С того дня для Страда началось долгое ожидание, наполненное обилием дел, в которых он почти не принимал участия, — и оттого еще более мучительное. Меньше всего ему сейчас хотелось исполнять роль наблюдателя, который не в состоянии никому ничем помочь.
А вот Дролл был занят постоянно. Он почти не бывал дома, ежедневно ездил во Дворец Правителей, а вскоре начал отправляться в составе делегации в другие государства, к счастью, посредством порталов, что экономило массу времени. Иногда он возвращался мрачным, и тогда Страд понимал: встреча с иноземными правителями была напрасной тратой времени. Иногда — довольным: значит, переговоры принесли плоды.
— Медленно, но верно число наших союзников растет, — как-то рассказал мракоборец, вернувшись после очередного собрания во Дворце. — Уже сейчас в Баумэртосе присутствуют представители трех небольших государств. Фаргольдцы — искусные металлурги, они начали поставлять нам особо прочную сталь для строительства судна. Жители Вамизара вместе с хигнаурами очень помогают в обустройстве порта-дока, откуда судно и отправится. А в Астэльде есть целая школа для прозревателей, и сейчас группа опытных в этом деле магов находится на побережье неподалеку от Траттэла. Они пытаются заглянуть сквозь пространство и выяснить точное расположение острова Ламирэльи. Учитывая, что и в тебе таится дар прозревателя, общение с ними станет для тебя очень полезным. Возможно, именно астэльдцы помогут сделать твои способности стабильными.
— А когда я встречусь с ними? — услышав такие новости, Страд тут же загорелся.
Мысли о том, что его дар прозревателя все еще находится в зачаточном состоянии и может не проснуться в самый важный момент, приходили каждый день и мучили очень сильно. Страд ежедневно тренировался, следуя заданиям мастера Намуса, но толку не было, и он понимал: нужен настоящий учитель.
— Довольно скоро, — ответил Дролл, отчего пружина нетерпения, засевшая у Страда в душе, натянулась еще сильнее.
Дни продолжали бежать вперед, увлекая за собой зиму. Отлучки мракоборца стали реже, и он начал больше заниматься со Страдом искусством боя, развитием магических способностей, теорией… И тот с радостью отмечал, что Дролл вновь становится самим собой. Он креп, возвращал себе былую выносливость, а некоторое время назад при помощи заклинания отрастил волосы до привычной длины и заплел в косу.
«Наконец-то он полностью стал прежним», — подумал тогда Страд, глядя на наставника, но почти тут же помрачнел, встретившись с ним взглядом: белки глаз Дролла оставались неестественно серыми.
Да и спал мракоборец все еще плохо. По ночам Страд нередко просыпался от бормотания и стонов Дролла, доносившихся из-за ширмы, после чего долгое время лежал на лавке без сна, слушая, как наставника мучают кошмары.
«Плохо ли это? — размышлял он, гадая, что снится мракоборцу. — Или совершенно нормально, учитывая, сколько Дроллу пришлось пережить?»
Сам Страд почти не видел страшных снов, хотя начало зимы и для него стало тяжелейшим испытанием. Порождения Червоточины, способные оживлять убитых людей, змееподобные твари, едва живой наставник, похожий на скелет, скованный металлическим лежаком, болотные твари, Бациус, неспособность использовать заклинания из-за магической блокады… Всего, через что ему довелось пройти, хватило бы на несколько книг, страшных и жестоких. К тому же, Страд не сомневался, что воспоминания о пережитом останутся с ним навсегда, а значит — рано или поздно придут в ночных кошмарах.
«И буду как Дролл, — мрачно думал он. — Ворочаться, стонать, бормотать, переживая все заново».
Меньше всего Страду хотелось чего-то подобного, но он понимал, что тут от его желаний не зависит ничего.
С Ари он за все время после битвы с Оннэрбом-Венкроллом встретился лишь трижды. Первые два раза в читальном зале, где друзья продолжили работу над книгой, а затем Ари приехал домой к мракоборцу — попрощаться.
