Операция Титан - Дилвин Хорват

— Папа…

— Марк? Разве ты не спишь? Наверное, я разбудил тебя, когда вошел…

— Нет, папа, я не мог заснуть. Хочу спросить у тебя.

— О чем, сынок?

— Знаешь, я разговаривал с Татьяной.

— Да, Джонатан сказал мне об этом.

— Она рассказала, что ты освободил меня и маму от тех людей, которые нас схватили.

— Все правильно. Мне помогли руководители Церкви. Ворвавшись в здание, мы нашли тебя и твою маму, но Тани с вами не было.

— А что же случилось с мамой? Почему она не вернулась на Землю вместе с нами?

Пол заговорил не сразу.

— Мы освободили вас из камеры, где вы находились в заключении, и пошли в сторону космического порта. Это была единственная возможность покинуть Диакос. Мы знали, что, если останемся, рано или поздно нас схватят. Перед отлетом пять человек отправились домой, чтобы взять свои семьи. Мы ждали их, хотя долго оставаться на одном месте было опасно. Наконец трое вернулись с женами и детьми, и мы пошли через город. До порта было еще очень далеко, когда началась бомбежка. Первый налет застал нас на улице. Несколько снарядов разорвались рядом, и один из осколков попал мне в плечо. Взрывной волной нас сбило с ног и разбросало в разные стороны, ты потерялся. Наша группа двинулась дальше, а мы с мамой пошли искать тебя. Весь город был охвачен огнем. Несколько зданий уцелело, но и они горели. В тот момент, когда мама увидела тебя лежащим на дороге, здание, что стояло неподалеку, должно было вот-вот обрушиться. Она упала на землю и закрыла тебя собой… — Пол замолчал. — Когда пыль улеглась, я увидел только кучу щебня. Подойдя поближе, я услышал, как ты плачешь, а потом увидел руку твоей мамы, появившуюся из-под обломков. Я сумел разобрать завал и вытащил вас.

То, что вы остались в живых, было просто чудом. Тебя лишь слегка поцарапало, но Наташа… У нее была сломана нога, ей было больно дышать. Из-за ранения в плечо я не мог нести ее. Она понимала это и просила, чтобы я забрал тебя и уходил. Не помню, что я отвечал… Вскоре в конце улицы появился патруль. Нас заметили, и через минуту арестовали бы. Наташа обняла тебя и посмотрела на меня умоляющим взглядом. Ее глаза просили, чтобы я спас тебя. Добежав до конца улицы, я обернулся и увидел, как ее окружили. Двое патрульных остались с ней, другие бросились за нами. Я бежал до тех пор, пока боль в плече не стала невыносимой. Помню, как я лежал на куче щебня и думал, что никогда не смогу подняться снова.

Мы с тобой все-таки добрались до космического порта. Я увидел, что наши друзья залегли за автомобилем, который стоял рядом с нашим транспортным кораблем. Некоторые беженцы уже попали на корабль и водили по бетонке лазерным лучом, чтобы не подпустить полицейских. Три человека выскочили из-за автомобиля и друг за другом побежали к кораблю. Когда до него осталось около пятидесяти метров, один из бежавших упал, а двое проскочили.

У нашей группы было задание провести отвлекающий маневр, чтобы дать возможность остальным попасть на корабль. Мы с тобой незаметно пробрались в ангар. Я посадил тебя в истребитель и выстрелил снарядом по крыше ангара; в образовавшуюся пробоину мы вылетели. Началась паника, которой воспользовались наши друзья: они поднялись на борт корабля и взлетели сразу после нас.

Мы с тобой буквально прорвались к Земле через гиперпространство. Но на выходе из него задели спутник или один из его осколков, точно не помню. Истребитель загорелся, и нужно было катапультироваться. Я потерял сознание, а когда очнулся, мы были уже на Земле. Нас нашли на следующее утро.

Марк, глядя в темноту, сказал:

— Ты оставил маму.

Пол тяжело вздохнул. В этом он винил себя все девять лет.

— Да.

Мальчик отвернулся и погрузился в свои мысли. Пол почувствовал, что сын ушел в себя, и подыскивал слова, чтобы вернуть взаимопонимание.

— Марк. — Пол положил руку на плечо сына. — Я не жду, что сейчас ты до конца поймешь меня, но, пожалуйста, дослушай. После катапультирования мы упали в лесу. В истребителе, на котором мы прилетели, было три места. Ты сидел за моей спиной. Сразу за твоим сиденьем кабина была насквозь пробита толстыми сучьями. На этом месте сидела бы твоя мама… Не знаю, где она сейчас, но верю, что Господь еще не призвал ее к себе. Что бы с ней ни случилось, Небесный Отец знает все. Он допустил то, что произошло. Я верю, что Он любит ее даже больше, чем я, поэтому так для нее было лучше.

Сын повернулся к окну, и отец увидел, как по щекам Марка текут слезы.

Пол лег и лежал, не шелохнувшись, испытывая те же страдания, которые испытывал его ребенок. Должно быть, такие же муки познал и Небесный Отец, когда страдал Его Сын Иисус Христос.