— Чего это сразу криками? — возмутился Нэйл, в котором взыграло самолюбие.
— Все кричат, раньше или позже — зависит от палача, — отмахнулся от друга Ралин. — Уверен, что предложение перевесит?
— А когда я вас обманывал? Мы не в первый раз будем это проворачивать. Пятнадцать лет вместе, и где только нас не носило.
— Это так. Да только и такие твердолобые, как эти арачи, нам пока не встречались.
— Выше голову, Ралин, и все у нас получится. И потом, я ведь вместе с вами буду рисковать своей задницей.
— Слушай, я все хотел тебя спросить. Ведь не ты все эти делишки проворачиваешь? На кого мы работаем? Понятно, что на какую-то шишку, а вот на какую, в толк не возьму.
— Вот и не забивай себе голову всякой ерундой. Я твой наниматель, остальное тебя не касается.
— Когда выступаем? — пожав плечами, мол, не прошло, и не надо, поинтересовался Ралин.
— Доели?
— Как видишь.
— Тогда седлайте коней, нам сегодня полный дневной переход предстоит.
Ну что же, раз так, значит, так. Остается лишь подняться наверх, собрать свои нехитрые пожитки и спуститься в конюшню. Наемники ушли, а их наниматель заказал себе завтрак. Время есть, тем более он не позавтракал, рассчитывая именно на такую вот заминку. Все как всегда, до боли знакомо и привычно.
Лан[1] Мойсес Ариас происходил из старинного, но небогатого дворянского рода в метрополии. Так уж случилось, что он был самым младшим, четвертым сыном. В старину таким полагались доспехи и конь, после чего они оказывались предоставленными самим себе и сами должны были устраивать свою жизнь.
Кто-то шел на службу к своим старшим братьям, но таких всегда было меньшинство. Основная же масса предпочитала служить либо влиятельному сюзерену, либо королю. Кому-то везло — и он обретал дом и семью. Кому-то не везло — и они всю жизнь проводили в походах и войнах. Большинство и вовсе находили свой конец на этой службе.
За прошедшие века многое изменилось, но не все. Так, например, младшие сыновья по-прежнему покидали отчий дом и самостоятельно устраивали свое будущее, получая только причитающуюся им часть наследства. Не самую большую, надо заметить, часть. Правда, в качестве некой компенсации, перед тем как выпустить птенца в свободную жизнь, родители еще старались дать приличное образование.
Ну и что оставалось младшим отпрыскам? В принципе теперь у них выбор был куда богаче. Все зависело от того, какую специальность получишь. Можно было поступить на военную службу, правда, для этого предстояло окончить военное заведение, одного только дворянского происхождения для получения офицерских эполет было маловато.
Лан Мойсес Ариас имел возможность получить образование, но на четвертом курсе вынужден был покинуть столичный университет. Всему виной его неуемная натура, резкий характер и затеянная им дуэль. Если бы он не убил своего соперника, дело скорее всего удалось бы замять. Отец поступил с ним довольно жестко — выделил часть наследства и отпустил на все четыре стороны. Правда, с учетом уже внесенной оплаты за обучение сумма вышла весьма и весьма скромной.
Неизвестно, как бы сложилась его судьба, если бы молодой Мойсес не повстречал младшего потомка графского рода, барона Канора.[2] Тот был на десять лет старше его и уже успел добиться кое-чего в качестве офицера королевской армии. Мало того, он как раз получил перевод в одну из королевских колоний. Совершенно случайно сойдясь за застольем в одном из столичных кабаков, они вдруг обнаружили, что имеют много общего.
Мойсес, будучи в полном расстройстве чувств и не зная, в какую сторону направить свои стопы, вдруг поинтересовался, не хочет ли господин барон обзавестись вассалом, в самых лучших старинных традициях. В тот вечер оба были достаточно пьяны, чтобы воспринять эту затею гениальной. Однако за прошедшие два десятилетия ни один из них не пожалел об этом ни на мгновение.
Барон Канор оказался великолепным офицером, обладающим прозорливым умом и решительным характером. Порой его полномочий явно не хватало для решения взваливаемых им на себя задач, но в этом случае он всегда мог положиться на своего вассала, который, казалось, мог справиться с любым поручением. Лан Ариас стал той самой силой, что неизменно подбрасывала барона на следующую ступень. Под это дело с некоторых пор у него всегда имелась и пара подручных.
Три года назад, исколесив практически всю империю, над которой никогда не заходило солнце, его сюзерен достиг самой высокой ступени, на какую вообще мог рассчитывать. Он получил титул графа и был назначен генерал-губернатором Новой Валенсии. Надо заметить, весьма энергичным и решительным, что неизменно способствовало появлению завистников и недругов.
Графу Канору оставалось отслужить два года в должности генерал-губернатора, король весьма ревностно следил за ротацией кадров. По истечении этого срока он собирался уйти в почетную отставку, что подразумевало получение весьма обширных владений в любой из колоний.
Лично ему импонировала Новая Валенсия. Сбережений, а также средств, что удалось получить путем махинаций с участием все того же лана Ариаса, вполне хватит для того, чтобы обустроить большую хлопковую плантацию. Кстати, рядом может обосноваться его верный сподвижник, и тогда они уже будут по-настоящему сюзереном и вассалом. Впрочем, скорее все же добрыми соседями и друзьями, так как они уже давно переступили эту грань.
Оставалось лишь покончить с делами на службе короне, чтобы получить достойный приз. К тому же нужно было позаботиться о двух дочерях и сыне, обеспечив им безбедное будущее. Да и лану Ариасу тоже не помешает подумать о своей семье и сыновьях.
Конечно, это не дело, имея семью, постоянно влезать в сомнительные авантюры и опасные предприятия. Но лан Ариас не задумываясь отправлялся в нужное место по первому же требованию своего патрона. У него не было сомнений, что в случае его гибели граф Канор не оставит семью своего друга. Отчего такая уверенность? А не могло быть по-иному. Уж слишком многое их связывало и слишком многим они были обязаны друг другу.
Правда, на этот раз предприятие и впрямь предстояло весьма опасное. Арачи отличались крайней враждебностью ко всем белым и были склонны разговаривать с ними только на языке оружия. Отправься любой белый в земли арачей со шкурой белого волка на шесте, и нет никаких гарантий, что пинки с уважением отнесутся к их же извечному знаку мирных переговоров. Однако то, что хотел предложить лан Ариас, должно было убедить их сделать исключение.
Все началось в прошлом году, когда до генерал-губернатора дошли слухи о том, что в землях куроки обнаружены залежи угля. Все бы ничего, и наличие месторождения ничем не грозило интересам Валенсии. Да только нашелся некий рустинский делец, который решил вложить собственные средства и начать добычу угля на пинкской территории. Причем он собирался это проделать на свой страх и риск, без какой-либо поддержки со стороны короны.
