Я притормозил, спрятавшись за ближайшим углом, и немного выждав, крикнул:
— Если ты человек, и не враг мне — выйди из тени!
В ответ ни звука.
— Я все равно пройду здесь! — Тишина, хотя это был один из условных сигналов, используемых в обиходе клана «егерей». Любой гражданин, любой общины знал, что после такой фразы, он должен был выйти на встречу с поднятыми руками, или по крайне мере снять палец со спускового крючка и дать мне пройти.
— Ты слышишь меня? Я всё равно пройду здесь!
И снова молчание в ответ.
Я начал медленно продвигаться вперед, готовый в любую секунду выстрелить, и в этот момент до моих ушей явственно донеслось всхлипывание. Кто-то плакал за углом. Первые секунды даже не мог представить, кто бы это мог быть. Но когда, достигнув противоположного края дома, заглянул за угол — признаюсь, был поражен: мальчик лет семи, грязный и оборванный, тощий до неприличия, с копной давно немытых, спутавшихся волос; он сидел, обняв костлявые плечи, обтянутые рваной футболкой и дрожал от страха.
Я немного растерялся.
— Ты кто? — был первый вопрос.
Мальчик поднял голову и что-то произнес сквозь слезы.
— Ты как здесь оказался? — задал я второй вопрос, не разобрав ответа.
— Я потерялся.
— Давно? — Это был третий вопрос и не менее идиотский, чем два предыдущих.
— Не знаю, — он снова заревел, уткнувшись лицом в немытые предплечья.
— Подожди, не реви, — попросил я. — Давай разберемся…
Похоже, сегодня был мой день, просто бездна глубокомыслия и рассудительности. Какую чушь я несу! Чего здесь разбираться? Ребенок один в городе, чудом уцелел и нуждается в помощи! «Егерь» ты — или нет? В том-то дело что егерь. Помни у тебя важное задание. Ты не имеешь права… Заткнись! — резко оборвал сам себя. Совсем озверел, что ли?
После коротких раздумий, я спросил:
— Как тебя зовут паренёк?
— Сеня, — коротко ответил тот, немного успокоившись.
— Слушай Сеня, — начал я. — Перестань плакать. Успокойся, и пойдем со мной.
— Куда?
Правильный вопрос. И куда собственно мы пойдём? Не мог же я его таскать с собой, но и бросить здесь тоже не мог.
— Домой.
— У меня нет дома.
Сказано это было с такой интонацией, что я невольно содрогнулся.
— Не говори так, я помогу тебе найти его, — я и сам поверил в то, что говорил. — Ты из какой общины?
Сеня непонимающе посмотрел на меня, размазывая грязными ручонками слезы по лицу:
— Что такое «община»?
Тут настала моя очередь потеряться.
— Ну, — попытался я яснее сформулировать мысли. — Это люди, которые тебя окружали.
— Я жил один, с мамой.
— Не может быть…
Мальчик кивнул.
— А мама где? — спросил, не придумав ничего лучшего.
Глаза мальчика сузились в две щёлки, рот округлился и надсадный вой прорезал тишину. Честно, но я пожалел о своей дурацкой манере задавать вопросы прямо в лоб. В определенных случаях это прокатывало, но явно не сейчас, в общении с малолетним ребенком.
— Не реви, — попросил, попутно еще раз отругав себя. — Покажи где, я пойду, посмотрю.
Мальчик дрожащей ручонкой указал мне направление. И я пошел. Внутренний голос, ранее апеллировавший к чувству долга, теперь настойчиво призывал к благоразумию. Возразить было нечего. Но Сеня продолжал всхлипывать за моей спиной. Я не мог остановиться, хотя отчётливо осознавал, что совершаю большую глупость.
Дом почти полностью развалился. Уцелел только первый подъезд, остальные два лежали в руинах. Двери распахнуты, точно ожидая гостей. Уже одно это должно было насторожить. Но нет: именно туда я и направился.
