Протягивая флягу Яне, он заметил, что девушка морщится и щурит глаза. Хотя она пробует этот напиток не впервые, но, видимо, еще не привыкла.
– Идем, – кивнул Швед.
Яна вытащила пистолет.
– Это что у тебя за ствол? – заинтересовался Швед. – Неужто «вальтер»? Ну, точно, полицейский укороченный! Ему лет семьдесят, не меньше! Где ты его раскопала?
Яну вопрос неожиданно задел.
– Где надо, там и раскопала, – сердито огрызнулась она. – Отсюда не видно!
Потом тяжело вздохнула, остывая, и тихо добавила:
– Это мамин. Не надо больше спрашивать, я не люблю об этом вспоминать.
Алекс кивнул, но Швед не отставал:
– А патрон какой? 7,65? И где ты думаешь к нему запасные брать?
– У меня есть еще один магазин, – Яна ответила совсем тихо, чуть ли не шепотом, – запасной…
– Запасной! Да он на семь патронов!
– Ты из него не стреляла еще! – догадался Алекс.
– Стреляла, – Яна отвернулась и уставилась в сторону. – Один раз. Ну, все узнали, что хотели? Тогда пойдем.
Деревья этого нового участка Леса, хотя и вытянулись высоко, оставались тонкими, кроны их были не очень густыми и пропускали солнечный свет. Ветер продолжал усиливаться, верхушки деревьев раскачивались, и световые пятна непрерывно двигались. Это мешало разглядеть толком, как выглядит Лес изнутри. К тому же от выпитого зелья немного шумело в голове, очертания деревьев казались размытыми, и в то же время Алекс с удивлением отметил, что он видит очень отчетливо, может различить мельчайшую морщинку на коре, замечает каждый листок.
Швед, что-то тихо ворча себе под нос, шагал первым. Заставить себя молчать он не мог, привычка разговаривать с собой въелась в него крепко, но здесь, в тени Леса, само собой возникало желание оставаться тихим, издавать поменьше звуков.
– Что там? – вздрогнула Яна.
Она немного отстала и сейчас ускорила шаг, чтобы держаться ближе к Шведу и Алексу. – Это звери? Мутанты?
– Вряд ли, – буркнул Швед. – Иди, не задерживайся – это главное правило. Не надо стоять на месте без причины. Если будем шагать, то, может, Лес и пропустит. Здесь недалеко совсем, только узкую полосу пересечь.
Потом Алексу тоже показалось, что он заметил движение за деревьями, будто промелькнул темный силуэт, но, когда попытался всмотреться, – ничего. Только движение световых пятен под качающейся шуршащей листвой… Трое людей шагали сквозь Лес, а он шумел кронами, будто неодобрительно качал головой, неохотно пропуская путников. И ни на мгновение не позволял забыть: они здесь чужие, они лишние.
Череда светлых и темных пятен тянулась во все стороны, насколько можно было разглядеть, и Алексу уже чудилось, что они никогда не выберутся отсюда и даже что выбираться некуда, Лес теперь повсюду. Сколько ни шагай, не будет ничего, кроме деревьев, кустов и ползучих побегов, которые шевелятся, словно змеи, под ногами. «Морочит Лес, – бурчал на ходу Швед, – не верьте ему, на самом деле все не так, как здесь кажется…» Что он имел в виду, Алекс не понял, но очень хотелось послушаться спутника и не верить здесь ничему, потому что это Лес, а в нем все не так, как за его пределами… Но только есть ли что-то за пределами? Или Лес так и будет тянуться, без конца и края? Разве есть что-то кроме Леса? Нет ничего больше, Лес – он теперь повсюду…
Поэтому, когда путники вдруг оказались на залитой солнечным светом опушке, Алекс испытал скорее удивление, чем радость. В лицо пахнуло прохладным ветром…
– Прошли, – намного громче, чем прежде, заявил Швед. И длинно выдохнул. – Отпустил Лес…
– Мне казалось, никогда он не кончится, – признался Алекс.
– Мне тоже, – поддакнула Яна. – Казалось, так и прошагаю всю жизнь.
– А я вам говорил: не верьте! Лес не врет, нет… только правда у него другая. Это Имир, его сны – вот что чудится нам в Лесу. Чужие сны.
Это Швед говорил уже на ходу, он широко шагал прочь от опушки, и Алекс с Яной поспешили за ним. На этот раз их путь через Лес оказался легким, но искушать судьбу не следует – лучше как можно быстрее убраться отсюда.
Алекс прислушивался к своим ощущениям – странное восприятие мира, подаренное напитком крайних, медленно отступало, сходило на нет. Поначалу все молчали, потом Швед снова забормотал. И его отпустило, значит.
– Теперь совсем недалеко, – проговаривал отшельник свои неторопливые мысли. – Вот эту развалюху обогнем, за ней пригорок, перевалим через него, и моя хата уже видна будет. Это хорошо, это правильно, что мы через Лес напрямик прошли. Батька людей за нами вышлет. Он мстительный и мелочный, я таких людей знаю. Для него важно, чтобы последнее слово всегда за ним было, значит, отправит своих бойцов за мной. Ржавый дорогу покажет, он знает, где я обосновался… Только мы их хорошо опередили, когда дорогу срезали… Леха, ты заметил, какой здесь ветер?
Алекс только теперь сообразил: ветер стал намного сильнее, чем до того, как они вошли в Лес. До сих пор все мысли вертелись вокруг опасного перехода, он даже не обратил внимания, как быстро бегут по небу рваные облака. Под защитой деревьев было спокойно, только верхушки раскачивались. А ведь снаружи-то чуть ли не буря. Это сделалось особенно заметно, когда беглецы стали подниматься по склону пригорка, с которого, как сказал Швед, будет виден его дом.
– Ну да, крепко дует.
– Вот я мыслю, потому мы так легко и прошли сквозь Лес, что он другим занят, не до нас ему было, – сделал неожиданное заключение Швед. – Этот ветер неспроста. Лес готовит что-то. Знать бы, что именно.
– Ну ты даешь! – встряла Яна. – Как это Лес может ветер создавать? Ветками намашет, что ли?
И она повертела над головой обеими руками, изображая, как Лес создает ветер. Швед буркнул:
– Совсем же дитя…
Алекс стал объяснять:
– Нет, не ветками. Лес многое может, ветер поднять – это не самое трудное. Во время Шторма земля дрожит, это как, по-твоему? Не Лес делает?
– Нет, все-таки! Как он ветер поднимает?
– Да мне откуда знать? Ну, вот представь: если на достаточно большой площади Леса вдруг начинает понижаться температура… ну, хотя бы на несколько градусов, однако участок большой, тысячи квадратных километров. Что произойдет?
– Ну, холоднее будет.
– Образуется область повышенного атмосферного давления. От охлажденного пятна к более теплым участкам подует ветер. А если нагреваться и охлаждаться будут площади в определенном порядке, то этот ветер можно направить.
– Учи ее, Леха, учи, – одобрил Швед. – А то нынче никто ничему учиться не хочет. Суеверные все стали, знаний нет, одна слепая вера и страх перед Лесом. Будто Лес – бог или дьявол.
– Нет, он мертвый великан, – поддела Яна. – Я слышала, как ты про великана байки травил.
