ты все равно столица!
Как и полагается я обратился в Министерство Культуры. Лысый полный дядя, обливаясь потом, на личном приеме поведал мне о том, что для искусства сейчас очень трудные времена. Он посоветовал мне обратиться к чиновнику ДепКульта по фамилии Акимов. Странный поворот. Ведь чиновники, отвечающие за Москву, не могут управлять культурой всей страны?
— Вы для нас очень важны! Очень! Но сейчас не требуется торопиться!
— Почему это не требуется «торопиться»? Объясните. Вы хотите сказать «нет» Министерству Обороны?
— Как вы точно сказали! У нас э. э… натянутые отношения с Министерством Обороны.
Он долго пытался что-то объяснить. Сетовал на разрыв международных отношений с киностудиями, на развал отечественной кинопромышленности… недостаток кадров и средств…
— Поймите, у нас в секторе глубокий кризис… Мы не можем дать вам разрешение на работу в нашей сфере. Не можем оформить вашу киностудию.
Я сидел перед ним, у меня были кадры и средства, а он мне говорил, что ни кадров ни средств в кино нету. Мне стало понятно, что от меня пытаются избавиться. Я устроил скандал. Это не помогло.
Я отправился в ДепКульт к Акимову. Не знаю, может быть здесь мне что-то объяснят. У входа в кабинет стоял шкаф набитый кинематографическими наградами и подарками — в основном это были фигурки пытающиеся повторить «оскар». Нужно сказать, что наград было больше, чем у чиновника там, где я только что был. Да и обстановка была гораздо богаче. Создавалось впечатление какой-то государственной несуразности. Чиновник, фамилию которого я даже не запомнил, сидел в минкульте просто «для красоты». А реальные дела делались здесь, в городском управлении культуры. Мне крайне не хотелось играть в эти странные игры. Мне хотелось, чтобы все было по правилам. Но сие от меня не зависело. Мне нужно зарегить свою кинокомпанию, так что ищем способы это сделать, какими бы они ни были. Иначе, какой толк от моей деятельности? Я все поставил на кино. И нужно добиться того, чего мне нужно. Так что посмотрим, что мне здесь скажут…
Хозяин кабинета — невзрачный мужчина по фамилии Акимов в костюме с пиджаком — поприветствовал сдержано.
Я засмотрелся на картину, которая висела у него на стене. Решительно не было понятно, что на ней изображено. Я понимал только одно — это футуризм… Острые как осколки части главного объекта желтого цвета окружали явно элементы вспомогательные — более темные…
— Эта картина называется «Обнаженная, спускающаяся по лестнице, №2»
— Правда? Так сразу и не скажешь. — Удивился я и он сдержано улыбнулся дежурной улыбкой.
— Молодой человек, нужно ориентироваться на достижения самого современного искусства. — Сказал он показывая мне стул за длинным полированным столом.
Я присел. Пока он шел к своему креслу во главе стола, я не удержался и сделал заявление:
— Я люблю классику. И совершенно этого не стыжусь.
Он развел руками — «мол, что я могу сделать, если вы такой несговорчивый?»
Эта словесная перепалка мне не нравилась, но отступать я не намерен. Начал я:
— У нас вопрос о лицензировании нашей кинематографической деятельности. Киностудия «Мамонт».
— Как вам досталось такое название?
— По наследству, оно было зарезервировано, так же как и территории в центре Мамонта. Мы уже развернули строительство на полагающихся нам территориях в центре города. Вы же наверное знаете, что моя деятельность была тесно связана с этим городом…
Мы поставили забор в парке Мамонта. Это все «строительство» головного офиса нашей киностудии, которое мы успели начать. Эйт обнаружил, что эти территории остались в моей собственности. Быстро разобрался с бумагами,в которых это было прописано, законами, которое это обеспечивали, и вот — работа началась. Пока формально.
— Откуда вы родом? — вдруг спросил он, словно отбрасывая меня с моими старыми мамонтовскими связями.
— С Урала.
Я как будто оказался в провинции.
— А!.. Места Бажова, каменный цветок и прочее… — он был предельно вежлив с нами, источая флюиды доброжелательности. Я думал он скажет по этому поводу что-то еще, но он не стал. — Вы знаете, у вас чудесная организация. И прекрасные перспективы. У вас отличные работники, я уже знаю, что они знают юридические тонкости…
— В наше время, это не помешает. Во всех делах очень полезно иметь грамотных юристов, — сказал я и взглянул на него. Продолжил: — Я — официальный представитель. Нам очень нужно разрешение, потому что у нас полно планов. И мы не сдадимся.
— И что вас привело ко мне?
— Вы же знаете. При всех договоренностях у нас возникли проблемы с оформлением в министерстве. Мне не понятны причины проблем, у меня была достигнута полная договоренность… У нас есть план работы, по всей киноинфраструктуре.
— Я видел, действительно глубоко проработанный план, — признался он, но без энтузиазма. Человека, не знакомого с ситуацией он решил из себя не разыгрывать. Ну хоть что-то. Значит, действительно, решения принимаются здесь.
— Нам одобрено госфинансирование.
— Удивительно, как это вам удалось, — еще больше удивился он.
— Мы уже думаем о прокатных удостоверениях наших первых фильмов. Я полагаю, что сейчас мы будем вашими главными так сказать клиентами.
— Ну и что там большие объемы?
Он протянулся за нашими документами через стол, взял у меня и полистал.
— Очень большие объемы, глобальный размах. Мы будем зарабатывать деньги, получать награды, учредим свою награду. — Скороговоркой выдавал я.
Он откинулся в своем кожаном кресле ценой несколько десятков тысяч:
— Ну что ж весьма не плохо, весьма. А как квалификация ваших служащих?
— Все соответствует законодательству и требованиям.
— Вы должны понимать, что большие идеи требуют большего участия государства.
— Я полностью согласен. Однако я не согласен с тем, что нам не дают хода, когда у нас уже все готово. Когда у нас имеются все договоренности. Скажите прямо, вы принимаете решение по нам?
— В некоторой степени, я консультант в этом деле.
— Ага, значит вы. — Уверенно сказал я. — Я не исключаю того, что вам может быть непонятны наши мотивы, наши возможности, наши перспективы и наши планы. Это чисто рабочая ситуация, когда власть оказывает недоверие значительному игроку в кинобизнесе, потому что чего-то не знает… Невозможно рассказать все, что мы можем в документах или при личной встрече в кабинете, я хочу вас пригласить на выходные на дачу для отдыха. и мы сможем с вами пообщаться в неформальной обстановке. Я вас смогу
