Юрий Иванович - Нирвана

- Отныне все ваши физические и даже умственные усилия будут фиксироваться и накапливаться в одной очень умной аналитической машине. Ваша задача: не обращать на приборы лишнего внимания, вести себя как обычно, и практически ни в чём себе не отказывать. Ваша личная жизнь и свободное время вместе со сном фиксироваться не будут. Только рабочий режим тренировок и занятий. Естественно, пресекать в себе любые попытки повреждения приборов, ковыряния их ножом, или прочей преднамеренной порче. Купаться и даже нырять на большую глубину - можете смело. Температурный режим тоже довольно широк, ну разве что вредны запредельные температуры, точно такие же, как и для организма. То есть: в кипяток не прыгать и в лёд не вмораживаться.

Проходя мимо Клеопатры, профессор ничем не показал, что они хоть как-то знакомы. На Тантоитана тоже вроде никакого внимания не обратил. Зато возле Безразмерного в удивлении замер:

- А с вами что, голубчик, приключилось?

- Да ничего страшного…

- Может вас в "омолодитель" на денёк уложить? Тут имеется.

- Что вы, что вы! Не стоит беспокоится, - шепелявил толстяк. - И так заживёт.

- А зубки?

- Ещё вчера договорился с дантистом Кафедры. Обещал за неделю новые приживить, - убеждал пострадавший.

- Ну ладно, как знаете. Мне тоже интересно будет сравнить ваши результаты с остальными… Итак, дамы и господа! - Сартре остановился в конце коридора и обратился ко всем: - По приказу вашего командования вы на неопределённое время переходите в моё почти полное распоряжение. Вернее переходят ваши тела, по наблюдениями за которыми и будут составлены соответствующие рекомендации для усиления физических нагрузок для стажёров данной кафедры и иных подобных воинских учреждений. Если что-то будет на теле мешать, или вызывать раздражение - немедленно обращаться ко мне. Можно даже среди ночи. Так…, ещё минут пять постарайтесь лежать обездвижено… Желательно громко не говорить, а уж тем более не кричать…

Ближе всего к нему оказался Гарольд, который чуть ли не шёпотом не преминул поинтересоваться:

- Если мы крикнем, присоски испугаются и сбегут?

- Зря смеётесь, молодой человек, - профессор склонился над воином с каким-то прибором, проверяя, как ведут себя странные пластиковые нашлёпки. - И называйте их для удобства пеленгами. Пеленги ведь и в самом деле почти живые. Даже имеют некоторые зачатки искусственного интеллекта. И им необходимо время для приживления…

После таких объяснений возмутился всё слышавший Граци:

- Не хватало, чтобы они приросли к нам навечно! Потом завладели нашим телом, мозгом…

- Было бы чем владеть! - строго оборвал его профессор. Посматривая на часы, обошёл ещё нескольких офицеров, довольно крякнул и разрешил: - Теперь можете смело бежать на завтрак. Но! Как только имя кого-либо прозвучит по внутреннему коммуникатору, немедленно мчаться сюда.

- Если идут занятия? - стал уточнять Гарольд.

- В любом случае! Все ваши преподаватели и инструкторы предупреждены. Всего хорошего!

По пути в свои комнаты, во время умывания и во время завтрака, только и было что разговоров про странные эксперименты никому неизвестного гения. Ощупывали браслеты, рассматривали друг у друга почти приросшие к коже пеленги. Прислушивались к своим ощущениям и шутили на эту тему:

- Кажется мне браслеты силёнки прибавили, как минимум втрое, - уверенно и с серьёзной рожей заявлял Армата, - Пойду сегодня вечером и поколочу Гарольда.

В тон ему отзывался Граци:

- Давно пора наказать…, твоё зазнайство. Если у тебя силы утроились, то у Гарри наверняка удесятерились. Чихнёт нечаянно в твою сторону и…

- … Прощай огурчик! - хором подхватили остальные друзья, словами шуточной песни оплакивая долю лучшего в отделении специалиста по самому сложному и современному вооружению.

На что Армата без всякой обиды дал пояснения:

- Так ведь колотить Гарольда я буду издалека, из тяжёлого миномёта.

Под смех друзей, капитан Стенеси снисходительно скривился:

- Миномёты любишь? Вот только погоди до первых учений, где мне Танти доверит распределения оружия. Устрою так, что будешь даже спать с этим прекрасным оружием. А уж бегать - никто тебя не остановит.

Тогда как чуть в стороне Парадорский проводил интенсивный допрос своей любимой:

- Почему Сартре делает вид, что тебя не знает?

- Так я ведь тебе говорила, что он обо мне ни слухом ни духом. Надо вначале ему привет от брата передать, потом и пароль сказать…

- Ой! Брось эти шпионские игры! Я знаю, что ты с ним знакома лично и жду от тебя немедленных объяснений.

- Почему знакома? С чего ты взял? - пыталась вывернуться заметно растерявшаяся Клеопатра, и не нашла ничего лучшего как самой перейти в наступление: - И чего это ты на меня набросился? Вдруг профессор и в самом деле меня когда-то в детстве видел возле брата. Может и сейчас узнал, всё-таки моя фотография у родственников имеется.

- Ты мне зубы не заговаривай. Лучше сразу признавайся: чего это ты с ним вчера перемигивалась и знаками обменивалась?

Девушка умильно нахмурилась, интенсивно пытаясь припомнить когда, где и кто мог что-то заметить в её переглядываниях с Сартре некий компромат. Получалось только в конце ужина, а кто - уже и неважно. Но отговорка на этот случай отыскалась сразу:

- Да я ведь так сильно хотела с ним просто переговорить, узнать о брате, вот и смотрела слишком пристально. Когда уходили, хотела хоть издалека поздороваться и на себя внимания обратить. Вот профессор вроде как и кивнул мне в ответ спонтанно… Да и вообще, чего это ты меня так выпытываешь? Если хочешь всё выяснить, идём к этому учёному немедленно и всё выясним на месте. А то ведёшь себя как…, как…, как Рома Бровер!

Их старый и верный друг уже давно обретался где-то в далёких вражеских тылах вместе со своей супругой. Его всё-таки забрали чуть больше четырёх лет назад в разведку, переквалифицировали в специальной школе на шпиона и закинули в неизвестно какую систему неизвестно какой державы. Что Романа, что Магдалены порой в компании сильно не хватало, но те сами выбрали свою судьбу, став бойцами "невидимого фронта". А секретность их миссии не позволяла даже приблизительно догадываться, в какой части галактики парочка находится. Разве только один раз, одно из самых высокопоставленных лиц Оилтонской империи заявило: от усилий и умений супружеской пары Броверов зависит очень многое. И они вместе.

Спрашивать что-то больше никто не осмелился, но зато в своей среде друзья частенько употребляли сравнительные характеристики, подходящие синонимы связанные с именем Романа или его фамилий. Особенно если речь заходила о шпиономании или излишней подозрительности. Так и говорили: "Оглядывается как Рома". Или: "Тебе только с Бровером работать!"