Лес впитал крик и снова навалился со всех сторон влажной предрассветной тяжестью. Звездочет на ходу, одной рукой сложил приклад, что бы можно было стрелять навскидку, другой придерживая человека, но не останавливал движение ни на мгновение, останавливаться было нельзя. Остановишься и все, тебя уже нет. Тени мелькали все ближе, Звездочет прислонился к поросшей мхом гигантской сосне, выхватил из подсумка пару гранат и бросил за спину. Полыхнуло пламя, во все стороны рвануло веером осколков, раздалось пронзительное визжание, и стая резко сбросила ход.
«..Уходи двуногий» – донеслась приглушенная мысль вожака-чернобыльца – «забирай живого и уходи, сейчас мы вас не тронем, но однажды придем забрать долг…».
В воздухе потянуло острой кислотной гарью и свежей кровью, оросившей туман тусклым багровым облаком, которое будет висеть еще несколько часов, скрывая пиршество собачьей стаи. Звездочет сплюнул противный кислый привкус, ухмыльнулся и, прислушиваясь к подсказкам голема, спешно побрел в направлении полуразрушенной фермы, что зияла темными провалами окон.
Он не сомневался, однажды стая предъявит ему счет, как всегда в самый неподходящий момент возьмет и предъявит, а у него допустим, обойма кончилась, или патрон в стволе перекосило как это обычно и случается. Но лучше об этом не думать, забыть и не думать и посматривать по сторонам прислушиваясь к тихим шорохам рассветного леса. Как же, наверное, здесь было красиво, когда поднималось величественное солнце, пели птицы в зелени весенней майской листвы. А сейчас, а что сейчас? Сейчас остались лишь редкие раскормленные вороны, не попавшие в «птичьи карусели», оглашающие окрестности надсадным хриплым карканьем. А про нетопырей лучше вообще не вспоминать. И все вокруг серое, блеклое, скрытое за тяжелыми пластами тумана и низких облаков из которых того и гляди пойдет снег, и это в конце мая. Но тут все известные законы летят вверх тормашками, сминая убогое человеческое представление о природе вещей и о нем самом, самозваном венце творения, перестраивая реальность по своему усмотрению, не ставя никого в известность. Так что снег тут вполне может чередоваться с ярким летним солнцем, которое тут же сменялось нудным серым дождем и густым туманом, противным кислотным туманом в который лучше без нужды не соваться.
Звездочет доковылял к ферме, осторожно опустил человека на землю, примостив его в углу полуразрушенной кирпичной постройки и, осторожными шагами направился вглубь здания. Конечно, оставлять раненного одного явно не стоило, но не тащить же его на своем горбу прямо в гости плотям, которые страсть как любили селиться в вот таких вот завалинах. Может еще помнили, что тут сытно кормили, вот и ждали когда корм придет сам. Он протиснулся мимо мерцающего в полутьме «пресса», который висел в ожидании очередного ротозея, желая спрессовать его в плотный ком мяса, снаряжения и железа, и быстро отпрыгнул в сторону от входа, в котором он представлял отличную мишень. Глаза быстро привыкли к полутьме, в которой ярко зияли провалы серого предрассветного неба. Под стенами валялись пласты слежавшейся, превратившейся с годами в труху прелой соломы, несколько кособоких кубиков произведенных и отброшенных в сторону «прессом», которые, надо сказать, хранились длительное время в полной сохранности и не поддавались разложению. Потому сталкеры частенько пускали под «пресс» освежеванную тушу молодой плоти, которая еще не успела насосаться радиацией и, будучи выброшена из аномалии, представляла идеально обработанный конечный полуфабрикат размером чуть меньше футбольного мяча, и что особо ценно, весила примерно столько же. Но за пределами зоны аномальная энергия быстро исчезала, и кубик сгнивал за несколько часов, так что о «прессовом» производстве в промышленных масштабах оставалось только мечтать. В углу что-то заворочалось, и из трухи на него уставился бешено вращающийся глаз плоти. Некоторое время она оценивала собственные силы, а потом сочла за лучшее не связываться и с истошным воплем метнулась к провалу в стене. Остро пахнуло озоном, и одуревшая плоть разрядила на себя «розетку», висевшую как раз в центре дыры. «Розетка» порядочно выдохлась, так как плоть завопила только сильнее и ломанулась в заросли репейника, которым густо зарос бывший колхозный двор. Звездочёт посмотрел на потолок, выискивая взглядом свисающих нетопырей, но их там, слава Богу, не оказалось. Ну и отлично. Под ногами заскрипело крошево битого кирпича, и он вылез в провал стены вслед за плотью, «розетку» можно было не брать в расчет, пройдет еще несколько дней пока она снова зарядиться. Обследовав ферму со всех сторон, он перетащил туда раненного и развел костер. Здесь можно разводить огонь не опасаясь, тут начиналась нейтральная территория, вдобавок он отлично отпугивал многих любителей человечины, да и туман не совался туда, где горело пламя.
Брикет топлива давал ровное, жаркое пламя, Звездочет отогрел озябшие руки и осмотрел раненного. Человек дышал ровнее, смертельная бледность исчезла с его лица, он спал глубоким сном, действие стимулятора продлится еще несколько часов. За это время сталкер успеет дотащить его в лагерь, а там будет видно. Голем тихо пискнул, привлекая внимание.
– Что там у тебя?
– Я поймал волну военных, с восходом солнца туман отполз в лес и помехи исчезли, под мостом сейчас рота Кузнецова, можно выйти на связь.
– Не стоит, хоть с пропуском у нас все нормально, но Кузнецов тот еще тип, может послать пулю в спину и списать все на случай. Хотя с другой стороны, раненного надо быстрее доставить в лагерь. Ладно, давай связь, а там посмотрим.
Раздалось шипение и вой в эфире, спустя мгновение раздался искаженный помехами и треском голос Кузнецова:
– Все еще считаешь звезды, сталкер? Как ночь, урожайная, много собрал?
– Да есть маленько, хотя какие тут звезды, всю ночь лило как из ведра. Разговор есть к тебе.
– Ух ты, прямо таки и разговор? И с каких это пор Звездочет первым идет на попятную и перемирие?
– Обстоятельства, капитан, обстоятельства. Человека я подобрал, не из наших, но при жетоне, значит легал, а жетон между прочим странный такой, я таких не видел, а видел я их не мало.
– Ну а от меня что требуется, я то тут каким боком?
– Ранен он сильно, а у нас на плечах висит стая, так что его надо быстрее доставить в лагерь, или в расположение части. Скажем так, ты нам джип, а я тебе звезду, она очень может скатиться на твои погоны за предоставление важной информации, ты уж мне поверь, у меня нюх на такие дела.
Кузнецов несколько мгновений раздумывал:
– Ладно, Звездочет, сочтемся. Где ты сейчас?
