ж, ожидаемо. Настороженность и опаска — залог долгой жизни на воле. — А вы можете не представляться. Ни к чему мне это. Совсем ни к чему.
— Что ж… рад знакомству, уважаемый. — Я чуть склонил голову и, выудив из-за отворота бушлата сложенный вчетверо лист бумаги, протянул его собеседнику. — Прошу…
— Хм. — Нацепив на мясистый нос пенсне в тонкой серебряной оправе, отчего лицо его сразу приобрело какую-то докторскую благообразность, Сигурдсон аккуратно развернул поданный ему лист и, быстро пробежав взглядом по трем строчкам письма, метнул в меня испытующий взгляд. — Вот как, значит… что ж, полагаю, это не все, что вы имеете мне сообщить, молодой человек?
— Разумеется, — кивнул я. — Восемь, четыре, запад, семнадцать.
— Шесть? — развернув засаленную записную книжку и быстро ее пролистав, переспросил он.
— Два, — отозвался я.
Алена переводила взгляд с меня на хозяина лавки и обратно и, наверное, начала подумывать о том, что нас пора сдавать в желтый дом. Ну кто же виноват, что здешние «контрабасы» придумали такую зубодробительную систему паролей и отзывов?
Тем временем Сигурдсон расплылся в добродушной улыбке и, протянув мне ключ на кожаной бирке, указал в сторону одной из стен, в отличие от остальных занятую не полками с товаром, а… стеллажами с запертыми дверцами.
— Прошу, молодой человек. Ваш заказ в третьем шкафчике, — проговорил лавочник.
— Жу-ук! Вот ведь жук! — с восхищением протянул я, когда мы с Аленой покинули заведение старого контрабандиста.
— И чем он тебя так зацепил, дорогой? — поинтересовалась моя невеста, спрятав бювар с документами в объемистую корзинку для покупок.
— Хитростью, — честно ответил я. — Я вот над тобой посмеялся по поводу темных подвалов для темных делишек, но сам ведь думал, что Сигурдсон направит нас к какому-нибудь тайнику на отшибе, в лучших традициях тех самых авантюрных романов. А зачем нужны эти подозрительные ухоронки в дуплах расщепленных молнией дубов, когда все можно сделать вот так, красиво и без малейшего риска? И ведь идея-то простейшая! Ну придет к нему в гости законник, пусть даже по наводке и со знанием всех паролей, а толку-то? Почтенный Сигурдсон промышляет подделкой документов?! Да полноте, с чего вы взяли? Он лишь сдает внаем абонентские ящики. А уж кто и что через них передает, то не его дело. Пароли? Так безопасность же. А ну как до содержимого ящика попытается добраться тот, кому оно не предназначено? Записи? Помилуйте, какие записи?! Сигурд Сигурдсон — честный предприниматель, и если обещает полную конфиденциальность, то так оно и есть. Потому имен клиентов не только не записывает, но даже и не спрашивает. И как те выглядят, тоже не помнит. Близорукость у почтенного лавочника, и с памятью плоховато стало, ага.
— Ну, с абонентскими ящиками все понятно. А с чего ты взял про близорукость и плохую память? — с интересом спросила Алена.
— Пенсне и записная книжка, — отозвался я.
— Записная книжка, да… А при чем здесь пенсне? В смысле, оно же есть, так что на плохое зрение Сигурдсону не сослаться, — нахмурилась Алена.
— Близорукие носят очки постоянно. Именно очки, а не пенсне, которое может слететь с носа от любого резкого движения. Сигурдсон же без сомнения близорук, это было видно по тому, как он щурился, пытаясь нас рассмотреть, но пользуется отчего-то именно неудобным и старомодным пенсне. Почему? Зачем?
— Хочешь сказать, только для того, чтобы иметь возможность заявить, что не мог рассмотреть очередного клиента, потому что пенсне слетело, а без него он слеп как крот? — рассмеялась Алена. — А что? Правдоподобно. А на замечание, почему не носит очки, он наверняка выдал бы жалостливую историю о подарке какой-нибудь любимой, но давно почившей тетушки, да?
— Очень может быть, — кивнул я с улыбкой. — Мадмуазель, имею честь доложить, что ваши дедуктивные способности поразили меня в самое сердце. Скажите, ваша тайная фамилия — не Холмс, случаем?
— Фу! Не смей сравнивать меня с этим лондонским наркоманом! — наморщила носик Алена, но тут же сменила гнев на милость и, тихо вздохнув, договорила: — Хочу выпечки. Горячей. И кофе…
— Идем на запах? — предложил я.
Она кивнула и, подхватив меня под руку, потянула вперед.
Остановка в Стекольне хоть и была запланированной, но тратить время на долгие прогулки по городу я не собирался, а потому уже через два часа мы с Аленой вернулись на яхту, и я, вновь оказавшись на мостике, выслушивал доклады Трефиловых о готовности «Мурены» к выходу. Разрешение на взлет от портовых властей мы получили без проблем, и вскоре дирижабль вновь взмыл в небо, где, заняв назначенный горизонт, набрал крейсерскую скорость и потянулся на северо-северо-запад, к следующей поворотной точке нашего маршрута — маленькому городку Эстерсунду, расположившемуся на острове Фресен, омываемому водами озера Стуршен.
И как бы Алена ни смотрела на меня жалобным взглядом, сажать «Мурену» в этой… в этом тихом провинциальном городке я не стал, хотя моя невеста почему-то была уверена в обратном. До тех самых пор, пока в процессе опознания местной портовой службой не отбила по моему указанию телеграфное сообщение: «Следую на Тронхейм».
— Но почему, Рик?! — не выдержала она, увидев, как проплывающие под нами черепичные крыши домов сменяются серыми, почти черными валами хмурого озера. — Город, озеро, мосты! Ты видел эти мосты? Какие светографии можно было бы сделать!
— Вечер, Алена, — пожал плечами я, указав ей на далекую полоску заката. — Здесь еще светло, а там, внизу, уже стемнело. Маленький сонный городишко… что там смотреть, если после заката в нем наверняка даже овощные лавки не работают? Оставаться же здесь до утра только для того, чтобы ты могла вдоволь наиграться со своим светоаппаратом… у нас вообще-то заказ имеется, если ты не забыла.
— Откуда ты знаешь, что там по вечерам все закрыто? — насупилась она, и я не сдержал вздоха.
Обычно Алена ведет себя как взрослый вменяемый человек, но иногда… особенно когда речь заходит о ее хобби — фотографии, или, как здесь говорят — светографии, так вот, иногда кажется, что передо мной сущий ребенок. А ведь она старше меня! Впрочем, об этом я предпочту не упоминать даже в шутку. Иначе наш полет как минимум на неделю превратится в ад для всей мужской части команды. Да и ночевать в кают-компании мне не нравится.
— А то мы мало таких городков видели? — спохватившись, что слишком надолго задумался, ответил я невесте. — Поверь, этот от них ничем не отличается. И вообще, знаешь, если нас не вынудят удирать от Фарерских островов на всех парах, я покажу тебе там такое место, по сравнению с которым этот городок — скучная обыденность.
— Что за