— К сожалению, наш важный труд придется на некоторое время отложить, — сказал тогда малорослик, не без опаски косясь на шумного духа, который протягивал ему тарелку с морковью и капустой. — Учитывая, какие исторические события сейчас происходят, мой народ не может оставаться в стороне. Я и мои сородичи отправляемся в Траттэл — оказывать помощь в строительстве порта-дока и самого судна. Наши способности позволят сэкономить много времени и спустить корабль на воду гораздо раньше намеченного срока. Честно говоря, — в голосе Ари прибавилось торжественных ноток, и Страд невольно улыбнулся, — я горжусь тем, что мне выпала честь участвовать в делах такой важности. Мы меняем Янтарное Яблоко в лучшую сторону, избавляем его от недуга, который принес немало бед. Будет очень здорово распрощаться с Червоточиной навсегда.
С этим Страд не мог не согласиться и, пожелав другу удачи, отпустил его в Траттэл.
«Встретимся ли мы еще раз перед тем, как я поплыву? — думал он, глядя на Ари — тот, покачиваясь вверх-вниз, шел к порталу, который открылся рядом с каменной аркой. — Хорошо бы…»
Мысли о предстоящем путешествии и пугали, и заставляли торопить время. Страд никогда не видел моря, да и путешествий на его счету почти не было — только Баумара да деревня Чешуйка. И думая про Траттэл, красивейшее место Баумэртоса, он чувствовал, как захватывает дух.
«И это только начало. В Траттэле я встречусь с жителями других стран, а затем мы все вместе сядем на корабль и поплывем», — тут Страд вспоминал, куда именно лежал путь, и неизменно мрачнел.
Он относился к Ламирэлье со смешанными чувствами. С одной стороны, она воспринималась как мать монстров, своего рода причина появления Червоточины. Но с другой… Страд видел настоящую Лами — добрую, жизнерадостную, преданную Миросозиданию и любящую создавать прекрасное. И не ее вина в том, что случилось.
«Но как бы там ни было, мы должны отыскать ее, — перед мысленным взором тут же вставал огромный серо-розовый монстр, будто бы застрявший в земле, — и убить, как сделали это с Оннэрбом-Венкроллом».
Страд десятки раз представлял, как это будет. Воображение рисовало вариант за вариантом, но он понятия не имел, какой верный — и верен ли хоть один. Не сомневался Страд лишь в том, что людям предстоит сложнейшее испытание.
«Выдержим ли мы? — задавался он вопросом. — Сможем ли одолеть Ламирэлью? Все же Оннэрб-Венкролл не успел сформироваться, когда попал под наш удар, а она, превратившаяся в нечто страшное давным-давно, не нуждается в смене облика и возвращении сил. По зубам ли нам такое испытание — убить Творца?»
Понимая, что узнать можно лишь одним способом — и после этого уже ничто нельзя будет изменить, Страд еще больше поддавался страху.
И именно о Ламирэлье он думал в тот момент, когда по всей Баумаре ожили крылуны, предвещая появление Червоточины.
…Через десять часов Страд и Дролл уже находились в центральном районе столицы и вместе с десятками других магов и стражников смотрели, как по светлеющему утреннему небу расползается облако черного дыма.
«Сейчас начнется», — Страд стиснул челюсти и сглотнул. Он уже не первый раз встречал опасность лицом к лицу и поймал себя на том, что в самый последний момент больше всего мучает одна мысль: какими будут твари?
— Ты готов? — строго осведомился Дролл, наклоняясь к нему, и, получив в ответ кивок, пробормотал: — Хорошо.
Почти тут же Червоточина исторгла первые комки плоти, и вскоре Страд получил ответ на свой вопрос…
Больше всего монстры напоминали пузатых рыбин двадцатифутовой длины, с четырьмя глазами, вытянутыми зубастыми пастями и прочной оранжевой чешуей. Вместо плавников у них были лапы, какие больше подошли бы огромным ящерицам. На спинах извивались десятки темных отростков с жалами на концах.
Их-то Страд и выбрал первой целью — для невидимых клинков.
Заклинание устремилось к ближайшей твари и снесло сразу несколько отростков. Обрубки брызнули темной кровью. Сам монстр зарычал и заворочался, оставляя на мостовой скользкие пятна. А Страд, вновь использовав невидимые клинки, лишил его пары глаз с левой стороны.
