— Кузьма, — позвала меня Тася со стороны двери. — На минуту.
— Так и знал, — устало рассмеялся я. — Сейчас опять какая-нибудь проблема всплывёт.
Девушки проводили меня любопытными взглядами. Я же вышел в коридор, взял телефон.
— Кузьма слушает.
— Кузя, это мама, — раздался знакомый и встревоженный голос в трубке. — Джим пропал.
— Мама, привет. В каком смысле пропал? — не понял я. — Когда?
— Ещё вчера вечером. Я думала ему нужно время побыть одному и проветрится. Мы сидели в номере, смотрели спутниковое телевидение. Какую-то ерунду про СГА. Выставка машин в Чикаго. Он что-то увидел и в лице изменился. Как тогда, на Окинаве. Он забрал бумажник и ушёл…
— Ну так всего день прошёл, остынет и вернётся, — вздохнул я. — Не первый раз.
— Этот чёртов эгоист мне сообщение прислал только что, — начала злиться она. — С одним словом: «Прости». Он извиняется, понимаешь? Я его… придушу, когда он мне в руки попадёт.
Она с шумом выдохнула.
— Я уточнила, он билет купил на своё имя в Чикаго. С пересадкой в Шереметьеве и ещё где-то. Оттуда мне и прислал сообщение.
На пару секунд повисло молчание, послышался ещё один вздох, что уже совсем на маму не похоже.
— Верни его, Кузя, очень тебя прошу. Меня же на границе примут и с радостью в тюрьму поволокут.
— Верну обязательно, — как можно более твёрдо ответил я. — А ты с делами заканчивай и езжай к Саше. Слетай вместе с ним в Корею, посмотри на наш корабль. Не сиди без дела.
— Да, так и поступлю, — сказала она. — Только ты позвони, как найдёшь его.
— Не переживай. С Джимом уж точно ничего не случится. Он хотя и импульсивный, но осторожный и умный. Всё, я побежал решать эту проблему. Буду держать в курсе событий.
Я нажал кнопку отбоя, а то мама опять начнёт себя накручивать и неделю потом успокоиться не сможет.
— Что-то случилось? — спросила Тася. — Голос у неё был встревоженный и какой-то подавленный.
— У Джима какие-то проблемы. Он вчера увидел что-то или кого-то по телевизору и тут же помчался в аэропорт за билетами.
— Куда летит? — удивилась она.
— В Чикаго.
— Это большая проблема?
— Как тебе объяснить, — я взял её за руку, привлёк к себе, чтобы можно было говорить тише. — Мы с ним много лет знакомы, но никто не знает его прошлого. Я даже не уверен, что Джим — это его настоящее имя. Мы его посреди океана выловили. Мне иногда казалось, что у него и прошлого-то нет, как будто он в тот день впервые родился. Ты с ним плохо знакома, но он невероятно силён. Помнишь, я говорил, что он самый сильный мастер, которого я знаю. Это действительно так. К тому же он обладает уникальной силой.
— Думаешь, он выходит из какого-то влиятельного клана Америки?
— Не знаю. Но к ним у него претензии есть, тут без вопросов. Однажды на Окинаве он едва не сровнял с землёй военную базу СГА. Нам едва удалось его успокоить, отговорив от данной авантюры. Я его лицо до сих пор помню. Холодное и пугающее. Если он полетел в Чикаго в таком состоянии, то такого может сотворить, о чём будут ближайшие десять лет говорить со страхом.
— Хочешь отправиться за ним? — спросила Тася, но судя по голосу, это было скорее утверждением.
— Джим член нашей семьи. Не буду говорить, сколько раз он спасал наши жизни. Обычно он бездонный колодец оптимизма и странных шуток. И обидеть его очень сложно… Бросить его в такой момент я не могу.
— Я поняла, — она улыбнулась. — Только ты ведь ещё не восстановился.
— Так я ж не на войну собираюсь. День на перелёт, ещё пара, чтобы его найти и я буду уже в норме.
— Думаешь, в многомиллионном городе его будет легко найти? А если он за своей целью поедет вглубь Америки?
— Что ты сразу усложняешь? — возмутился я. — Мама сказала, что он из себя вышел, когда передачу смотрел о какой-то выставке. С неё и начну. Поспрашиваю прохожих, покажу им фотографию, они сразу его вспомнят.
— Кузьма, ты себя со стороны послушай. Это такая авантюра.
