— Фе-дя?..
— Здравствуй, Неля, — непроизвольно задвигал желваками Федор Иванович, но сдержался. — Продолжайте... я к Евгению Севастьяновичу...
Дядя Женя стремительно поднялся с ковра и неожиданно подал начальнику горотдела руку:
— Здорово, Федя.
— Привет, — с достоинством принял рукопожатие Федор Иванович. — Ты извини, что я тебя... от дела отрываю...
— Ничего, проходи. Они и сами разберутся.
Федор Иванович бросил напряженный взгляд в сторону законной супруги, прошел вслед за товарищем на кухню и уже в дверях развернулся и поманил Сашку за собой.
— Я чего пришел, — неловко откашлялся Федор Иванович. — Всё вышло, как ты сказал.
— Знаю, — спокойно кивнул дядька. — Но давай ближе к делу. Ты свою часть уговора выполнил?
— Как договорились, — кивнул начальник горотдела и посмотрел на Сашку: — Короче, Саша, дело твое закрыто. Так что никакой подписки больше нет. Можешь свободно въезжать и выезжать.
У Сашки перехватило дыхание. Он попытался было сказать «спасибо», но подполковник уже развернулся к дяде Жене:
— Но ты же знаешь, это не главное... Что с Лосем делать будем?
Дядька задумался, и в кухне повисла долгая тягостная пауза.
— Договоримся, я думаю, — внезапно усмехнулся дядя Женя.
Федор Иванович оторопел:
— Не понял. А что от меня?
— Нелю попусту не дергай, — глядя в глаза Бугрову, попросил дядя Женя. — Она у тебя — организатор от Бога. Без нее вся община как без рук. А как с тобой поругается — так у меня все расписание насмарку!
Мужики стояли и смотрели друг на друга, и Сашка остро чувствовал себя лишним, но и демонстративно выйти уже не мог. И тогда Федор Иванович дернул кадыком.
— Но чтобы в шесть дома, как штык.
— В одиннадцать, — покачал головой дядька.
— Ладно, в восемь. У меня дочь без присмотра.
— В девять, и по рукам, — неопределенно мотнул головой дядька.
— И ты от Лося отходишь? Ни помощи, ни агитации, ни чего еще...
— Без проблем, — кивнул дядька.
— Точно?
— Обещаю. Насчет остальных не поручусь, но лично я с ним — никаких дел.
Федор Иванович шумно глотнул, протянул руку, и дядька пожатие принял.
— Ну, смотри, Женька, мы с тобой по рукам ударили!
— Я тебя когда-нибудь обманывал?
Федор Иванович крякнул, легонько похлопал дядю Женю по рукаву, кивнул и вышел в коридор.
— Неля, — позвал он: — Можно тебя на минутку?
— Конечно, Федя, — отозвалась Неля. — Подожди, я сейчас...
Она выбежала в прихожую, и дядя Женя плотно притворил дверь из кухни, чтобы не мешать.
— Ну, вот и все, Сашок. Я же тебе говорил, что всё утрясется.
— Это и есть Сила?
— А ты как думал? Она и Феди уже коснулась. Так что не я тебя отмазал, и даже не он, а она, Сила... понимаешь?
— Нет, — честно признал Сашка. — По-моему, вы просто сторговались.
— Есть одно правило, — серьезно произнес дядька, — подполковник Бугров ни с кем никогда не торгуется. Ни с кем и никогда! Проверено.
Он вышел из кухни, а Сашка присел на табурет и почувствовал себя жертвой какого-то чудовищного по своим масштабам лохотрона.
— Надо что-нибудь полезное для города сделать! — громко призывали друг друга сидящие через коридор дядькины ученики. — Акцию какую-нибудь... субботник... что угодно! Хоть бычки собирать!
— Бычки?! — неожиданно вступил в дискуссию дядя Женя. — Что ж, бычки это здорово! Мечта всей моей жизни.
Ученики засмеялись.
— Только, Неля, учти, через полчаса ко мне пациенты пойдут. Ты не забыла?
— Сейчас, Евгений Севастьянович, только чаю с девочками попьем.
Сашка едва успел глянуть на часы и отметить, что уже 19.30, как его мгновенно вытеснила из кухни женская половина, желавшая до прихода пациентов узнать у Нели, как обстоят дела с мужем. Тем более что какие-то переговоры у них, кажется, состоялись прямо в прихожей.
— А он что сказал? — уже выходя из кухни и плотно притворив дверь, всё еще слышал Сашка. — А ты что?..
А еще через полчаса в квартире уже торчало человек двадцать, и смертельно усталый дядька беседовал в самой дальней комнате с женщиной, уже года три как слышащей голоса умерших родственников, а Неля весело и уверенно сортировала в зале новичков.
— Евгений Севастьянович обязательно вас примет, — убеждала она молодого симпатичного парня. — Но, увы, на ближайшие три дня все часы заняты. И всем надо срочно.
— Но, матушка Неля, мне очень надо... — жалобно просил парень.
«Матушка Неля?» — поднял брови Сашка. Прежде он такого не слышал. Вообще, контраст между нечетным и бесконечно усталым дядей Женей и энергичной, живой и неукротимой Нелей теперь бросался ему в глаза как никогда раньше. Он пристроился на ковер неподалеку от «матушки» и принялся внимательно наблюдать за происходящим.
Сидящие поджав ноги пациенты, следуя кем-то поданному примеру, называли Нелю не иначе как «матушкой Нелей» или даже просто «матушкой». И Неля выглядела так, словно вернулась на родину после многолетних странствий, и только что не светилась.
«Отчасти понять ее можно, — думал Сашка. — Марго выросла, муж за двадцать лет надоел, и эта новая жизнь для нее — хоть что-то свежее, собственное...»
Но главным, пожалуй, было всё-таки не это.
Сашка смотрел и понимал, что сейчас именно Неля определяет, кого можно допустить к Учителю вне очереди, а какую крашеную сучку и вовсе отодвинуть в никогда не наступающее «завтра». Это было очевидно. И вообще, среди впервые пришедших, а потому еще робких то ли пациентов, то ли учеников именно она решала, кого карать за недостаточную духовность отлучением от Учителя, а кого миловать. И если учесть то, что именно Неля ведет учет приема посетителей и, кажется, даже «разводит» какие-то мелкие — пока — финансовые вопросы... Сашка понимающе цокнул языком: это тебе не на кухне торчать!
— Кончается Кали-Юга, — уже через полчаса благостно оповещала Неля отсортированных и оставленных для краткого инструктажа то ли пациентов, то ли учеников. — И наступает то, что христиане зовут апокалипсисом, а индейцы майя — концом пятого солнца.
Народ терпеливо слушал, украдкой разминая затекающие в непривычной позе конечности.
— И основу нового, высокодуховного человечества заложат те, кто достиг в своей бесконечной эволюции перерождений состояния шестой расы. Именно Человек Духовный, — Неля сделала многозначительную" паузу, — Homo Spiritualis сменит в процессе эволюции человека разумного, человека ментального... Именно мы — свежая кровь Человечества!
Публика напряженно внимала, и Сашка, дабы не оскорблять публику своим скептическим видом, прошел в кухню и прикрыл за собой дверь — он всё это видел, и не раз. Дядька уже закончил прием и сидел на кухонном табурете, сосредоточенно уставясь в пространство.
