— Снарягу когда выдашь?
— Значит, договорились. — Бармен просиял. — Да хоть сейчас.
— У меня напарник есть.
— И на него тоже набирай. Пошли. — И Хорь звякнул ключами от закромов. Странно… ведь кинуть я его мог без проблем — забрать, что понравилось, и — «эй, чувак, а я тебя не знаю». Но поверил мне торговец сразу. Видно, или совсем у него безнадёга нарисовалась, причём без вариантов, или решил сыграть по-крупному. И… чувствовал я некоторую благодарность, что ли. Предупредил он нас, значит, успеем свалить до готовящегося «замеса».
— Пойдём. Учти, скромничать не буду.
— Это пожалуйста. Всё равно не моё… пока. — Ишь, даже заулыбался. — Ты, помнится, «Кольчугу-2М» хотел? Их есть у меня… но имеются и помощнее костюмчики.
— «Абсолюты»? Не, спасибо. Тяжелы, зараза. Долго не походишь в такой сбруе. Гони парочку «Кольчуг».
— Не вопрос.
Из лёгких костюмов лучше модернизированных «Кольчуг» пока ничего не придумали. По большому счёту, мощный комбез вроде «Абсолюта» защищает от кислоты, это да, от укусов мелких тварей, тех же тушканов, спасёт, но… от всего остального — уж извините. До первой аномалии, что называется. Или автоматной пули — не рассчитаны «Абсолюты» на то, чтоб по ним стреляли. То ли дело — «Кольчуга». Пулю она, естественно, тоже не остановит, но лёгкая, прочная, непромокаемая, что в Зоне великое дело, износа не знает, броня из керамики не ржавеет, не окисляется. В «кислотную колючку» в ней, как в «Абсолюте», не зайдёшь, но «красный дождь», «едкий туман» и даже желчь «осьминога» держит замечательно. Все, кто по Зоне достаточно времени ходит, поголовно в «Кольчугах» первой или второй моделей. Остальные — либо неопытные, либо, что называется, не при деньгах. Второе, кстати, знакомо мне не понаслышке.
Детектор я взял ещё один — для Ереси. У меня машинка хорошая, проверенная, и потому другой не надо.
— Слушай, такое дело. — Хорь жестом остановил меня, когда я в «оружейной» направился к ящику с «Калашниковыми». — Посмотри. Я на снабжении в Челябинской Зоне работал, и военсталы там очень эту пушку хвалили. На их жаргоне — «фенечка», «фенька». Ни одного про «феньку» плохого слова не слышал за всё время, пока там работал.
Торговец щёлкнул клипсами длинного пластикового кофра и извлёк из него странное оружие. Видел я такие пушки в Зоне, FN-2000, и поначалу ажиотаж по ним был — ещё бы… штурмовая винтовка плюс встроенный гранатомёт, прицел компьютеризированный, все дела. Но как нахлынула популярность, так и свалила — не выдерживали плохого к себе отношения эти стволы, из строя один за другим выходили под вечной сыростью и грязью Зоны. Похоже оружие на те удобные, точные, но, увы, ненадёжные пушки — прочный пластик, те же плавные обводы корпуса, схема «буллпап», разве что эта заметно длиннее и тоньше будет.
— Даром не нать. — Я отвернулся от ствола. — Да и на фига мне в Зоне гранатомёт?
— Погоди, не кипешуй. Это не то, что ты подумал.
— Фабрик насьональ? Хорошая штука… но в Зоне надолго её не хватит. Проходили.
— Да, бельгийская вещица. Но уже совсем другая. В двенадцатом году пушку выпустили по заказу НАТО, когда американцы в Венесуэлу полезли. Для джунглей ствол сделан. Внизу не гранатомёт — самозарядный дробовик двенадцатого калибра на шесть патронов, их юсовцы очень уважают, когда в джунглях воюют. Сверху — штурмовая винтовка. Калибр, правда, для здешних мест дороговатый — пять пятьдесят шесть, но достать несложно, были бы финансы. Точность — просто шик. Прицел регулируемый, с высокой светосилой, от четырёх до шести крат. Правда, с электроникой уже послабее, чем в старых моделях, и ночного режима нет.
