— Об этом ты уже говорил, когда уходил, — раздраженно хватая смартфон, огрызнулась Джина.
— Ага, и вы прямо сделали все так, как полагалось.
Маркус покачал головой, вытащил П-220, который лично получил от Феджина вместе с Пайк-Лейном, и прошел в гостевую спальню. Мебель оттуда Маркусу пришлось вынести сразу, ибо при первом же приступе истерики девчонка едва не сломала его любимое кресло. Окна в комнате отсутствовали (во всей квартире только у одной комнаты были окна, в которой, собственно, и жил Маркус), так что Джина, скорей всего, была права: раз единственная дверь из спальни выходила в гостиную, то девчонка не смогла бы выскользнуть прочь не замеченной. Однако, имея дело с тепом, Маркус предпочитал не рисковать.
Он прикрыл за собой дверь. Занятая сбором крепких ребят, Джина осталась по другую сторону. Маркус не сомневался, что она кого-нибудь да найдет. «Юрод» был закрыт на ремонт до следующей недели, а значит, кто-то из четверки вышибал сейчас вполне мог находиться в свободном плавании. Кроме того, его банда утрясла для хозяина клуба небольшую проблему с поставщиком тёрка (к особой гордости Маркуса — без привлечения Феджина), чем оказала тому большую услугу. А посему, пожалуй, Зелика и Марину тоже можно будет привлечь.
Маркусу понадобилась целая секунда, чтобы заметить девчонку. Он слегка удивился, поскольку комната площадью около пятнадцати квадратных метров, за исключением телепатки, была совершенно пустой.
Девица комочком лежала в углу, прижав колени к груди и закрыв руками лицо.
— Уходи.
Маркус едва расслышал ее голос.
— Не выйдет, детка, — ответил он.
— Я не могу остановить это, пока ты рядом, — тихонько всхлипнула девчонка. — Если ты останешься здесь, я все узнаю! Я знаю, что твой отец…
Маркус навел на нее «двести двадцатый»:
— Заткнись! Ни слова про…
Девчонка села.
— Тогда уходи!
И все же она была хорошенькой, эта телепатка. Даже с опухшими глазами и заплаканным лицом. Хороша той естественной красотой, какой природа награждает по воле случая, без всякого вмешательства лазерной хирургии, услугами которой пользовались практически все цыпочки в «Юроде».
Маркус, что есть силы, стиснул пистолет. Ребята часто тупеют в ноль при виде красивых мордашек, но он-то, Маркус, отнюдь не туп.
— Детка, никто никуда не уходит. Феджин хотел повидаться с тобой утром, а значит…
Она вновь накрыла голову руками.
— Я не могу остановить это, пока ты рядом! Я не могу остановить твоего брата, который тонет в омуте наркотического бреда! Я не могу остановить твою сестру, которая продает свое тело, я не могу остановить твою кошку, которая просто взяла и сдохла, я не могу остановить Орфи, который не послушал тебя и получил пулю в голову, я не могу остановить тебя, чтобы ты не пел в «Светлячке», я не могу остановить твоего отца, который убивает твою мать, я не могу остановить…
— Заткнись! — снимая П-220 с предохранителя, заорал Маркус. — Клянусь, я прострелю тебе башку, если ты не заткнешься!
— Тогда выметайся! — закричала она в ответ. — Я знаю, как сильно ты ненавидишь Джульса, я знаю, как ты хочешь убить его, я знаю, как ты желаешь смерти и своему отцу, я…
Маркус выстрелил, пуля прошла над ее головой. Но девчонка даже не дрогнула.
— И этим ты думаешь меня напугать? — всхлипнув, произнесла она. — Ты что, не понимаешь?
Она посмотрела на него поверх рук. Ее зеленые глаза были налиты кровью.
— Я хочу умереть!
— Ну что ж, детка, очень жаль. — Маркус изо всех сил старался, чтобы голос не дрожал. — Но Феджин хотел повидаться с тобой утром, а значит, ты останешься здесь, усекла?
Не дожидаясь ответа, он развернулся и едва ли не выбежал из комнаты.
— Черт, Маркус, — заметила Джина. — Я не видела тебя таким с тех пор, как сдохла кошка.
Маркус рыкнул в сторону сестры, однако ничего не ответил.
Тайрус сказал:
— Я ж говорил тебе, Маркус. Эта девка неправильно загружена, сечешь?
Кивнув, Маркус ответил:
— Ага. Когда прибудут остальные, скажи им, чтобы оставались за дверью. Никто ни о чем не должен с ней говорить.
Он вздрогнул.
— Завтра это будут уже головняки Феджина. А пока что мы просто подержим ее под замком.
— Без проблем, — успокаивающим тоном заверил его Тайрус.
Маркус отправился прямиком в свою спальню. Там его ждал личный запас виски и, перед тем как лечь спать, смотрящий Пайк-Лейна собирался выдуть все до капли.
* * *
Теперь голова Мэлкольма Келерчиана болела по другому поводу.
За прошедшие трое суток он пообщался с каждым, кто знал Нову Терра, как на Тарсонисе, так и за его пределами. Вчерашний день Мэл практически целиком потратил на опрос пассажиров яхты «Пэдрейг». Семьи некоторых из них также постигла трагедия, однако яхта не прервала полет к Тирадору IX — видимо все посчитали, что там будет безопаснее. Связаться с яхтой и переговорить со всеми Мэлу удалось лишь благодаря статусу Следопыта. Ему пришлось признать, что в должности заурядного детектива, вряд ли бы он так запросто смог побеседовать с членами Старых Семей. Так что на памяти Келерчиана это был первый случай, когда он по достоинству оценил преимущества работы в проекте «Призрак».
К сожалению, толку от этих расспросов было немного. Никто ничего не знал о Нове — за исключением того, что она внезапно и без объяснения причин покинула орбитальный челнок, а также того, что она была девушкой чувствительной и всегда с особой чуткостью относилась к переживаниям окружающих. Выслушивая их наблюдения, у Мэла сложилось впечатление, что большинству юных наследников Старых Семей подобная черта характера совершенно не свойственна.
Расспросы знакомых Новы на Тарсонисе точно так же не принесли пользы, по все той же очевидной причине, что это были лишь знакомые. Они знали, кто такая Нова; что она младшая дочь Константино Терра; они знали, что у нее светлые волосы… и больше они ни черта не знали.
Сейчас Мэл находился в гостях у Клары Терра и ее жениха, Мило Кусиниса — в роскошных апартаментах на последних этажах Башни Кусинис, одного из немногих зданий, превосходивших по высоте Небоскреб Терра. Хотя Клара восседала на деревянном стуле, Мэлкольм знал, что это копия французской мебели XIX-го века со Старой Земли, и стоит она столько, сколько ему не заработать даже за год. Клара унаследовала от матери каштановые волосы и упитанное телосложение, а также девушка приложила немало усилий, чтобы ее лицо приобрело идеальные очертания. Она держала у лица расшитый носовой платок и иногда касалась им глаз, хотя Мэл не заметил в них ни слезинки. Разумеется, тут могла сыграть роль лазерная хирургия — в конце концов, Старые Семьи обладали массой возможностей, дабы избавить себя от излишних проявлений эмоций.
