Гарри Гаррисон - Стальная Крыса идет в армию

Мы неохотно поднялись и вышли на крыльцо. Вскоре появился Гоу.

– Солнышко как греет, правда, ребята?

– Вы правы, сэр. Чудесная погода.

– Ну-ка, признавайтесь, где вы наслушались вражеской пропаганды? Вы первый. – Он ткнул пальцем в меня.

– Где-то наслушался, а где – не помню.

Гоу широко улыбнулся.

– Напомню. Вы слушали запрещенную радиостанцию.

– Ошибаетесь, сэр. Разве необходимо кого-то слушать, чтобы понимать очевидное?

Язык Мортона рыл ему могилу. Я опустил глаза и ковырнул землю носком сапога.

– Простите, капрал, я хотел соврать, но вас не проведешь. Вы, конечно, правы насчет радиостанции…

– Ага! Я так и знал! Проклятый спутник! Ни расстрелять его, ни заглушить – он надежно защищен и ведет передачу на многих частотах.

– Сэр, я один-единственный раз слушал инопланетников. И, честно говоря, поверил – очень уж похоже было на правду. Потому-то и сказал сейчас…

– Правильно сделали, что сказали, солдат. Это доказывает, что яд не успел глубоко проникнуть в ваш мозг. Запомните: дьявол всегда старается затронуть самые тонкие струнки человеческой души. Солдат должен превратить сердце в камень и верить только своим командирам. – Он ласково улыбнулся. Преданно глядя ему в глаза, я с жаром воскликнул:

– Да, сэр! Вы совершенно правы! Я всегда и во всем буду верить командирам и очень рад, что вы не собираетесь нас наказывать…

– Не собираюсь? Разве я это сказал? – Ласковая улыбка вдруг превратилась в недобрую ухмылку. – Да что вы, ребята! За такое на гражданке вам вкатили бы по году тяжелых работ. А здесь – армия, и наказание будет куда суровее. Ну, все, приятно было с вами побеседовать, возвращайтесь в класс. И до конца занятия постарайтесь осмыслить свой проступок. В будущем – если у вас есть будущее – вы не станете оспаривать мнение старших по званию.

Мы пошли в класс, словно бараны на бойню.

– Слушай, – прошептал я Мортону, – это правда, что он сказал? Насчет радиостанции?

– Конечно! Разве ты никогда ее не слушал? Вообще-то мне передачи со спутника не нравятся – много пропаганды, мало информации. Но это не имеет значения. Нас отдадут под трибунал.

– Ну и что нам теперь делать? Сидеть и ждать ареста?

– А куда бежать? – мрачно спросил Мортон.

Я вздохнул. Бежать, похоже, было некуда.

Далекая сирена сдавленно рыкнула, глаза сержанта Клутца прояснились, тупое выражение исчезло под привычной маской ярости.

– А ну, встать! – заорал Клутц. – Ишь, сачки, целый час отсиживали задницы! Ну, я вам сейчас покажу! Выходи строиться!

– Я задержу этих двоих. – Гоу отделил нас с Мортоном от остальных. – Они будут наказаны за антиправительственную агитацию.

Клутц с удовольствием вычеркнул нас из списка личного состава.

– Отлично, Гоу. Главное, чтобы список был в порядке, а там хоть с дерьмом их съешьте.

Дверь хлопнула, и мы остались наедине с капралом. Мортон был на грани обморока, я начинал злиться. Гоу достал блокнот и карандаш и обратился ко мне:

– Ваше имя, солдат?

– Скру У2.

– Скру – военное имя, назовите настоящее.

– Капрал, я из Пенсильдельфии, а там не принято представляться кому ни попадя.

Гоу зло сощурился.

– Острить вздумали, солдат!

– Где уж мне, ведь вы сами – ходячая острота. Вы не хуже меня знаете, что единственная угроза нашему острову – это военные, стоящие у власти. Чрезвычайное положение выгодно только военным.

Мортон пискнул от ужаса и вцепился в мой рукав. Но меня, что называется, понесло.

Холодно улыбаясь, Гоу протянул руку к телефону.

– Ну что ж, не хотите назвать имя – его из вас вытянет военная полиция. Кстати, вы не правы – чрезвычайное положение выгодно не только военным. Вы забыли о промышленных корпорациях, весьма заинтересованных в оборонных заказах. Армия и промышленность связаны одной веревочкой.

Его слова сбили меня с толку.

– Но… если вы знаете это, то зачем пудрите мозги солдатам?

– По той простой причине, что я – выходец из богатой семьи фабрикантов и меня вполне устраивает сложившаяся ситуация. Пудря вам мозги, я выполняю свой воинский долг, а через несколько месяцев уволюсь в запас и вернусь к прежней роскошной жизни, которую я так люблю. Ну все, ребята. Сейчас за вами придут. Я благодарен вам за приятную беседу и хочу преподнести сувениры на память.

Я стоял и тупо смотрел, как он выдвигает ящик стола. Когда спохватился и бросился к капралу, было слишком поздно. На меня уверенно смотрело дуло огромного пистолета.

– На вашем месте, солдат, я бы не рыпался. Видите ли, я охотник и стреляю без промаха. И пристрелю вас без малейших колебаний. Если понадобится, в спину, – добавил он, когда я повернулся к стене.

Я снова повернулся к нему лицом.

– Отлично, капрал, – улыбаясь, сказал я. – Контрразведке известно, что в вопросах ориентации вы профессионал, но мне все-таки велели вас прощупать. Вы держались молодцом. Обещаю не докладывать начальству о ваших неосторожных высказываниях насчет военно-промышленного комплекса. Сам я – из бедной семьи, и мне ваши откровения, честно говоря, не по нутру.

– Это правда? – пролепетал Мортон.

– Да. И вы арестованы. Как видите, Гоу, наша беседа оказалась небесполезной – мы выявили предателя.

Гоу пристально глядел на меня, не опуская пистолета.

– Думаешь, я в это поверю?

– Нет, не думаю. Но могу показать удостоверение. – Улыбнувшись, я сунул руку в задний карман новой формы.

Вероятно, он неплохо стрелял по беззащитным зверушкам и бумажным мишеням, но для ближнего боя одной меткости недостаточно. Моя рука на миг отвлекла его взгляд, и этого мгновения хватило, чтобы другой рукой треснуть его по запястью. Пистолет коротко прошипел, что-то гулко ударило в стену за моей спиной. Мортон с визгом отскочил. Второй раз Гоу выстрелить не успел – мое колено воткнулось ему в живот.

Пистолет упал на пол, а капрал рядом с ним.

– Неплохо, Джим. – Я похлопал себя по плечу. – Рефлексы в порядке.

Мортон вытаращенными глазами посмотрел сначала на меня, затем на бесчувственного капрала.

– Ч-что п-происходит… – запинаясь, пробормотал он.

– То, что видишь. Не волнуйся, ты не арестован, – это была всего лишь уловка. Придвинь-ка стол к двери.

Из опасения, что отпрыск миллионера очухается раньше времени, я поднял пистолет. Что же теперь делать с этим баловнем судьбы? Идея! Опустившись на корточки, я расстегнул на нем мундир. Вот она, моя соломинка – капральская форма! Когда меня хватятся, то будут искать зачуханного новобранца, а не цветущего, одетого с иголочки капрала. Молодец, Джим! Ты заслужил это звание!