Постояв пару минут, укрываясь под балконом здания на углу улицы, и понаблюдав за нужным мне домом, но так и не заметив каких‑либо признаков того, что в нём кто‑то есть, я вздохнул. Осторожность и ещё раз осторожность!
Прикрыв глаза, сосредоточился и по улице пронёсся порыв сильного холодного ветра. Загудел в трубах, засвистал меж домами, скрипнув перекосившимися ставнями, промчался по комнатам брошенных зданий, шурша обрывками обоев и шелестя бумажным мусором… и унёсся прочь, чтобы через минуту ударить мне в грудь лёгкой, почти неощутимой волной воздуха. Вот так. Наблюдателей на крышах и в подворотнях вроде бы нет… как нет их и в брошенных домах. Уже хорошо… Надо бы ещё как‑то проверить и дом, в котором Хельга назначила встречу. А вдруг там засада? Вот только с воздухом, боюсь, не получится… Окна — двери заперты. А на чердаке даже ставни закрыты… сквозняку взяться неоткуда. А без ветра информацию собрать будет сложновато… Хм… Я прислушался к стихиям и… улыбнулся. Есть же ещё и вода!
Тихо, крадучись, я пробрался на задний двор нужного мне высокого фахверкового дома под полувальмовой крышей и, отыскав с помощью воздуха небольшую щель, пустил в неё тонкую, почти незаметную струйку воды, тут же, словно змейка скользнувшую внутрь дома. Управлять ею, неизмеримо легче, чем воздушным аналогом, но есть и свои минусы.
Удерживать внимание в вечно — подвижной, текучей и аморфной стихии мне всегда было непросто. С воздухом почему‑то таких проблем не было никогда. А вот вода… просто выматывает своим блеском и неподатливым нравом. Да и фильтровать информацию передаваемую воздухом, мне куда проще, чем разбираться в многослойных, постоянно меняющихся образах получаемых от воды. Но, деваться некуда… воздушный аналог такой вот «змейки» слишком быстро рассеется.
Итогом получасового сидения под стеной дома, стал вывод: Хельга там, не одна. С ней двое молодых людей. Один клюёт носом на стуле в гостиной, «оберегая» сон спящей там же на диване дочери Края, второй колдует над плитой на кухне… На засаду это не похоже, но… кто эти молодые люди я не знаю. А значит… придётся быть настороже.
Расстегнув на всякий случай куртку, я подошёл к застеклённой задней двери дома, ведущей как раз на кухню, где кашеварил один из спутников Хельги. Вот, кстати и ответ на вопрос о тёмных окнах. Они просто заклеены изнутри чёрной бумагой. Умно.
Тихий стук в дверь. Приложенная к стеклу, воздушная мембрана тут же перестаёт передавать какие‑либо звуки с кухни. А нет… лёгкие шаги… Дверь распахивается и в живот «повару» утыкается ствол.
— Не шуми. — Улыбаюсь, глядя на высокого собеседника снизу — вверх. М — да, зрелище должно быть то ещё… в сочетании с огромными линзами очков — «консерв» на моём лице… — Я — «Отшельник». Звали?
Побледневший парень резко кивает, отчего длинные чёрные волосы, волной падают ему на лицо…
— Хельга в гостиной. — Почти шёпотом проговорил он, одновременно сдвигаясь в сторону, словно пропуская меня в дом. Замечательно. Делаю вид, что шагаю и… резко бью рукоятью ствола ему поддых, одновременно затыкая рот воздушной «пробкой». Эдакий кляп. Ещё один удар, на этот раз куда более «нежный» приходится по затылку согнувшегося в три погибели парня. Уложить на пол, «спеленать»… Можно идти дальше. Осторожность и ещё раз осторожность!
— Он первый захотел меня ударить. — Пожал я плечами в ответ на очередной укор Хельги. Та тяжело вздохнула и перевела взгляд на осторожно потирающего затылок «повара», сидящего за столом, напротив меня.
— Иван… — Протянула девушка. Тот поморщился.
— Да не хотел я его бить… только пистолет отнять думал. А он, вдруг… — Нехотя забубнил «повар» и осёкся под насмешливым взглядом своего напарника.
— А он вдруг тебя вырубил. Абордажника… двенадцатилетний пацан! — Хохотнул тот самый напарник, но, на миг замолкнув, посерьёзнел, и договорил уже куда тише, аккуратно тронув пальцем компресс, наложенный Хельгой на вздувшийся на его затылке шишак. — Точнее, двух абордажников. М — да, на «Фениксе» лучше об этом молчать. Засмеют.
— Мне тринадцать. — Насупился я. Вообще‑то, скоро даже четырнадцать… ну да ладно…
Кстати, нейтрализовать этого улыбчивого приятеля Хельги было даже проще. Спеленав «повара», я подошёл к двери, ведущей с кухни в гостиную, открыл её и, сняв с проёма воздушную пелену заглушки, установленную мною во время нашей короткой беседы, прыжком преодолев разделяющие нас пару метров, врезал сидящему за столом и клюющему носом парню по затылку.
А потом проснулась Хельга. В результате, меня отчитали, отобрали пистолет, заставили умыться и усадили за стол, на котором тут же появилась тарелка с мясными пирожками и кувшин с молоком. Награда… ага. А пока я утолял голод, не прекращавшая ворчать, дочь Края приводила в чувство своих друзей… Зато, под шумок, я таки вернул свой ствол, неосторожно оставленный Хельгой на тумбочке, и сейчас чувствовал себя куда увереннее.
Пока Хельга занималась оказанием первой помощи своим друзьям, трещала без умолку. Так я узнал, что три месяца назад она окончила штурманское отделение флотского училища при Ладожском университете и устроилась младшим штурманом на частный тысячерунник, под громким названием «Феникс». А здесь оказалась для того чтобы забрать отца в Новгород. Благо, капитан и владелец дирижабля, наслышанный о происходящем в Меллинге, выделил ей и время и двух матросов. Всё равно, пока «Феникс» находится в доках на плановом обслуживании, полётов не предвидится…
— Что, вот прямо так, взял и выделил? — Удивился я. Хельга смерила меня недовольным взглядом, но ответила.
— Мы с Владимиром уже четыре года знакомы. Я на его корабле каждый год практику проходила. А капитаны в Новгороде умеют ценить свои экипажи. — Поучительным тоном заметила Хельга.
— Понятно. — Бросив короткий взгляд на её кивающих приятелей, протянул я. Вот, кстати говоря… — А что же за корабль такой, этот «Феникс», что у него на борту абордажники имеются? Твой Владимир, что, каперством промышляет?
— Он не мой. — Резко запунцовев, отрезала Хельга. А матросы только хмыкнули. Иван, тот самый повар, заметив обжигающий взгляд девушки, тут же сделал вид, что закашлялся, а Архип, моментально задавив ухмылку, принялся объяснять что к чему. Тоже, очевидно, не пожелал навлекать на себя гнев Хельги. Понимаю, дочка Края — девушка вспыльчивая, на расправу скорая, да и рука у неё тяжёлая. Помню. Сам не раз от неё учебником по голове огребал, когда учиться ленился… Правда, отходчивая, этого не отнять. Стукнет и простит…
