Она лежала на кушетке пластом, смотрела в потолок и чувствовала себя несчастной.
Комендор-сержант Афина Хорст фыркнула.
— Кто? Корпус морской пехоты?
— Нет. Пентагон. Правительство. Дьявол! Кто бы это ни был, именно он в наши дни заказывает музыку.
— В школе ты была примерной гражданкой и выражалась поосторожнее. Верно, детка?
— Ну да, конечно… Кто еще может себе такое позволить — устроить нам круиз на Землю, да еще в роскошной обстановке, — доктор Хэнсон фыркнула. — Разве что Федеральное правительство…
И она окинула взглядом тесное помещение с серо-зелеными — помещение, которое во время перелета с ней делили три леди из Морской пехоты.
— Вот и славно. Наши здесь точно не при чем. Мы об этих передислокациях знаем столько же, сколько и вы.
— Я тут зацепилась языком с лейтенантом Кернсом, — подала голос штаб-сержант Криста Остергаард. — Ходят слухи, что нам светит новое назначение. За пределы Солнечной системы.
— То бишь на Ллаланд, — подхватила мастер-сержант Ваня Барнс. — Вот дерьмо.
— Не хочешь полететь к звездам, Вань? — сказала Остергаард.
— Не хочу, чтобы меня отправили к черту в задницу на двадцать лет.
Хорст пожала плечами.
— Ну к черту так к черту, почему и нет? Для нас-то время пролетит со свистом, — она щелкнула пальцами, — спасибо дедушке Эйнштейну. Если я ничего не путаю, ни у кого из нас дети по лавкам не плачут.
— И дом у нас один — Корпус, — подхватила Остергаард.
— Воистину так! — сказала Хорст и звонко шлепнула по ладони Остергаард. — Semper Fi!
Доктор Хэнсон нахмурилась и отвела глаза. Здесь все причиняло неудобство — эти женщины, вынужденная поза, свинцовая тяжесть в мышцах и осознание того, что теперь она связана со странной породой людей, именуемой «американскими морскими пехотинцами».
«Осирис» был маленьким суденышком, с модулем весом восемьдесят тонн, где изначально предполагалось перевозить восемь человек — то есть по двое в каюте, не считая ИскИна в кабине управления. Плюс небольшая комната отдыха, камбуз и ВР-кушетка для тех, кто захочет разнообразить времяпрепровождение. Во время этого перелета, однако, на борту каким-то образом разместилось целое созвездие офицеров Морской пехоты[37] из группы администрации — шесть женщин и шесть мужчин — плюс единственный пассажир-штатский. Кают по-прежнему было четыре, плюс комната отдыха, которую теперь пришлось использовать не по назначению. Доктору Хэнсон предоставили право выбора, и она предпочла разместиться в одной из кают, которые отвели женщинам. В комнату отдыха выходили все четыре кабины и камбуз, к тому же она была куда более тесной. Не хватало еще, чтобы мимо тебя все время слонялись морпехи обоего пола — взад-вперед, круглые сутки…
Пакетбот еще не успел покинуть орбиту Марса, когда она начала раскаиваться в своем решении. Эти леди из морского корпуса действовали ей на нервы своими перебранками и вылепленными наноскульптурой телами. Они были грубыми, сильными и сквернословили похуже своих двойников мужского пола. Все как на подбор плоскогрудые, мускулистые, с искусственно увеличенными глазами, которые как будто видят тебя насквозь.
Да, с ней они держались достаточно вежливо. Но сам факт, что ее держат здесь насильно, приводил в бешенство. Ей казалось, что у нее вот-вот начнется приступ клаустрофобии — при том, что крошечная спальня была, наверно, самым большим помещением на борту «Осириса». Может быть, в невесомости это еще можно было пережить. Микрогравитация обладает свойством делать просторным даже самое крошечное помещение, потому что ты можешь свободно перемещаться во всех трех измерениях. Но постоянное ускорение в одно «g» — в три раза больше, чем то, к чему она привыкла за год жизни на Марсе… Хэдсон оказалась в буквальном смысле слова прикованной к своей койке — конечно, не цепями, а всего лишь ремнями безопасности. Господи, каким образом эта Хорст и все остальные могут передвигаться, не обращая никакого внимания на искусственную гравитацию, которая действует на них каждую минуту, каждую секунду бесконечных искусственных суток?!
В этот момент одна из десантниц что-то проговорила, выведя ее отяжелевший от перегрузки ум из заторможенно-самоуглубленного состояния.
— Одну минуту, — пробормотала доктор Хэдсон. — Что вы говорили про Ллаланд?
— Ллаланд 21185, — отозвалась Барнс, обратив на нее свои ненормально темные глаза, нашпигованные наноимплантантами. — Красный карлик, до нее восемь с чем-то светолет.
— Это я знаю, — перебила Хэнсон. — Мы наблюдали ее с Марса. Вы что-то говорили о миссии за пределами…
— Будьте благоразумны, дорогая, — усмехнулась Остергаард. — Все только начинается. Я все свои деньги поставила на эту экспедицию. Вы архитектор, верно?
— Ксеноархеотехнолог, — ледяным тоном произнесла Хэдсон.
— Вау, — выдохнула Барнс. — Леди пользуется чертовски длинными словами.
— Это уж точно, — глубокомысленно отозвалась Хорст. В ее голосе послышалась насмешка. Остергаард засмеялась.
— Держу пари на месячную зарплату, что тебя собираются забросить на Ллаланд, чтобы разобраться с чужинской техникой, которую там откопали. Верно я говорю, морпехи?
— Воистину, блин, — бросила Барнс. — Похоже, сначала откопали, а потом посеяли… А нам теперь пилить туда целых десять лет.
— Но я на Иштар не полечу! — воскликнула Хэнсон. Она не хотела признаваться даже себе, но то, что сказали женщины, ее напугало. — У меня работа… здесь, на Марсе.
— Ты уже не на Марсе, дорогая, — напомнила Хорст. — Ты летишь на Землю, потому что кто-то отдал очень важный приказ. Или ты там кому-то здорово насолила, или тебе предстоит круиз на Иштар, — она осклабилась и весьма недружелюбно показала зубы. — А может быть, и то и другое.
Трэйси Хэнсон привыкла до всего докапываться своим умом. Она посылала к черту всех советчиков и сама прокладывала курс. Именно ради этого она отправилась в такую даль, возглавила исследовательскую миссию в Сидонийском комплексе… И в ее жизни было лишь несколько потерь, которые было труднее пережить, чем эту. Если они думают, что могут заставить ее бросить все и сломя голову мчаться к звездам, они сошли с ума. Или теперь уже никто не помнит, для чего существуют ИскИны?
Робинсон. Ей придется обсудить все это с Робинсоном, как только она вернется.
Или… как только она сможет снова встать и снова ходить после этой зверской недели.
Затем она вспомнила, что ускорение на борту пакетбота связано с притяжением Земли. Значит, это только начало…