Меня встретила темнота и затхлый запах запустения. Немного постоял в дверях, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку, и направился дальше — вверх по лестнице. Под ногами хрустело битое стекло и осколки кирпича, заставляя кривиться от гадливости и настороженности при каждом шаге. Не хотелось афишировать свое присутствие, только если кто-то и ждал меня, он точно знал о моих перемещениях. Это «окрыляло». Нет, если всё обойдётся я выскажу всем: и маленькому паршивцу, и его непутёвой мамаше тоже.
Будем надеяться, что лимит моего везения не исчерпан.
Заглянул в первую квартиру: двери давно отсутствовали, и практически вся обстановка тоже, из мебели остался только ржавый остов металлической кровати, да перевёрнутый вверх ножками почти превратившийся в труху стул. Пусто.
Хорошо, попробуем поискать у соседей. Здесь двери все еще висели на петлях, а в остальном та же картина полного запустения.
Я начал сомневаться в правильности места поиска, но решил, что пока не обойду все квартиры — не уйду. Любое дело надо доводить до конца.
Осмотрев весь подъезд снизу доверху, я с чистой совестью, направился обратно, намереваясь узнать у мальчика точное местонахождение их жилища. Уже в дверях, заметил под лестницей какой-то темный провал, и нет, чтобы проскочить мимо, по дурацкой привычке везде совать свой нос, осторожно подошел к нему.
Вход в подвал.
Сыро и беспросветно.
Вряд ли два беззащитных человека поселились бы в таком месте.
Еще раз упомяну, что у меня есть привычка все доводить до конца. Другой бы на моем месте плюнул и прошел дальше, а я — нет, полез в эту чертову дыру, на свою голову.
Включил подствольный фонарик, и полез. Что я там хотел найти — не знаю. Разве приключений на одно место именуемое «пятой точкой», что-то она у меня нервно подзуживала, явно предчувствуя скорое развитие сюжета.
Еле живой фонарик мерцал, и света от него хватало только на то, чтобы не споткнуться об остатки сгнивших труб, или не вляпаться в какую-нибудь гадость.
Медленно продвигаясь вперед, я старался не упустить любую мелочь, способную помочь в поисках, (нашелся блин сыщик недоделанный), и так увлекся, что совершенно забыл об опасности, могущей подобраться сзади, (эх, плохо я учился в школе «егерей»).
Первое правило любого поисковика, работающего в заброшенных районах — не расслабляйся! Никогда и ни при каких обстоятельствах! Превратись в ком оголённых нервов. В такие моменты ты словно способен видеть кожей, как кинестетик. Но, что-то не сработало. Вероятно, так повлиял на меня, выбив из рабочей колеи, вид брошенного, беззащитного паренька? Впрочем, все это отмазки, попытка найти себе оправдания. За ошибки нужно платить.
И, я заплатил за свою беспечность. В последний момент я уловил движение воздуха за спиной, но…
Сильный удар сзади, отправил меня в глубокий нокаут, погрузив в непроглядную тьму.
Очнулся с чугунной головой и привкусом крови во рту (разбил губу и прикусил язык при падении), и тяжелой, саднящей болью в области затылка. Хорошо меня приложили, грамотно. Убить не убили, а выключили надолго — на дворе была уже ночь. К гадалке не ходи — обчистили до нитки. Вот тебе и славный егерь — купился на старый как мир, душераздирающий трюк с малолетним ребенком, и попал в засаду. Как сопливого кадета на тренировке уделали. Только на тренировке после подобного конфуза последовали бы нравоучения наставника, с детальной проработкой каждого моего шага, и объяснениями где именно я совершил ошибку, а в довершение обязательное дружеское похлопывание по плечу с уверениями, что всё получится в следующий раз, и новый заход на тренажёре. Сейчас второго захода у меня не будет. К сожалению, тренировка только имитирует реальную ситуацию, вернее даже её возможность. В жизни, как правило, всё проще и грубее и если что-то случилось, то обратного хода уже нет. История, как известно не терпит сослагательного наклонения, и говорить себе, надо было быть умнее, бесполезно.
