федорович!
Да! Это его имя! Хотя... В Зоне не принято использовать настоящие имена, только клички. Так уж повелось...
* * *
— Алексей Федорович!
Старший мастер ремонтной бригады Алексей Кожевников проснулся оттого, что его тряс за плечо помощник, и уже через пятнадцать минут он с гаечным ключом в руках распластался на промасленном полу испытательного цеха рядом со станком. Бубня под нос ругательства в адрес «криворуких» проектировщиков этой «никчемной конструкции, которая и дня не может без поломки», влез в переплетение проводов и медных трубок, пытаясь починить систему гидравлики.
Станок уже давно откатал свой ресурс, впрочем, как и большая часть техники на заводе. Только стараниями старшего мастера и его бригады цеха работали практически бесперебойно. Алексей любил возиться со старыми машинами. Чувство удовлетворения, которое он испытывал, возвращая их к жизни, словно заряжало его самого энергией.
Бывало, он шел с работы после удачного ремонта и ловил себя на мысли, что почти счастлив. У него было все, чтобы именно так себя и чувствовать: любимые жена и сын, ремесло, которое нравилось и приносило вполне приличный доход, уютные вечера дома у телевизора за чаем с пирогами, поездки на природу по выходным, спокойные ночи и светлые дни...
Лишь одно мешало ему полноценно наслаждаться жизнью — его прошлое. От которого он хотел бы избавиться, но понимал, что воспоминания навсегда останутся с ним. Чтобы заглушить их, Алексей с головой уходил в работу, а в свободное время старался окружить заботой семью. Жена понимала его состояние и всеми силами помогала ему. На заводе тоже ценили трудолюбие и золотые руки старшего мастера ремонтной бригады.
Но каким бы хорошим специалистом Кожевников ни был, и у него случались промахи. Прикручиваемая им трубка хрустнула, и черное масло фонтаном брызнуло во все стороны, заливая станок, пол и самого ремонтника.
Отплевываясь, он вылез из-под станка. Вытерев лицо, унылым взглядом окинул машину, которая, словно раненое животное, истекающее кровью, выливала на пол остатки жидкости из системы гидравлики.
В этот момент прибежал помощник:
— Алексей Федорыч, в табельной просили передать, что тебе жена звонила. Что-то срочное.
Кожевников удивился. Галя звонила?! Она никогда не стала бы отрывать его от работы по пустякам. Жена прекрасно знала, как ему сейчас трудно, какие он усилия прилагает, чтобы вернуться к нормальной жизни, как старается ради нее, ради сына, ради их семьи, и понимала, что работа помогает ему в этом. Тревога неприятным холодком зародилась в груди.
Он сразу сунул руку во внутренний карман спецовки, достал сотовый и набрал номер жены.
— Алло! — тут же ответила она.
— Галя, что случилось?
— Сашку во дворе собака покусала. — Голос жены дрожал, чувствовалось, что она вот-вот заплачет.
— Что? Какая собака?!
— Не знаю! — Галя всхлипнула. — Врач сказал, что очень большая... Они с Максимом играли, но тот говорит, что не было никакой собаки, а раны... сами появились... Раны очень глубокие, и крови много. Леша, он так кричал... Я даже в зале услышала... Я тебе звонила, но у тебя телефон отключен... — Она зарыдала.
— Ты где? — Алексей старался говорить спокойно, понимая, что жене сейчас нужна поддержка, хотя у самого сердце кровью обливалось.
— В больнице. Сашу на операцию повезли, швы накладывать.
— Я сейчас приеду! ,
Через семь минут он уже отъезжал на своей машине с заводской стоянки.
* * *
Жену Алексей нашел в коридоре, на третьем этаже больницы, рядом с операционным отделением. Галя сидела в кресле возле развесившей во все стороны широкие листья декоративной пальмы в деревянной кадке. Покрасневшие от слез глаза устало смотрели в пол. Пальцы нервно стискивали носовой платок.
Алексей подошел к жене, присел перед ней, взял ее руки в свои:
— Как Сашка?
— На операции, — сдавленно проговорила Галя, обняла мужа и в очередной раз расплакалась.
Он, успокаивающе поглаживая ее по спине, дал выплакаться, отобрал платок и вытер слезы на ее щеках. Потом сел в соседнее кресло и, не выпуская ладони Гали из своих, спросил:
— Что случилось? Что врачи говорят?
Жена тяжело вздохнула:
— Раны на руке глубокие. Возможно, раздроблена кость.
— Кость? — вскинул брови Алексей. — Это что же за собака была?!
— Не знаю, Леш. Я не слышала ни лая, ни рычания. И мне кажется, что рядом с Сашкой не было собачьих следов.
— Ты просто не заметила в суматохе, — успокоил Алексей, но самому почему-то стало не по себе. Странное чувство, что каким-то образом в случившемся виноват он сам, тревожным колокольчиком отозвалось в голове.
Алексей постарался отогнать от себя мрачные мысли и обнял жену.
Операция длилась больше двух часов. Ему даже пришлось спрашивать у дежурной сестры успокоительное для Галины.
— Леша, ну что же они там так долго?
— Не знаю, милая, не знаю. Все будет хорошо.
Что еще он мог сказать? Как мог утешить, когда сам едва сдерживал нервную дрожь?
Наконец к ним вышел врач. Галя метнулась ему навстречу с немым вопросом и надеждой в глазах. Алексей встал у жены за спиной.
— Можете не волноваться, — устало улыбнулся хирург, — операция прошла успешно, рука в порядке, сухожилия и кости целы, только с мягкими тканями пришлось повозиться. Шрамы останутся, но это для мальчишки ерунда. Скоро вы сможете увидеть сына. Прямо сейчас к нему нельзя — нужен полный покой.
— Спасибо, доктор, спасибо! — В голосе Гали смешались волнение, благодарность и облегчение.
— Я так понимаю, вы отец мальчика? — посмотрел врач на Алексея.
— Да.
— Я могу с вами поговорить?
— Конечно.
Галя встревожилась:
— Что-то случилось? — Ее взгляд заметался между человеком в спецодежде цвета морской волны и мужем.
— Нет, не переживайте! — Врач успокаивающе улыбнулся. — Просто несколько бюрократических вопросов: страховка, паспортные данные...
— Да-да! — Галя тут же достала из сумочки приготовленные документы и протянула их Алексею. — Вот, тут все есть... Правда, медсестра уже переписывала... — с сомнением добавила она.
Хирург кивнул:
— Все правильно. Просто нужно еще занести в компьютерную базу. Сейчас такие требования, — он развел руками, — наверху постоянно придумывают что-то новое, чтобы усложнить нам работу. Не волнуйтесь.
