— Послушай, Булат, — озвучил Крис возникший у него по естественной ассоциации вопрос. — А почему все-таки вы решили назвать этого маньяка Слепым Снайпером?
Слегин оставил в покое магнитолу, которую терзал в поисках музыкальной классики, и впервые за все время повернул к своему спутнику свое типично азиатское лицо — раскосые черные глаза с вечными смешинками, смуглая кожа в мелких оспинках, тщательно подбритая ниточка усиков над верхней губой.
— Во-первых, я тебя уже сто раз просил не называть меня по имени — я этого не люблю… А во-вторых, кто это — «мы»? Лично я не имею никакого отношения ко всем громким терминам, которыми пресса любит награждать подонков, убивающих людей.
Крис закатил глаза с видом человека, страдающего от сильной изжоги, и Слегин поспешно добавил:
— Но если отдельных личностей это так интересует, то могу высказать свои предположения на сей счет…
— Не надо, — перебил его Крис. — Отдельные личности и сами догадливы…
— …но не в меру любознательны, — перебил его Слегин.
Он наконец-то нащупал по радио какой-то скрипичный дуэт и с предвкушением прикрыл глаза.
Однако послушать музыку экипажу «Панды» не дали. Запикал сигнал срочного вызова, и Слегин мгновенно убрал громкость радиоприемника до минимума.
— Ястреб — двадцать один на связи! — бодро сказал он в микрофон, закрепленный у него на лацкане.
Одновременно он ткнул пальцем в клавишу включения селектора.
— Ястреб — двадцать один, это Кондор, — с раздражением сказал командный голос. — Вы что там, с ума посходили?!
— Да нет, мы в здравом уме. Пока еще, — сказал Слегин. — А что вы имеете в виду. Кондор?
— Перестаньте швырять окурки на головы прохожим! — прорычал голос. — Там под вами люди все-таки ходят!.. Не хватало мне еще из-за вас всяких бабок-пенсионерок успокаивать!.. И настоятельно рекомендую сменить место засады! Всё!
Голос в селекторе пропал.
Слегин нарочито медленно, изобразив на лице зверское выражение, развернулся всем корпусом к Крису. Тот как ни в чем не бывало закуривал новую сигарету.
— Нет, я, конечно, все понимаю… — начал было Слегин, но тут же осекся.
В дальнем конце крыши соседнего дома откинулся чердачный люк, и оттуда, как чертик из коробочки, резво выскочил человечек в спортивном костюме.
Оба раскрутчика напряглись, впившись взглядом в ничем не примечательную фигурку.
Человечек, однако, не обращал на них никакого внимания и вел себя совершенно естественно. На левом плече у него болталась небольшая потертая сумка — тоже спортивного вида. Он прошел к краю крыши, приложив ко лбу ладонь козырьком, всмотрелся куда-то вдаль, потом неторопливо снял с себя выцветшую майку и завязал на голове наподобие восточного тюрбана.
Крис толкнул Слегина локтем. Поняв немой намек напарника, тот отрицательно покачал головой:
— Не похож… Любитель принимать солнечные ванны, наверное…
— А сумка? — настаивал Крис. — Ты что, забыл инструкцию?
— Ох уж эти мне янки, — усмехнулся Слегин. — Какой же русский мужик полезет загорать на крышу, не захватив с собой «горючее»? Вот увидишь: или пиво у него там с воблой в придачу, или что-нибудь покрепче…
Словно для того, чтобы подтвердить предположения Слегина, «спортсмен» достал из сумки какую-то тряпку, расстелив ее, уселся по-турецки и снова засунул руку в сумку. На этот раз на свет появилась какая-то плоская темная коробочка размером с шахматную доску. Установив ее на коленях, человек раскрыл коробочку, откинув одну ее половину вертикально, и принялся долбить двумя пальцами по второй половине «доски».
— А! — догадался Слегин. — Это ж ноутбук!.. Ну, ясно: студент готовится к экзамену, сочетая, так сказать, приятное с полезным… Ладно, пора нам исполнить завет нашего друга Кондора. Спасибо этому дому — полетели к другому!..
Он щелкнул переключателем запуска турбины, но Крис неожиданно сказал:
— Постой, Булат!..
И, не обращая внимания на недовольную гримасу своего спутника, нашарил на заднем сиденье лазерный бинокль и поднес его к глазам, разглядывая фигурку на соседней крыше.
Потом изменившимся голосом спросил:
— Ты знаешь, что за картинка у него на экране? Какая-то схема. Похоже на карту… Так, а сейчас он переключился в видеорежим… Слушай, ты когда-нибудь слышал про стрельбу с дистанционным управлением?
Секунду Слегин смотрел на него не мигая. Потом выдал длинную матерную тираду.
В следующее мгновение его рука ударила по клавише селекторной связи:
— Кондор, Кондор, я — Ястреб — двадцать один!.. У нас — ситуация ноль!.. Повторяю, в квадрате десять — НОЛЬ!.. Кондор, вы слышите меня?!
Коммуникатор молчал, словно покойник.
Слегин постучал кулаком по приборной панели. Бессмысленно дунул в микрофон.
— Все ясно, — неожиданно спокойным голосом проговорил Крис. — Своим излучением этот тип гасит все радиоволны в ближнем радиусе!
В руке у него уже был парализатор.
Над крышей что-то стремительно пронеслось, и, невольно пригнувшись, словно опасаясь, что вот-вот им что-то свалится на голову, раскрутчики увидели стремительно удаляющийся к центру города аэр Эмергенции с большим красным крестом на брюхе.
Слегин снова выругался и рванул аэр с поверхности крыши, закладывая крутой вираж над разделявшей дома пропастью улицы, по дну которой ползли черточки машин и точки пешеходов.
Человек в спортивном костюме заметил их, когда они были от него в нескольких десятках метров.
Однако он не собирался спасаться бегством — во всяком случае, сразу…
Слегин отчетливо видел, как на лице незнакомца — самом обычном лице, кстати говоря, — изумление тут же сменилось насмешливой гримасой. Такую обычно изображают взрослые, когда в них целится из игрушечного пистолета пятилетний малыш, приговаривая: «Я сейчас вас убью, дяденька!»…
Через долю секунды Слегин понял, чем было обусловлено спокойное ожидание незнакомца, но было поздно…
Крис уже открывал дверцу со своей стороны, готовясь к прыжку, когда откуда-то справа в борт аэра беззвучно ударил почти невидимый в солнечном свете огненный луч, Испепеляющий мгновенным жаром бронированный пластик.
Аэр бросило под острым углом на крышу, и в следующий момент в нем взорвались топливные баки.
Однако каким-то чудом Слегину удалось вывалиться из кабины почти одновременно со взрывом и даже не потерять сознания. Он упал на спину на самом краю крыши. Если бы не защитное ограждение, то сейчас он кувыркался бы в свободном полете с высоты двухсот метров.
Сверху на Слегина все еще сыпались какие-то пылающие ошметки, и в одном из бесформенных, обгоревших кусков он с ужасом опознал левую руку Криса — на ней сверкнула блямба часов «Сатурн», которые он сам подарил напарнику на день рождения две недели тому назад…
