- Вполне, - кивнул он, - все равно от вас ничего другого не добьешься. А что вообще делается?
-- А ничего, - абсолютно честно ответил я. - Даже Иван бездельем мается, по-моему, папка у Милославского, от него абсолютно никакой информации, хоть он и обещал что-нибудь рассказать.
Влез в машину Федька все же с трудом, нога явно гнулась плохо. Но влез.
- А ты спрашивал?
- Спрашивал, - кивнул я, прикрывая тент. - На второй день его перехватил на Ферме и спросил. Но он сказал, что пока не готов говорить, жди, сказал.
- А ты чего?
- Жду покуда, - пожал я плечами. - Что еще остается?
- А Иван говорит чего?
- Тоже молчит как партизан. Чего-то замышляют, похоже.
- Но хоть по делу мы сгоняли? - уточнил Федька.
- По моим впечатлениям - да, - честно ответил я. - Что-то они из этой папки зацепили.
Вообще я ожидал большего, если честно. Милославский, более чем настойчиво заманивая меня на работу к себе, обещал делиться информацией. Приз во всей этой истории для меня предполагался немалый - путь домой, обратно, так что хотелось быть в курсе и не хотелось быть использованным втемную.
Я воткнул первую скорость, нажал на педаль газа, и "Тазик", звонко рыкнув мотором, лихо сорвался с места.
- Ты вообще как себя чувствуешь? - спросил я Федьку. - На подвиги уже способен, или нет пока?
- Не то чтобы очень способен, но куда деваться? - поморщился он. - Ты же про машины, что в Порфирьевске стоят, говоришь?
- Про них. Зима на носу, скоро дороги завалит. Не весны же ждать. Река со дня на день вставать начнет.
- Это верно, - согласился Федька. - Уж до Порфирьевска точно никто чистить не будет. В общем, баранку вертеть смогу, если только мой "Блиц" за это время не скис. Ты его хоть заводил или плюнул на просьбы страдальца?
- Раз в три дня, как ты и просил, страдалец, - честно ответил я, заодно передав Федьке ключи от его грузовика.
Заводился федькин грузовик рычагом, открывавшим клапана баллонов со сжатым воздухом, но двери все равно ключом отпирались.
- Надо съездить, не хрен резину тянуть, - сказал Федька, убирая ключи в карман куртки. - Еще один "шнауцер" заведем, "кюбеля" на жесткую сцепку возьмем - и всех делов. А потом зимуем. Кстати, по зиме в Горсвете служба тяжелее становится, а вот чего у нас ожидается... как думаешь?
- Да черт его знает, - вполне искренне расписался я в полном неведении. - С самого выезда в Красношахтинск байдыки бью, появляюсь на Ферме пару раз в неделю - да и все. В основном на самолете летаю, вроде как матчасть осваиваю с прицелом на будущие подвиги.
Вышло так, что откомандировали нас с Федькой с основного места службы местной науке помогать. Сначала мы от такой помощи чуть башки не лишились, Федька вон даже в госпиталь угодил, и вообще спаслись чудом, но теперь начальство о нас вроде как вообще забыло. Выплатило премию за геройства - и все, как и не стало его. Если так дальше пойдет, то зимой можно вообще в спячку впадать. Или в запой уходить.
- Полетел?
- Да вроде бы, - осторожно кивнул я, опасаясь сглазить. - Сколько раз взлетел, столько раз и сел, пока дебет с кредитом сходится.
- А когда мы на мародерку воздухом? - сразу перешел к практической части Федька.
- Ну ни фига себе ты барин, - поразился я заявлению. - Настя меня расстреляет прямо на дому за одну идею. Если только за новыми самолетами, а так... Моторесурс не бесконечен.
- Не, откуда самолет смародерить можно - не знаю, - сознался мой приятель. - Знал бы -- сказал. А вообще заманчиво было бы сейчас еще бабла наколотить и всю-всю зиму напролет бездельничать. Банька, рыбалка, шашлык и все такое. А?
- Это верно, зимой служба везде уныло идет, - согласился с ним я. - А тут...
- Рыбалка тут на льду хорошая, - пояснил он и спросил: - Не увлекаешься?
- Как-то не довелось.
Хотя после такой осени зимы уже ждать как праздника начинаешь. Хоть грязь на чистый белый снег сменится, и осточертело вечно мокрым быть. Пусть уж белым-бело кругом будет, мороз да сугробы, чем такое вот, как сейчас... слов нет, чтобы описать это так, как оно того заслуживает. А "тазику" моему что... цепи наденем на колеса, да и все. Лишь бы заводился без проблем, но если надо будет, то его и толкнуть не трудно, легкий совсем. Ему просто пинка дай -- он и покатится.
Так, за разговорами, добрались до общаги Горсвета, где я Федьку и высадил, пообещав заехать позже. Он похромал к дверям, а я развернулся на тесной улочке в два приема и поехал в центр Углегорска - так город этот самый называется. Угольный разрез здесь большой, за счет чего люди и живут в этом ни разу не пригодном для жизни месте. Уголь здесь и свет, и топливо, и даже бензин из него.
Оставались еще дела: для начала надо было забрать из оружейки Горсвета трофейный СКС, на который мне переставили снятый с утраченной снайперской винтовки прицел ПУ. Мощности этот прицел не великой, всего три с половиной увеличение, но для карабина он был в самый раз, больше и не надо. Главным достоинством ПУ была его прочность, он ведь даже на пушку ставился, не боялся отдачи, а именно это мне от него и требовалось.
Главным оружейным мастером Горсвета была женщина, худая и мрачная, лицом напоминавшая знаменитую советскую лыжницу Галину Кулакову, и что самое интересное - такую фамилию и носившая. Увидев меня, кивнула вместо "драсти", затем вытащила откуда-то карабин и выложила его передо мной.
- Принимай работу, - сказала она. - Кронштейн металлисты сделали, остальное сама.
Работа впечатляла. Аккуратно сбоку подточили крышку ствольной коробки, чтобы получить вертикальный срез, посадили кронштейн, к которому уже крепился прицел. Можно и снять при желании, хоть и не одним движением. А можно и не снимать, под ним и обычный прицел хорошо видно, и мушку.
Приложился, примерился - нормально, что-то вроде легкой снайперки получилось. А если двумя глазами целиться умеешь, то с таким прицелом и в ближний бой не страшно, мешать не будет.
- Сколько с меня? - спросил я, вытаскивая из кармана "расчетку".
- Стольник, - лаконично сказала Кулакова.
- Без проблем, - кивнул я и выдрал два чека по полтиннику.
На том и распрощались. Завернул карабин в чехол, поднялся наверх, где столкнулся с Пашей - моим штатным напарником по официальному месту работы - я ведь должен на мотоцикле с коляской кататься и пулеметчика возить, каким Паша, собственно говоря, и является.
- О, явился - не запылился, - поприветствовал он меня, протягивая руку.
- Да с проверкой к вам, глянуть, как вы без меня здесь работу заваливаете.
- Надо же, - покачал он головой сокрушенно. - А я понадеялся, что обратно к нам, на усиление. Слушай, это же вы деревню адаптантов разведали у Красношахтинска? С Федькой?
