Рядом с плотом покачивалась каска из оранжевого пластика.
– Ну-ка дай багор, – потребовал Сайгон.
– Зачем? – насупился Харон.
– Дай, я сказал.
Харон нехотя повиновался.
Сайгон зацепил крюком каску и потянул к плоту – вода тут же взбурлила, кончик багра обхватили острые зубы. Распробовав железо, протей выплюнул его и ушёл на глубину.
– Ты смотри, – восхитился Сайгон, – они так добычу приманивают! Ловят на каску. Руку протянешь – и на тебе!
Лектор громко сглотнул. Сообразил, что чуть не остался без кисти. Это в лучшем случае.
Впереди показался «берег»…
* * *
– Удачного пути! – Харон натянул на лицо маску противогаза и отчалил, едва путники сошли с плота.
– Удачного плаванья, – кивнул на прощание Сайгон.
Лектор и Гильза промолчали.
Какая-то мысль мелькала на краю сознания, но Сайгон не сумел её поймать. Что-то он сделал не так, допустил ошибку… Жетоны? Точно. Надо было отобрать у перевозчика жетоны.
Как же он сразу не догадался это сделать?! От досады Сайгон чуть не взвыл. Ну ничего, он так или иначе компенсирует свои потери!
– Один момент, уважаемые. – Он встал на пути у Гильзы и нигерийца. – Я заплатил за ваш проезд. И хочу получить своё. Итак, девушка, с вас двадцать пять жетонов. Всего лишь.
Гильза, которая на ходу расчёсывала мокрые волосы, показала Сайгону оттопыренный средний палец:
– Обойдёшься. Я вытащила твою красивую задницу из тюрьмы, а взамен ты обещал доставить меня на Берестейскую. Вот и доставляй. А как – меня мало волнует. Хоть весь туннель купи.
– Лектор?..
– Без проблем, босс, – широко улыбнулся нигериец. – Буду должен.
Сайгон посмотрел на его набедренную повязку и тяжело вздохнул.
Берестейская встретила путников пёстрыми одеждами и криками торговцев, хватающих за руки и всячески уговаривающих купить их товар.
А товаров – самых разных! – было великое множество. Стоило ли подвергаться опасностям, рисковать жизнью и едва не накормить собой пацюков и водных мутантов, чтобы увидеть всё это великолепие?
Да, стоило! Сайгон был в этом уверен на все сто.
Те станции, что он посещал прежде, не шли ни в какое сравнение с Берестейской. Он уже бывал здесь, но с тех пор миновало то ли девятнадцать, то ли восемнадцать лет – вечность для обитателя подземелья. Интересно, кому в голову пришла такая идея – целую станцию превратить в рынок, открытый для посещения круглые сутки? Здесь не бывает ночи, здесь всегда светло. А для тех, кто привык спать в темноте, продают чёрные повязки на глаза. Надевай – и вот тебе ночь.
А люди? Люди здесь просто лучились доброжелательностью. Спешили извиниться, без конца улыбались, кланялись…
На станцию постоянно прибывали караваны. Свесив ноги с платформы и попивая свежую артезианскую воду – холодную, аж зубы сводит, Сайгон наблюдал за только-только вышедшими из туннеля торговцами. Их лица преображались с каждым шагом: решимость убивать всех и вся во мраке исчезала, злость тонула в глубине светлеющих взглядов, морщины на лбах распрямлялись. Эти люди, навьюченные огромными баулами, даже ростом становились выше.
А чего только не было в баулах!
В паре шагов от Сайгона торговец лет сорока, стащив с лица респиратор, принялся организовывать витрину на складном столике. Первой на брезент легла мясорубка. Далее – игрушка из металла; краска слегка облупилась, джип «Хаммер», двери открываются. Андрюшка грезил о таком. Сайгон потянулся за жетонами, но в последний момент передумал. Тащить лишний вес на горбу… Меж тем на столик легли вилки, освежители воздуха в баллонах, шурупы в масле и даже шуруповёрт со сменным аккумулятором.
На Берестейской можно купить всё что угодно. А если нужного товара нет – заказать его караванщикам или мародёрам. Сайгон приметил пару одиночек в ОЗК и кожаных куртках, якобы бесцельно разгуливающих по платформе, но на самом деле демонстрирующих свой внушительный вид. Мол, смотрите, кроты, какие мы сильные и уверенные, мы можем принести сверху всё, что потребуется. Всё, за что вы способны заплатить.
– Сколько противогаз? – услышал Сайгон рядом.
– Сорок.
– Сорок?!
– Разве я тихо говорю?
– Да за сорок я мать родную продам!
– Хотеть – ещё не продать. Кому здесь нужны старухи?
Назревала потасовка. Но – обошлось без поножовщины, спасибо милиции Берестейской, которая подобные недоразумения пресекала в зародыше. И откуда только появился этот румяный молодчик в спортивном костюме? Он взмахнул резиновой дубинкой – и спор тут же прекратился.
– Штраф! – весело сообщил милиционер торговцу.
Получив жетоны от опечаленного коммерсанта, милиционер поймал за локоть покупателя:
– А вы куда? С вас тоже. За нарушение общественного порядка.
Невысокий мужчина с замашками обитателя Академгородка заявил, что платить не будет, и тут же рухнул на колени, получив дубинкой по лбу. Молодчик в спортивном костюме поднял коротышку и увёл, затерявшись в толпе. Всё произошло так быстро, что Сайгон даже засомневался, было ли это на самом деле.
Торговец противогазами, лысый и бородатый, подмигнул ему:
– Скупой платит дважды. Или умирает.
Показная доброжелательность гостей и обитателей Берестейской основывалась на власти, не терпящей даже намека на бунт. Сайгону всё меньше и меньше нравилась эта станция. На Святошине дела ведутся как-то честнее, что ли.
– А там чего вообще? – Сайгон кивнул на толпу в центре платформы.
– Казнь. Двое на стволах погорели, один на наркоте. – Торговец продемонстрировал простенький противогаз, в котором Сайгон не рискнул бы дышать ничем, кроме чистого воздуха. – Не хотите ли купить?
– Сорок?
Лысый улыбнулся:
– Вам отдам за двадцать пять!
Сайгон вежливо отказался.
Товары, торговля, товары… Тут можно купить овощи с аграрной станции Политех – если вы знаете украинский язык. Националисты-казаки в этом смысле очень щепетильны, инородцам даже ботву не продадут. Девичью или мужскую любовь купить куда проще. Главное при сделке – не бояться венерических хворей… Наручные часы, фонящие так, что лучше их не носить. Мешки с землёй – тоже весьма радиоактивной. Потрёпанные книги и глянцевые журналы, на цветные фото, в которых нельзя смотреть без слёз: пальмы, пляжи, волны и красотки в бикини, на лицах счастливые улыбки… Всё можно купить и продать. Кроме оружия и наркотиков. Эти товары здесь под запретом. За патрон или шляпку мухомора показательно казнят – четвертуют.
Уже казнили. Толпа в центре платформы начала рассасываться.
Рядом с Сайгоном плюхнулся Лектор и голодным взглядом проводил таджика в тюбетейке, который расхваливал свои шашлыки из крысятины.
