Дверь закрылась, оставив Нужного наедине с не совсем обычно выглядящим для сотрудника орбитальной станции гостем.
— Привет, Стас, — сказал он, почесав указательным пальцем темечко так осторожно, словно боялся продавить себе череп. — Меня зовут Игорь. Игорь Минаков. Мы сегодня уже имели короткую радиобеседу. Помнишь?
— Да-да. Майор космодесантных войск, командующий карантинной операцией.
Майор просиял.
— Так точно. Имей в виду: наши КДВ разительно отличаются от КВД. Это шутка. Можешь снять шлем.
Уговаривать Стаса не пришлось. Он хрустнул фиксаторами, отсоединил шланги и контакты и с удовольствием отбросил надоевшую скорлупку в сторону. Сфера по плавной параболе полетела в угол, отскочила от стены и неторопливо приземлилась прямо возле ног Минакова.
Тот задумчиво посмотрел вниз и поставил на нее ногу в начищенной до блеска туфле, став похожим на какого-то доброго былинного героя, победившего злодея-рыцаря.
«Только не поддаваться на провокации, — внутренне одернул себя Стас. — Чтобы разобраться в происходящем, мой горячо уважаемый пилот-неудачник, придется тебе играть по их правилам. Иначе – в дуркомплексе остаток дней проведешь. Никакие реабилитационные санкции не помогут».
— Поговорим, — предложил тем временем Минаков, продолжая стоять в позе победителя. При его комплекции, никак не вязавшейся с образом боевого офицера, выглядело это немного забавно.
— Кажется, у меня нет выбора, — полувопросительно ответил Стас.
— Кажется, — почему-то вновь просияв, согласился Минаков. — Покажи-ка мне свое командировочное удостоверение.
Нужный пожал плечами, достал стартовый ключ и пластиковый прямоугольничек с магнитной полоской. Протянул карточку майору.
Тот сноровисто извлек из заднего кармана джинсов портативный кодер и ловко вогнал удостоверение в щелку инфоснимателя. Мельком глянул на маленький дисплей и неопределенно подвигал бровями. Затем вернул карточку Стасу и с показушным удивлением провозгласил:
— Все четко.
— Я рад, — стараясь оставаться спокойным, кивнул Нужный. — Можно задать вопрос?
— Валяй.
— На станции есть санкционеры из «Трансвакуума»?
Минаков пожевал губами и легонько покатал под туфлей шлем из стороны в сторону.
— Нет, — наконец заявил он. — А можно встречный вопрос, Стас?
— Можно.
— Кто такие санкционеры?
Нужный вздрогнул. Он ожидал, пожалуй, любых каверзных провокаций, кроме такой… нелепой. Внутри все сжалось, словно пружина, и ему пришлось приложить немало волевых усилий, чтобы эта пружина не распрямилась.
«Только по их правилам… — медленно проговорил Стас про себя. — Только по их».
— Санкционеры – это лица, обладающие полномочиями на одобрение или отклонение тех или иных действий граждан, — осторожно сказал он вслух.
— Хм. — Казалось, пухлый майор задумался. — И кто же наделяет этих… э-э… лиц подобными полномочиями?
— Общество, — еще более осторожно ответил Стас. — Другие санкционеры, контролирующие выбор профессий.
— Хм-хм, — вздохнул Минаков, и на его ровном лбу появилась вертикальная складочка. Он снова почесал пальцем темечко. — Как ты оказался за плоскостью эклиптики, родной мой Станислав Иванович?
— Разве вам не доложили с марсианской станции «Багрянец»? Впрочем, какая разница… Во время противометеоритной коррекции курса мощный электромагнитный импульс неизвестного мне происхождения вывел из строя всю бортовую электронику и повредил двигательные функции шаттла. Вот и весь кисель. А потом ваши истребители пытались сбить меня, чтобы я не прошел через какую-то координату в пространстве. Понятия не имею, что там такое! Я, по приказу каперанга Редьки, разгерметизировал борт, чтобы попробовать с помощью выходящего воздуха изменить курс челнока, но меня выбросило наружу, и я потерял сознание. Когда пришел в себя и сумел вернуться на борт, обнаружил, что истребители исчезли с радаров… Но там, кажется, некоторые скан-системы врали. Навигация барахлила… А потом эта спасательная операция, карантин, неведение, несанкционированные зуботычины от ваших оперативных сотрудников…
Стас замолчал, чувствуя, что начинает заговариваться.
— Вот ведь как чудно все получается, — покачал головой майор. — И личность твоя подтвердилась, хотя, бесспорно, до проведения анализа ДНК наверняка утверждать рано. И корабль твой опознан, хотя, опять же, непонятно каким образом в базы данных закралась ошибочка с бортовым номером. И накладные на груз в порядке. Да только погиб ты, Станислав Иванович, пять дней назад. С астероидом столкнулся и превратился в быстро развеянную по вакууму плазму.
У Стаса внутри все похолодело. А майор, не дав ему опомниться, ввинтил:
— И еще пара загогулинок в придачу, уважаемый. Нет и никогда не было возле Марса никакой станции «Багрянец», равно как и призрачного каперанга… Как его там? Овощного такого?
— Редьки, — машинально подсказал Стас.
— Во-во, Редьки. И истребителей никаких не было, Станислав свет мой Иванович. Такие дела.
В каюте воцарилась дребезжащая тишина.
Стас тупо смотрел на Минакова, лихорадочно пытаясь понять: правда ли все то, что только что было сказано, или это – очередная проверка?
Мир стремительно рушился.
Оказывается, пилот Нужный давно мертв, и атомы его бренного тела бодро разлетаются сейчас по Солнечной системе. Белиберда какая-то получается… Кто-то явно рехнулся.
Затянувшееся молчание нарушил майор.
— Вставай, Нужный. Пойдем анализы сдавать, пока нам командование башку не оторвало.
* * *
Пока в стационарном медотсеке станции «Порог-3» проводили первичные тесты соответствия структуры ДНК, дактилоскопию, сверяли рисунок радужки и рельеф сетчатки, Стас пребывал в прострации. После веера событий, обмахнувшего его за последние дни прохладным воздухом непонимания, навалилась апатия и заторможенность. Не хотелось думать. Не хотелось есть. Не хотелось спать.
Нужный автоматически отвечал на вопросы психологов, психиатров, терапевтов, невропатологов и хирургов. Он часами неподвижно лежал, облепленный датчиками, порой вообще смутно понимая, что происходит вокруг.
А иногда на него накатывало. И чужеродные мысли разъяренными осьминогами врывались в голову и начинали рвать мозг на части. В такие моменты Стасу казалось, будто его поместили в искусственную среду для проведения опытов. Становились совершенно отчетливо видны нестыковки в деталях. Предметы были чуточку… не такими. Поведение людей пугало.
