Говорят, что решили, – уточнил он устало. – Наконец-то вывели новую породу, не прошло и триста зим…
– Хо-хо-хо…
– Если табун не нужно будет менять раз в пять зим в наших условиях, они…
– …озолотятся.
– Кони, которые могут выжить в суровых северных зимах, не падать от испарений восточных топей, переносить жару Юга, – сир прицокнул языком. – Лучшие пастбища со стороны Хребта Хэсау и Вонгов – там достаточно места и мягкие ветра, они уже подали заявку на несколько племенных, но эти идиоты не могут договориться о названии породы.
Наставник Хо хрюкнул и отхлебнул из пиалы.
– Чье имя клана будет стоять первым – Райхарцы или Харрайцы. А пока нет официального имени, нельзя оформить бумаги, и отправить к нам.
– Хар-р-р-райцы звучит мелодичнее, – почти пропел мастер. За столом согласно закивали.
– Сейчас они выяснят отношения, если не вмешается Совет, и тогда спустя десяток зим, даст Великий, у нас будет свой табун.
Стол почти опустел, но никто не расходился – кувшины ещё были полны на треть.
– Остался последний урове…
– Заткнись! – Коста привычно пригнулся, когда кружка просвистела мимо и впечаталась в стену – рядом с лицом того, кто открыл рот.
– Не последний, а крайний! Крайний уровень!
– И будем делить фениксы…
– Блау не обидит своих, никогда не обижал…
В отряде было много “своих” ритуалов. Салютовать, отдавая честь – литерой V, пить, после очередного удачного спуска, поминать павших – и непременно платить жрецам Великого за каждого, кого принесли в жертву будущему городскому спокойствию. Оставлять один феникс на верхней ступеньке катакомб – чтобы непременно вернуться и забрать – золото манит обратно. Не говорить о прошлых спусках, не говорить о будущем. И перед «крайним» спуском в отряде тоже существовал ритуал, о котором Коста ещё не знал.
– Чего ты хочешь, малец? – сир Блау был пьян, но глаза смотрели цепко и почему-то зло.
Хмурый Наставник складывал пальцы в жест за спиной сира, показывая – но Коста не смог рассмотреть, что.
– Ну? И не мешай ему, – резко бросил Блау мастеру Хо. – Сейчас он не твой ученик, он такой же член отряда, как и ты. Он – мой.
– Перед последним спуском принято говорить о последнем желании, если кто-то не сможет вернуться, – подсказали ему за столом.
Не сможет вернуться? Пройдя десять уровней? Он точно намерен вернуться!
– Чего ты хочешь, малец? – толкнули его сзади по – дружески. – Проси у сира!
– Больше всего хочешь!
Коста облизнул губы, охватил взглядом весь отряд за столом, напряженного Наставника, и чуть заплетающимся от морса с самогоном языком выдал чистейшую правду.
– Хочу оставить след в Хрониках.
Наставник Хо беззвучно хлопнул себя рукой по лбу и поднял глаза вверх, прошептав что-то беззвучно. Все начали ржать через пару мгновений, так, что столы сотрясались от хохота.
– В хроники…
– Та погляди, чего захотел… а мы фениксы, фениксы…аха-хха….
– Малец не дурак….
– Ахахаха… в хроники захотел…
– В хроники попадают мертвые! Хочешь умереть? Можем устроить…
– Хро-ни-ки, – твердо повторил по слогам Коста. – Этого достаточно.
– Это не во власти сира, попроси что-то другое, – вмешался мастер Хо.
– Почему же? – Бородач Блау басовито захохотал. – А ведь я – могу! Могу! В отличие от тебя, – добавил он язвительно, – это в моей власти. Дать твоему ученику то, чего никогда не сможешь ты…
– Вэйлиент.
– Я дам ему возможность, – повторил сир жестко, глядя прямо в глаза Наставнику. – Посмотрим, какого ученика ты вырастил, Хо!
Разговоры за столом мгновенно стихли.
– Вэйлиент!
– Я обеспечу тебе место в Хрониках, малец. Если окажешься… достоин, – серебристая вспышка плетений ярко сверкнула в воздухе. – Слово. Блау.
Северный предел, старый город
Двенадцатая декада с момента начала «зачистки»
– Один, два, три, четыре… девять, – Коста потряс головой, вывалил уже перетянутые лентами свитки пергаментов с бирками прямо на стол, и начал считать повторно, откладывая по-одному в сторону. – Раз, два, три… девять. Девять!
Должно быть десять! Одного уровня не хватает! Куда делся ещё один? Через тридцать мгновений их ждут в ратуше!
Косты закрыл глаза, выдохнул, и начал считать ещё раз.
Свитки уровней, схемы и планы готовили за декаду и сегодня представляли в магистрате. Утром Коста так и не смог проглотить ни ложки – первый раз за свою короткую жизнь.
– Раз, два, три…
– Хо-хо-хо, хо-хо-хо… светило ходит высоко, хо-хо-хо, хо-хо-хо… – Наставник Хо в свежем верхнем халате, подвязанным праздничным витым поясом – по такому случаю, спускался с лестницы, помахивая в воздухе трубочкой свитков, стянутых…
– Десятый! – Коста выхватил драгоценность, упаковал в плетенный баул к остальным, и затянул ремень. Мастеру доверять сегодня нельзя – старик вел себя странно – улыбался, встал раньше зари, сам сходил в пекарню за завтраком, и потом сам – не дав ему даже протереть вывеску, лично приладил на флигель пекарни доску – “Лавка имперского мастера-каллиграфа Хо”.
* * *
Каждая карта уровня уже была помечена сразу тремя печатями – три уровня проверки – печать сира Блау, клановая, печать мастера-каллиграфа Хо и маленькая закорючка «К», которую ему разрешили поставить в верхнем углу каждого свитка. Такая незаметная, что не разглядеть, если не присматриваться, но Коста знал – и этого было достаточно.
Если магистрат примет планы катакомб – его “К” войдет в Хроники.
– Одиннадцатый – принято… двенадцатый – принято… семнадцатый… двадцатый…
Коста затаил дыхание, наблюдая, как поочередно к планам прикладывают печати, оставляя оттиски силой – заклинатель Блау, мастерская печать Наставника Хо и третьей – к свитку прикладывает свой перстень Первый помощник градоправителя.
Весь вчерашний день почти от зари и до зари команда спускалась вниз, чтобы сравнить карты уровней и проверить повороты.
– Принято.
* * *
Северный предел, поместье рода Блау
– Вот. Твой последний заказ, малец. Я давал слово.
Первая линия защиты сияла серебром, купол было видно едва-едва, но Коста затаил дыхание, не в состоянии представить, сколько свободной силы сейчас переливается перед ним в воздухе.
Ворота поместья Блау высотой в четыре его роста покосились, обуглились по краям и были испрещены следами плетений – Коста насчитал четыре вида повреждений – режущие, молнии, секущие и черные точки от огня.
Наставник Хо шумно выдохнул.
– У Хэсау сейчас не лучше, – сварливо ответил Блау. – Вонги как следует потрепали их, и нужно ли говорить, что причина жива и здорова?
Наставник Хо сплюнул на снег и задрал голову вверх. Надпись “Поместье рода Блау”– покосилась, треснула пополам и золотые штрихи почернели.
– Защита выдержала, – в голосе Блау звучала усталая гордость. – И это только одна линия. Если алтарь накопит