— Ствол у дробогана не коротковат ли? — Я с сомнением посмотрел на оружие.
— Считай, до приклада, просто скрыт. Видел я, как на стрельбище картечью из него садят, — красота. Бьёт далеко, не волнуйся. И главное — для джунглей. Материалы очень стойкие и к воде, и к грязи, и, уж поверь, к Зоне.
— Откуда такая роскошь? — Ствол по описанию уже начинал мне нравиться.
— Американцы хорошо раскупали. А потом конфликт как-то сразу урегулировался, а стволы на складах оставались. Денег у наших теперь много, ну и заказали полторы тысячи штук специально для военных Зоны. И мне, естественно, кое-чего перепало. Рядовых этими стволами вооружать не захотели, дороговато будет, так что для МВД и военсталов. Бери, говорю, не пожалеешь.
— А давай.
Кофр мне Хорь вручил и сразу себе в бумажке сумму прописал. Хорошая такая циферка за ствол получилась.
— Вычту потом, когда заплатят, — пояснил он и, даже не смутившись, занёс на листок и стоимость двух «Кольчуг». Хозяйственный, блин.
Для Ереси я выбрал Winchester-1300, который Хорь почему-то упрямо называл «чейзером» — модель не самая современная, но надёжная, крепкая и для ближнего боя в самый раз: семь зарядов картечи штука исключительно суровая на ближних дистанциях, а в снайперских способностях Философа я сильно сомневался.
— Ещё вопрос. Откуда столько добра? — Я прошёлся взглядом по полкам.
— Списанное, — хитро улыбнулся Хорь, провёл ладонью по оружейным ящикам. — Это, например, списано сразу, как только привезено в НИИ. Даже могу глянуть, по какой причине. — Торговец достал ПМК, ввёл номер ящика. — Ага, вот. Самопроизвольная разгерметизация контейнера с объектом номер таким-то, в результате чего необратимо повреждено столько-то единиц оружия и шестнадцать защитных костюмов. В связи с тем, что указанные единицы в результате воздействия объекта номер такого-то, помимо необратимых повреждений, приобрели свойства, опасные для жизни и здоровья людей, принято решение немедленно уничтожить данные единицы в специализированном отсеке. Образцы повреждённого имущества отправлены в комиссию.
— Образцы?
— Ну так, — Хорь уже почти веселился, хотя я и замечал лихорадочный блеск в глазах — волнуется торгаш, боится своей же аферы. — Старые автоматы и негодные комбезы принимаем за бесценок и, допустим, в «кисель» их бульк на пару часов. А потом отряхнуть слегка и запаковать — после этой дряни уже неясно, новым был автомат или конкретно изношенным. Там мало что вообще остаётся, и в руки просто так не возьмёшь — до костей проест. Ещё проще с продуктами. Грузовиками списывали, стоило хотя бы подозрение заронить, что ветерком из Зоны «жгучим пухом» навеяло. Штамп в бумажки и — на уничтожение. То есть сюда.
— Нормально…
— А то. И, заметь, под актами списания закорючки свои подмахивали как минимум три-четыре институтские шишки. Понимала администрация, что без этих списаний не будет им ни артефактов, ни экспедиций, да и сами они ничего не теряли — не с них же стоимость испорченного оборудования спросят, просто ещё привезут, для денег, что с Зоны делаются, это капля в море. Так что этого товара, уважаемый, нет в природе. Простая видимость, воздух. Естественно, заводилась другая, тайная отчётность — за сколько денег продано списанное, на какой артефакт обменяно, — но эту бухгалтерию никому уже не предъявишь.
