Ладиик свистит в боцманскую дудку и машет фонарем, другой такой же фонарь подвешен на мачту.
— Слева по борту, — кричит один из матросов, и их кораблик сворачивает с курса, чтобы забрать из воды первых героев-моряков.
«Лучше бы я пошел штурмовать крепость! — внезапно проносится мысль в голове у Ренки. — Тут от меня все равно никакого толку».
Но в следующий момент он уже подхватывает кого-то и тянет за шкирку из воды, сует в руки спасенному фляжку с крепким вином и оружие. Вскоре на небольшом кораблике, и так забитом людьми, становится совсем тесно.
И тут раздается ужасающий грохот. Обычно бесплотный воздух бьет по их суденышку словно кулаком, а вслед бежит огромная волна, и только благодаря какому-то чуду крохотная скорлупка-torpeda не переворачивается, хотя несколько человек и падают в воду.
— Никак крюйт-камера рванула! — восторженно-испуганно пробормотал оказавшийся рядом боцман, показывая на охваченный огнем кредонский флот.
Ренки тоже посмотрел в том направлении и ничего не увидел. Пока не догадался пересчитать горящие корабли. Их осталось только четыре. Вся бухта заполнилась пылающими кусками обшивки, но их посудинка уверенно пробивалась вперед, к самым причалам Лиригиса, где с вечера встал на стоянку ненавистный шлюп.
— Ставят парус! — чуть ли не в панике прокричал боцман, но Ренки понял, что это была скорее боязнь упустить добычу, чем страх погибнуть. — Эй, там, на руле, привестись круче к ветру, шкоты тяни. Не извольте беспокоиться, капитан, — продолжил он, объясняя свои действия ничего не понимающему в этих объяснениях Ренки. — Сейчас немного пройдем этим галсом, а потом увалимся аккурат в фордевинд, никуда они от нас не денутся!
Ренки хватило сдержанности не требовать «перевода», а только молча кивнуть головой. Torpeda сначала ушла куда-то в сторону, потом вдруг развернулась и, словно гончая, бросилась на отходящий от причала шлюп.
— Приготовиться! — скомандовал Ренки, поняв, что наконец подошло его время. — Подсыпать полки, фитили раздуть, штыки примкнуть, готовить кошки!
Со шлюпа раздался нестройный мушкетный залп, щека и плечо Ренки внезапно оросились чьими-то выбитыми пулей мозгами и кровью. Кто-то истошно закричал, кто-то упал в воду. Но на это уже не обращали внимания. Отчаянно лавируя, суденышко подошло к шлюпу, и на высокий борт снизу полетело сразу чуть ли не десять крюков.
— Вперед! — заорал Ренки и, сам не ожидая от себя такой ловкости, запрыгнул на фальшборт torpeda, а с него перемахнул на палубу шлюпа.
И сразу пришлось пустить в ход пистолет и шпагу, выстрелом и несколькими стремительными ударами очистить пространство вокруг себя и пробиваться дальше от борта, чтобы освободить место другим нападающим.
Тооредаанцев на палубе шлюпа становилось все больше и больше. Первыми на борту, как более опытные, оказались моряки, а за ними подтянулись и гренадеры Шестого полка.
Враг предпринял отчаянную попытку сбросить абордажников за борт и ринулся в атаку. На какое-то мгновение началась такая давка, что Ренки потерял возможность работать шпагой и схватился за кинжал.
Впоследствии он с некоторым стыдом вспоминал, что в первые минуты абордажа повел себя не столько как командир, сколько как простой рубака. Лишь удар под ребра, к счастью, локтем, а не клинком, жутко болезненный, привел юного «адмирала» в разум.
— Гренадеры, стройся! — приказал он, указывая шпагой направление будущей шеренги. — Полки открыть! Целься! Флот, на колено! Пли! В штыки!
Даже не проверяя, все ли флотские, дравшиеся впереди, успели присесть, Ренки кинул своих гренадеров сквозь клубы дыма в отчаянную штыковую атаку.
— Боцман Ладиик! — рявкнул он, стараясь перекричать шум рукопашной свалки. — Займись теми, что наверху. Воспользуйся пистолетами!
Ладиик не откликнулся, но несколько моряков вышли из драки и полезли на мачты, сбивать тех кредонцев, что пытались обстреливать атакующих тооредаанцев сверху. А Ренки, не придумав больше ничего умного, снова ринулся в гущу боя, выбрав своей целью группу офицеров противника, которые пытались организовать своих людей для обороны.
За спиной опять раздался жуткий грохот, и шлюп дернулся, словно бы пытаясь выпрыгнуть из ставшего таким небезопасным океана, а палуба ударила по ногам, будто желая отомстить всем этим человечкам, вот уже который год топчущим ее и заливающим кровью. Еще один кредонский великан исчез в роскошном по своей красоте и жути огненном кусте. Почти все стоявшие на палубе шлюпа попадали. Ренки швырнуло куда-то вперед и хорошенько приложило грудью о мачту, благодаря чему он удержался на ногах, но, кажется, на долю секунды потерял сознание.
— Вперед! — хотел прокричать он, но из горла лишь вырвалось странное сипение, зато рука привычно ткнула шпагой кредонского морского пехотинца, пытавшегося встать на ноги. — Вперед! — просипел он чуть громче, с трудом отдирая себя от мачты и шатающейся походкой идя на противника.
Шпага, казалось, весила больше целого шлюпа, а движения были медленными и неловкими, словно у новичка. Но, к счастью для Ренки, пока все, кто вставал у него на пути, видимо, были не в лучшем состоянии. По крайней мере, он вышел победителем еще из трех скоротечных схваток.
Так он подошел к группе офицеров и уткнулся взглядом в пистолет, направленный прямо ему в лицо. Скрежет колеса, искры, летящие на полку… Осечка. Удар шпагой. Точное попадание…
Отбить в сторону летящий клинок. Выпад навстречу. Тело знает, что надо делать, лучше, чем ум, пребывающий все еще в несколько заторможенном состоянии. Скользящий уход вращением через спину, атака с другого угла. Кончик шпаги входит в горло не более чем на длину мизинца. Этого достаточно. Резкий бросок влево, укол в держащую клинок руку. Быстрый удар с подшагом в бок. Атака в голову, ноги, живот…
— Сударь, я сдаюсь! Примите мою шпагу.
Ренки, конечно, хотелось бы думать, что это его удаль принудила кредонского капитана к сдаче. Но, быстро оглядевшись, он понял, что это не так. Через противоположный борт лезли абордажники, подошедшие на шлюпках и незадействованных брандерах. У кредонцев не осталось ни единого шанса.
— Прикажите своим людям сдаться, — сказал он, забирая шпагу у капитана. — Боцман Ладиик! Боцман! …Небесный Верблюд! Где он?
— Убили его, ваша милость, — раздался чей-то голос. — Как раз когда на борт полез…
— Жаль, — пробормотал Ренки, чувствуя истинную скорбь по этому человеку, ставшему ему за последние несколько недель верным помощником. — Боцман Мидгшаа? Кто из старших остался в живых? Прими команду. Надо отвести корабль подальше от берега. Сержант Доод, займись пленными. Йоовик, на тебе раненые. Наших на корму, кредонцев гони на бак. Офицеров отдельно! Что-то мне как-то… Дай-ка я присяду…
