Твердая уверенность «всех послать» слегка дрогнула, когда на следующий день, выйдя из политеха, я услышал негромкий, но мелодичный и, чего уж тут скрывать, волнующий голос:
– Артем!
Собирая все самообладание в кучу, поворачиваюсь. Диана. Нереально красивая в белой приталенной, с меховой оторочкой курточке с капюшоном, светлых легинсах и кремовых замшевых меховых сапожках. С румянцем на щеках, выбивающимися из капюшона прядями рыжеватых волос и оттенком обиды в серьезных сине-серых глазах. Прекрасная и печальная снегурочка.
– Здравствуй, Артем.
Вот так. И никаких «Арти».
– Здравствуй.
– Я могу с тобой поговорить?
– Зачем?
Она вздыхает и почти жалобно просит:
– Я совсем замерзла, пока тебя ждала. И я с тобой хочу поговорить. Не старайся казаться хуже, чем ты есть.
Взгляд просто берет за душу, даже становится жалко.
– Пожалуйста: давай сядем в машину, я хоть чуть-чуть согреюсь.
Подумав, киваю:
– Хорошо.
Она действительно замерзла – переплетя руки, прячет тонкие кисти перед собой в рукавах, шагает немного скованной походкой. На присыпанной свежим снежком ледяной проплешине поскальзывается, теряя равновесие. Еле-еле успеваю подхватить под руку, придерживаю, непроизвольно прижимая красотку к себе.
Ди благодарно кивает:
– Спасибо.
И, словно жалуясь, продолжает:
– Я еще и перчатки в машине оставила, а сбегать не могла – все боялась тебя пропустить.
Делая над собой усилие, ровным голосом отвечаю:
– Не надо было приезжать вообще.
Слова повисают в тишине.
Белый «Пежо» стоит во дворе ближайшего дома. Как мне нравилось ездить в этой машинке! Рядом с Ди.
Запущен почти бесшумно работающий двигатель, система климат-контроля стремительно наполняет остывший салон теплом. Откинувшись на водительском сиденье, повернувшись ко мне, девушка молчит, с каким-то непривычным выражением смотрит в глаза. Потом, наконец, произносит:
– Ты самая большая моя ошибка, Артем.
– Почему же? А выигранный грант, предстоящая поездка с лекциями в Штаты? По-моему, вы неплохо наварились на простом студенте, госпожа координатор.
Она печально кивает. Похоже, не мне, а своим мыслям:
– Я была уверена, что ты нас прослушивал. «Простой студент»… Уж скорее «призрак», или «анонимус». Ведь так?
Названия самых крутых всемирных хакерских групп. Приятно, что и меня относят к этому жесткому племени. Но следует соблюдать осторожность:
– Не надо приписывать мне то, чего я не совершал.
Умная – сразу понимает недосказанное:
– Артем, я могу поклясться тебе чем угодно, что не веду запись. Вот мой айфон.
В тонких пальчиках возникает белый прямоугольник:
– Он выключен. И почему ты упорно не называешь меня по имени?
Пожимаю плечами:
– Потому что сложно выбрать правильное обращение к вам, Диана Борисовна.
А вот этого она не ждала. Промелькнувшее на милом личике выражение на миг вернуло те годы, которые Ди успешно скрывала.
– Ты добрался и до досье Владлена… Как же я могла тебя так недооценить?
– Диана Борисовна…
– Перестань. Ненавижу, когда меня так называют.
– Хорошо. Диана…
– Артем!
Она смягчает тон:
– Человек, который переиграл меня во всем, имеет полное право обращаться, как и раньше. Даже большее право, чем остальные. Пожалуйста, называй меня Ди.
Привычное имя снова вызвало щемящий отголосок в сердце. Какая она все-таки красивая! Согревшись, Диана откинула капюшон, расстегнула молнию курточки. Запах кружащих голову духов понемногу наполняет салон, будя прежние эротические желания. И все-таки стараюсь оставаться твердым:
– Ди, я не вижу смысла в нашей беседе.
– Потому что мы еще не дошли до главного.
Она помолчала, собираясь с мыслями, вздохнула и повторила:
– Ты переиграл меня во всем. Ты победил, я признаю это. Выставляй свои условия.
Вот чего я совершенно не ждал. То есть предполагал, что они попытаются как-то наехать, будут угрозы, попытки очередного обмана, но такое…
По-своему расценив молчание, Диана открыла бардачок, нечаянно коснувшись рукой моей ноги, что-то поискала внутри. Ее красивое лицо с бездонными печальными глазами оказалось совсем близко, сильнее пахнуло теплым, каким-то живым запахом духов. На колени мне легла трудовая книжка с пачечкой купюр внутри.
– Бухгалтерский компьютер заблокирован, как и все остальные, поэтому перевести деньги на пластик не получилось. Тут твои зарплата и премия. Открой, посмотри записи.
«Принят», «уволен по собственному желанию», распоряжение о поощрении. М-да, приятно. Но недостаточно.
– Ты у нас кое-что оставил. То, что по праву принадлежит тебе.
Совсем расстегнув куртку, красиво изогнувшись точеным гибким телом, Ди достает с заднего сиденья знакомую компьютерную сумку. Открывает наружный карман, вытаскивает лист формата А4, протягивает.
«Расписка. Я, Владлен Эдуардович… настоящим подтверждаю, что безвозмездно передаю в дар… Артему… ноутбук «Делл» заводской номер… и смартфон айфон заводской номер…»
Подпись, дата. Число на день моего увольнения.
Диана дополняет:
– Там в сумке еще телефон и все документы на технику.
Неужели, чтобы сделать такой подарок, надо было сначала предать и обмануть? Усмехаюсь:
– А как же грант, Ди? Не думаю, что все это стоит двухсот тысяч долларов.
Я ждал отказа, скандала, позволяющего закончить заметно подтачивающий мою решимость разговор. Даже намеревался гордо оставить ей электронную технику, забрав лишь трудовую книжку с зарплатой. Но оказался совсем не готов к продолжению:
– Тут не все так просто, Артем. Согласно правилам, половина гранта зачисляется на счет организации и расходуется только на правозащитные цели. Так что мне досталась лишь половина. Претендовать на сто тысяч долларов…
Она грустно улыбнулась, неодобрительно покачала головой:
– Ты себе не представляешь, сколько пришлось приложить усилий, чтобы продвинуть твой проект. Да, он безупречен, но в нашем мире не все определяется качеством товара. Большую роль играют задействованные связи. Думаю, я все-таки заслужила свою половину от оставшегося. Это ведь будет справедливо? Ведь так, Артем?
Она намекает?..
– А пятьдесят тысяч долларов действительно твои. Так будет честно.
Пятьдесят тысяч?! Сумма просто не укладывается в голове. Сколько это в рублях? Полтора миллиона! Офигеть! Стараясь сохранить хладнокровное выражение лица, совсем теряюсь в захлестнувших эмоциях.
Ответ получился хрипловатым:
– Что ты хочешь?
– Чтобы все заработало, как раньше. Организация полностью парализована уже который день, без тебя вернуть жизненно необходимые данные не представляется возможным.
