- М-м-м… Правда. Достался в наследство от батюшки.
- И как – приносит доход?
- Откровенно говоря, только-только хватает, чтобы совсем не закрыться. Пока я в отъезде магазином управляет моя двоюродная тетушка. Берта Куль – стро-о-о-огая женщина, многих ей лет здравия... Хи-и-ик! Ферму-то и старый дом отец продал сразу после того, как я поступил в университет. Он думал, что я захочу переехать куда-нибудь в большой город. А я не люблю большие города. Мне в них муторно…
- А-а-а-а… Это… Вы женаты?
- Был. Не будем об этом.
-…осаждает мечты из грусти,
Возгоняет из праха слезы
Все, что создал – по ветру пустит,
Трусит мантией, сыплет звезды…
- …знаете, Фигаро, мне предлагали поступить в Коллегию. Им, видите ли, понравилась моя статья про нелинейные исчисления. Нам, говорят, нужны молодые специалисты-теоретики. А я не хочу в теоретики. Я практик, практик до мозга костей. Лучше уж я буду хорошим клерком, чем плохим колдуном. Моряк, который пишет книги про море? Путешественник, который копается в старых картах? Можно ли вообразить себе судьбу более трагическую?
- Можно. Матик…
- Ах, Матик… У него другая ситуация. Другая история. Колдун, добровольно отрекшийся от ворожбы. Он ведь был на войне, знаете, Фигаро?
- Знаю.
- Говорят, он сам срезал погоны. «Нет войне» и все такое. Но я-то на месте и ориентируюсь лучше. Знаю, что к чему. У Матика слегка того… поехала крыша.
- Колдовской Легион, знаю. Гастон, это неудивительно. Когда человека протыкают саблей это неприятно. Кровь, мясо… Но когда перегретый пароэлектрический шар попадает в толпу людей… Знаете, это зрелище не из тех, что захочешь увидеть еще раз. Вы в курсе, что половина из Легиона – конченные наркоманы?
- Угу. Да и Матик… Впрочем, он справляется.
- Да уж. Справляется.
-…а под утро опять уедет
На своей разбитой кибитке
К дуракам, что привыкли делать
Из свинца золотые слитки…
Проклятый пол совсем потерял советь, очевидно, вообразив себя корабельной палубой – качался из стороны в сторону и бросался под ноги. Следователь попытался сражаться честно, но паскудник-паркет хитрыми финтами уходил из-под ног, норовя обманным хуком дать в челюсть. Поэтому Фигаро решил сжульничать, вцепившись в стену, которая, к счастью, сохранила относительную неподвижность.
Добравшись до туалетной комнаты, он по красивой дуге обогнул Гастона, пытавшегося войти в открытую дверь сортира, и причалил к рукомойнику. Из зеркала в массивной золотой оправе на следователя ехидно глянул незнакомый гуляка, самого что ни на есть расхристанного вида. Он хитро подмигнул Фигаро: ш-ш-ш-алишь, брат! Нам и не такие горы по плечу; мы через винные моря плавали, в пивных реках тонули! Р-р-р-равняйсь! Смир-р-рна!
Фигаро долго умывался, плеща ледяной водой в лицо, потом не менее долго искал полотенце, не нашел и решил отправиться бить морду паршивцу-служителю. Однако же решить было проще, чем сделать и после краткого похода по сюрреалистически изогнутым лестницам, он опять оказался на балконе, где долго жаловался моложавой даме с вуалью на тяготы службы. Дама понимающе кивала, ахала, прижимая руки к обширной груди, и предлагала выпить на брудершафт. Когда следователь закончил рассказывать героическую историю своей победы над Легким Вампиром (вранье от начала до конца), дама томно охнула и аккуратно упала в обморок точно на колени следователя.
Последующие воспоминания Фигаро напоминали ворох карт, брошенный на сукно рукой опытного шулера. Сперва были какие-то кусты, озерцо и скамейка, затем – темная парковая аллея, где он, почему-то, долго искал свои штаны, беседка, увешанная гроздьями китайских фонариков, странные люди в масках с которыми пришлось пить шампанское, взрывы хлопушек, веера серпантина и музыка со стороны сада. Почему-то следователю лучше всего запомнился кружочек фиолетового конфетти, прилипший к стеклу бокала и никак не желающий отпадать.
Потом его нашел Гастон, долго и непонятно ругавшийся заплетающимся языком. Фигаро честно пытался понять ход мыслей Первого Зама, но получалось это плохо. С Гастона ручьями стекала вода, а на плече пристроился клочок бурой озерной тины. В конечном итоге они выпили по маленькой и отправились за добавкой
Был момент, когда почти трезвый Фигаро сидел на мокрой от ночной росы траве и горячо шептал Гастону в ухо:
- … и ведь не в том дело, что берут. Все берут и везде. Только чиновнику в провинции что надо? Ну, кобылу, там, купит, ну, повозку раз в году подновит… ну, свозит семью на ярмарку – и ладно. Некоторые даже самогоном берут, медом, окороками всякими… А в столице – это ж форменная жуть! В театр сходить надо, потом в клуб на бильярде играть, рулетка тоже. А если у тебя повозка как у сельского торгаша, так тебе никто и не поднесет – засмеют. Вот и гребут полной мерой: на новое ландо, на стекляшки для супружницы, на садовника… Ограда, опять же, с этими… с завитушками. И фонтан. Кому он нужен, фонтан этот? Что в нем – рыбу, что ли, ловить? И ведь самим тошно от всей этой мишуры, точно говорю. Купит себе дом в два этажа у самой площади – и чтобы окнами на проспект! – а сам там и не живет почти. То в загородное имение уедет, то в леса тетеревов стрелять, а там живет в разбитой сторожке, глушит сливянку и в ус не дует. В город, говорит, страшно возвращаться: шум, гам, экипажи под окнами всю ночь по брусчатке – туда-сюда… Балы, приемы, вечера благотворительные… И стакан нормально не хлопнешь, а дамы все сплошь в платьях по тыще империалов – ее ж и потискать не за что – со всех сторон брильянты с перетяжками… Нет, Гастон, столица – это не для меня, это жуткое дело – столица…
Гастон кивал, соглашаясь, и показывал Фигаро новые визитки с золотым тиснением.
-…Га-а-аспа-а-а-да-а-а! Ра-а-а-зойдись!.. Осторожно, господин Гастон, здесь ступеньки… Господин Фигаро, хватайтесь за Прохора… Прошка, оглоблю тебе под хвост! А ну мотнись, заверни добрым господам на утро! И чтобы с ледника! Сам проверю!.. Сюда, господа… Вот ваше пальто, господин Гастон. Досточтимый Фигаро – Ваша шляпа. Теперь во двор по лестничке… Юзик! Юзик, мать твоя женщина, отец старый боров! Спишь, собака?! Нет? Вот и славно… Не «кого черт несет», а их сиятельства господин Гастон и столичный следователь. Нажрамшись, значицца. Возьмешь евойный экипаж и развезешь по домам. И чтоб, шельма, каждого – до кровати! Узнаю, что под забором высадил – сгною!.. А, Прошка! Принес? А ну-ка дай сюда… Ух-х-х! Хороша, стерва! Молодец, Прохор! Ступай вон… Так, господа, забираемся, поднимаем ножки… Полежать? Это да, это славно, хорошая мысль!
- А ну, сучий потрох, давай песни петь!
