К ночи зарядил мелкий, моросящий дождь. Крыша протекала в нескольких местах, и Кинт прежде чем улечся спать, около часа пристраивал всевозможные миски, кастрюли и тазы под капель. «Музыка дождя» прогнала сон, пришлось искать чем себя занять. Кинт достал из своего походного баула школьный пояс с тяжелым пехотным револьвером, пенал из толстой кожи с принадлежностями для чистки оружия, перевесил лампу на балку над кроватью и выкрутил на ней фитиль прибавив света.
— Вот, так лучше, — сказал сам себе вслух Кинт, — надо только шторы плотнее задернуть.
Подтащив от окна стол и усевшись на кровати, Кинт удобно расположился и принялся за чистку и перезарядку оружия, он решил теперь носить с собой оба револьвера, но если подарок от капитана Агиса удобно и почти незаметно располагался под камзолом на поясе, то с пехотным револьвером все было сложнее. Конечно, можно было бы и не стесняясь одеть школьный пояс с кобурой поверх камзола, но в центре столицы это будет привлекать излишнее внимание, не военный же и не жандарм… но решение нашлось — почистив и перезарядив револьвер, Кинт убрал его в небольшую торбу, с которой он ходил на работу в мастерскую. Вот, и незаметно, и случись необходимость, то просто сунул руку в торбу, взвел курок и выстрелил, главное чтобы этот курок не зацепился за сверток с обедом…
— Ладно, может и зря я так, — снова пробубнил Кинт, — а с другой стороны, вот мешал «им» старик, и «они» эту помеху убрали со своего пути не задумываясь, да еще как обставили все, мерзавцы! Нет уж, раз Жорэ ко мне с подозрениями да еще следить посылает, то и мне будет спокойнее с пехотным револьвером в торбе, кроме того, что есть на поясе.
На следующее утро, Кинт быстро позавтракал, и стараясь изобразить беззаботный вид, отправился на работу, правда остановившись в арке, он незаметно посмотрел назад, вроде как поправил лямку торбы… может и показалось, но вроде качнулась штора в одной из комнат на первом этаже хозяйской половины дома.
В воздухе уже пахло осенью, и хорошо, что ветер этим осенним, но все еще теплым утром, дует в сторону промышленного района, и можно дышать полной грудью, наслаждаясь запахом со стороны моря. Иначе, пришлось бы дышать взвесью сгоревшего угля и еще этим новым топливом, что начали привозить с запада по железной дороге в огромных бочках. В лабораториях уже месяц как производят всякие опыты с этой черной тягучей смолой. Кинт читал в газете, что ученые и инженеры терратоса возлагают большие надежды на это новое топливо, однако никаких особых успехов пока не добились, так, жгут в печах, да пользуются тем, что тепла от сгорания выделяется больше чем от угля, да и добывают эту смолу просто перекачивая насосами, из двух больших озер, которые собственно из этой смолы и состоят.
День прошел буднично, ничего странного и опасного вокруг Кинта не происходило, слежки вроде тоже не наблюдалось, и он немного успокоился. Хотя, пока утром дошел до работы изрядно переволновался при виде нескольких странных и подозрительных, как ему казалось прохожих, и каждый раз он запускал руку в торбу, нащупывал массивную рукоять револьвера и клал большой палец на курок. А вечером на выходе из рынка его поджидал Викен, сидя на облучке, скучая и теребя вожжи.
— Этот мерин не издохнет, если придется быстро и долго ехать? — Кинт скептически обошел повозку, — да и ступицы глянь, совсем сухие.
— Не издохнет, — важно ответил Викен усаживаясь поудобнее, а ступицы да все остальное я вечером осмотрю, смажу да подтяну где надо. На завтра повозка наша.
— Хорошо… Куда?
— Как куда, ужином меня кормить поехали, весь день ни крошки во рту.
— Ну, поехали, — ответил Кинт и ступил на подножку, от чего повозка страдальчески заскрипела и Кинт покачал головой.
— Да сделаю я все…
— Надеюсь. Какие новости?
— Ну…. — Викен хлестнул вожжами и старый мерин неохотно двинулся с места, — утром тебя «проводил» какой–то тип до мастерской… вечером он тоже пришел.
— Где? — Кинт начал осматривать улицу.
— Ему не до тебя сейчас, какой–то воришка дернул у него с пояса кошель, — подмигнул Викен Кинту, — так что он сейчас бегает где–то по торговым рядам с двумя жандармами.
— Уф, — Кинт облегченно выдохнул, — вот же прицепился этот Жорэ.
— Завтра выходной, ты же к своим мучным толстухам пойдешь, булки с этим… как его…
— С какао.
— Точно, с какао… Вот и иди, делай то что делаешь всегда в выходной.
— Угу, занесу белье в прачечную, и пойду есть булки и читать газеты, а потом по центру погуляю.
— Правильно, и Лану с собой возьми.
— Ее отец не отпустит.
— Прав ее отец… кто ты и кто она? Не из аристократов конечно, но на их лавке герб торговой гильдии, а это что–то да значит. Прижал хоть пару раз–то за мягкое? — спросил Викен и глупо как–то улыбнулся.
— Ага, чтобы её папаша мне своим тесаком отхватил то, чем прижал? Да и мы же с ней так… просто дружим…
Викен громко расхохотался.
— Ну да дружите… ага… ох и бедолага. Ты Кинт, хоть и образованный за казенный счет, а в простой жизни не понимаешь совсем.
— Чего это?
— Ладно… прижмешь еще, — снова хохотнув ответил Викен, затем громко и неприлично выругался на мерина наподдав вожжами, и свернул на узкую улочку ведущую вниз, к порту, и проехав немного, остановил повозку, — тут сходи, а я пока отгоню повозку. Встретимся в харчевне.
— Хорошо, — Кинт спрыгнул, придерживая шляпу, поправил лямку торбы и зашагал вниз, а Викен свернул на узкую улочку, осыпая проклятьями неторопливого старого мерина.
«Это наверняка по мою душу», — подумал Кинт, когда до харчевни оставалось полсотни шагов. У пакгауза, в тени навеса пристроилась повозка, в ней двое, одного Кинт сразу узнал по мятому котелку и серому плащу. Сунув руку в торбу Кинт решительно направился к харчевне, чуть опустив голову, так, чтобы поля шляпы скрывали лицо. Пройдя в харчевню Кинт присел у окна и чуть отодвинув штору посмотрел на повозку — сидящие в ней двое мужчин о чем–то спорили, в конце концов второй, не знакомый Кинту спрыгнул и направился к харчевне. Кинт немного улыбнулся, вспомнив, как здесь в прошлый раз обошлись с «плащом» и жестом показал суетливой помощнице кухарки, что можно подать ужин.
Кинт уже доедал, когда пришел Викен и уселся рядом.
— Ну, что на ужин?
— Омлет…
С утра Кинт завтракать не стал, предвкушая праздник живота в булочной, он оделся «по выходному» — чистая сорочка, новые суконные штаны, заправленные в начищенные до ослепительного блеска сапоги. Остановившись у двери, Кинт проверил кобуру на поясе под камзолом, постучал по кармашку на груди, в котором звякнуло несколько монет, взял с кровати тюк с приготовленным бельем и вышел.