— Джима не брошу, — насупился я. — И не оставлю его в одиночку разбираться с проблемами. Набери лучше номер Петра Сергеевича.
Тася покачала головой, затем улыбнулась и поцеловала. Набрав нужный номер, передала телефон.
— Наумов слушает, — голос Петра Сергеевича звучал сухо, словно он был не в духе.
— Это Кузьма. Простите, что беспокою, но мне нужна ваша помощь.
— Что случилось? — мне показалось, что он хотел добавить «на сей раз», но не стал.
— Мне нужны билеты в Чикаго на самый ближайший рейс. И документы серые, но достаточно надёжные, чтобы меня через границу пропустили.
С той стороны трубки повисло молчание.
— Документы только для тебя? — спросил Пётр Сергеевич
— Да. Поеду один. Нужно помочь близкому человеку. Точнее, нужно его найти и вывезти в Россию. Это личное и очень важное дело.
— Хорошо. Перезвоню.
Я вернул телефон Тасе. Мы одновременно скосили взгляд на любопытную Наталью, выглядывающую из столовой. Она даже вышла в коридор, чтобы пропустить в комнату женщину с тележкой.
— Никому пока не говори, — шепнул я Таисии. — Алёне я сам расскажу.
Что касается ужина, то он прошёл в довольно тёплой и дружеской обстановке. Николай много улыбался, довольно живо рассказывал о своих впечатлениях, даже о тренировках. Инструктором по физической подготовке у него был тот самый хмурый мастер, напарник Кости. Он учил его рукопашному бою, стрельбе из пистолета и автомата, водить машину и мотоцикл. С последним не совсем ладилось, так как многие считали, что двухколёсное средство передвижение слишком опасное, но навык такой у Николая был. Мы немного поговорили об учёбе, о событиях в МИБИ и о том, что ректор наконец решил выставить за дверь посторонних. Никто из иностранцев не был незваным или неожиданным гостем. Каждый, как и положено, оформлял документы, подписывал бумаги, получал пропуск и знакомился с правилами поведения. Просто их стало как-то неожиданно много, и было решено закрыть МИБИ до конца учебного года. Многих это расстроило, кто-то даже спорил, но к завтрашнему утру институт должен был превратиться в закрытое учебное заведение. Нам об этом поведал Константин, откровенно радовавшийся подобному исходу. Говорил, что эти дни его сильно вымотали и если всё продолжится в таком духе, то ему прямая дорога в больницу.
После ужина Николай с Ташей ушли первыми, о чём-то секретничая. Как я понял, наследник хотел передать через неё несколько писем друзьям в академию. Следом за ними сбежал Константин, сказав мне, что у него есть какой-то важный разговор, но он сейчас слишком занят. Обещал заглянуть, как только сдаст смену и выспится как следует. Я успел перехватить Алёну, подцепил её под руку.
— Надо поговорить, — тихо сказал я. — Зайдёшь в гости на пару минут?
— Хорошо, — она посмотрела с лёгким сомнением, но кивнула.
Когда мы проходили мимо лестницы, услышали знакомые голоса. Кто-то из преподавателей, живущий на этаж ниже, умудрился перехватить наследника по пути, чтобы поздороваться. Странно, что до нас не добрались в столовой. Сомневаюсь, что никто не догадался, тем более слухи о том, что сюда часто наведывается наследник по институту, быстро расползались. Скорее всего, охрана успела поговорить с жильцами общежития, предупредив, чтобы не докучали.
— Проходи, — я пригласил Алёну в гостиную. Тася успела скрыться в спальне, не став плотно закрывать дверь, чтобы послушать.
Алёна села на край дивана, бросила взгляд на телевизор.
— Да мы его не смотрим, — улыбнулся я. — Стоит без дела.
— А нам не разрешают. Только планшеты можно и ноутбуки. Я, правда, свой не привезла. Боюсь, что утащат.
— Были прецеденты?
— Год назад была кража. Нам с Ольгой поручили найти похитителя, но без толку.
— Печально. Так, давай о важном, — я прошёл, уселся в кресло. — Мне надо на пару дней уехать, помочь Джиму. Если быть точнее, то сначала найти, потом уже помочь. А у меня группа, которую без присмотра оставлять нельзя. Хочу попросить, чтобы ты присмотрела за ними. До следующего четверга можешь гонять их до изнеможения, а потом покажи дыхательную гимнастику и первую форму укрепления. Даже если они её не смогут сразу выучить или ошибутся, то ничего страшного не случится. Морока, к примеру, сразу всё освоил.
