ей чистейшую правду, но при этом не всю, не хочу, чтобы на меня смотрели как-то неправильно. — А ты откуда?
— Я из миров Пурплов, родилась там, но мои родители из разных кланов, — видимо, просто ей хотелось излить душу, а иногда, общаясь хрен пойми с кем, можно неплохо разрядиться. — Мама — чистокровная Йелоу, отец — из Блу, мелкого клана на краю галактики, вроде как потомки островитян были, не знаю точно, не изучала этот вопрос.
— Это островитяне с Земли, — решил я подтвердить её неуверенные знания. — Причём есть клан Блу, они родом с Карибских островов в Атлантике, а есть клан Аэро, типа воздух на глобальном, но на самом деле тоже какой-то оттенок синего. Они берут своё начало с Тихоокеанских островов. Как-то так.
— Историю учил? — слегка приподняла один уголок губ девушка, скосив слегка в мою сторону взгляд. — Похвально, за молодёжью последнее время такого не наблюдается, всем как-то плевать на то, что раньше мы все были одним единым народом и не разделены на двенадцать кланов.
— Были когда-то, — согласился я с ней. — Но в то же время на Земле тоже наши народы часто враждовали друг с другом, особенно все почему-то не любили предков Редов, прям очень и очень сильно. Но это уже из разряда политики, а я её, ой, как не люблю…
— Что это? — снова начала смотреть под свои ноги девушка полупустым взглядом. — Иногда это интересно.
— Иногда, — просмаковал я это слово. — Только если ты из-за политики не страдаешь. А так… Каждому своё. Не люблю я лезть в политику и всё тут.
Дальше мы лишь перебрасывались короткими фразами, по чуть-чуть узнавая про друг друга. Она росла в любящей семьей, но её планету разбомбили в крупной войне кланов, из-за чего она и пошла в Академию. Я же про своё происхождение не распространялся, вспоминая отдельные фрагменты из своего прошлого. Так же не хотел говорить о маме, это была для меня до сих пор очень болезненная тема.
Несколько раз слышалась стрельба, но, судя по спокойному дальнейшему передвижению, ничего серьёзного не произошло, видимо, натыкались на мелкие отряды противников, быстро уничтожая их. Когда мы остановились на привал, то я походил, послушал, о чём общаются остальные. Многие просто молчали, так как не было необходимости общаться вслух — есть же мысле-каналы. Но всё же иногда люди из разных троек перебрасывались между друг другом фразами.
Как оказалось, встретить ещё раз подобное формирование будет почти нереально, даже с учётом того, что на орбите столько кораблей. Эта, третья от светила, одна из трёх заселённых в этой звёздной системе планет, причём на этой… Грубо говоря, ничего не было, просто форпост, вот его и взяли в длительную осаду, не особо тратясь на боеприпасы. Видимо, только с нами заминка произошла.
— Слышала, что на пятой планете сейчас очень жестокие бои идут, — шепталась какая-то девушка со своей подругой. — Это из тех сводок, что мы поймали с той планеты… Говорят, там наших уже больше двух миллионов погибло за две неполные недели.
— Ого… Много… — помотала головой собеседница. — Как думаешь, Совет отреагирует на всё это?
— Нечем реагировать, — подошёл, по всей видимости, командир их девятки. — Многие на границе с Пустотой, там вообще неизвестный нам противник… Но хватит лясы точить, пора собираться, вон, уже Гром первые распоряжения отдавать начал.
Гром не отличался излишней эмоциональностью, наоборот, он выглядел больше сдержанным, суровым, хотя при первой встрече со мной вёл себя несколько иначе. Рядом с ним сейчас стояли три человека, которых система опознала как Героев Человечества. Когда я это увидел, мне даже самому стало интересно, за какие такие заслуги они получили столь высокую награду, хотелось подойти и спросить, пообщаться с ними, но пришлось отложить эту хотелку в долгий ящик.
Бродя минуты три уже среди копошащихся элитных бойцов, которые занимали свои места в формируемом строе, я нашел Лилию, девушку, которая осталась без ноги. Она лишь совсем чуть-чуть сменила своё местоположение, видимо, кого-то пропустила, но сидела всё там же с таким же подавленным видом.
Подняв её на ногу, я снова повёл её в середине строя. Меня беспокоило такое состояние, каким бы сверх улучшенным не был человек, он всегда останется человеком, всегда будет чувствовать, хоть чуть-чуть. Вот и сейчас девушку очень сильно подкосило не только физически, но и морально после этой битвы, и я чую, что дело не только в ноге.
— Все из тройки погибли? — решил я уточнить у девушки, и что-то внутри меня щелкнуло, слегка защемило.
— Вся девятка, не считая меня и Папируса, — опустила ещё ниже голову. — Папирус в коме, его специально ввели в это состояние, так как он мог бы умереть, остальные мертвы… Благо хоть не подрали их так сильно, у одного вообще половины лица не было, Гром лично отдал приказ восстановить его.
— Мои соболезнования, это всё, что я сейчас могу тебе сказать… — так же наклонил голову я, уткнувшись взглядом в землю. — Просто я никаких слов не могу найти, чтобы поддержать в этой ситуации, немного не такой я человек, привык только за близких переживать.
— Я тоже так думала, — лицо девушки начало слегка изменяться, а голосок временами срывался. — Эти люди мне тоже были не особо близки, в свободное время я вообще с ними не пересекалась, надоедали… А сейчас… Внутри меня словно большая дыра… Никогда бы не подумала, что…
И тут она не сдержалась, глаза закрыла, щёки покраснели, а с подбородка начали капать слёзы, которые сплошным потоком потекли из-под плотно сомкнутых век. Долго она держалась, долго терпела, но всё же сдалась и начала откровенно рыдать. Она была не первая, уже проливали слёзы как женщины, так и мужчины, ничего в этом зазорного нет… Но всё же хорошо, что это произошло: при плаче, нас покидают излишки гормона стресса, становится легче думать и всё воспринимать.
До заката мы больше не делали привалов, на нас больше не нападали, хотя иногда проскакивала информация, что были обнаружены в том или ином месте мелкие группы противников. Когда же начало смеркаться, то мы остановились на привал, и каково же было моё удивление, что в распоряжении когорты с собой был компактный и быстро разворачиваемый лагерь.
