Артем Каменистый - Практикантка. Дилогия

Майора беспокоил авантюрный план, навязанный руководством. От всей этой операции несло настолько сырым запахом, что доходило до тошноты. Нет, так дела не делаются. Кимов почти не сомневался, что его биометрические характеристики хранятся в памяти боевого компьютера, способного прикончить любого человека из своей базы данных в одно мгновение. Если что-то пойдет не так, он даже не почувствует приближения смерти.

А при таком авантюризме обязательно что-то пойдет не так, как планировалось.

Камера была маленькая, не более пяти квадратных метров. Бетонные стены и пол, высокий потолок, дверь с окошком, забранным решеткой, широченная скамья из толстых досок. Вот и вся обстановка. Эти помещения в подвале магистрата не предназначались для долгого содержания задержанных. Здесь помещали подсудимых в перерывах между заседаниями коллегии, отсюда их забирала стража, приезжающая из замка со спецмашиной. В случае оправдательного приговора людей попросту выпускали. Преодолев двадцать четыре ступеньки лестницы, они попадали на первый этаж западного крыла, а уже оттуда выходили на волю, зарекаясь никогда не повторять обратный путь.

Или не зарекаясь.

Лина сидела на скамье, прижавшись спиной к стене. Ноги она подтянула вверх, обняв их руками, подбородок уткнула меж колен. Не самая удобная поза на столь жесткой поверхности, но по-своему оптимальная. Девушку не раз наказывали подобным образом: первое воспоминание относилось к семилетнему возрасту, когда на Алтайской базе за неуспеваемость по математике ее посадили в кладовку – местный карцер. Она отчетливо запомнила, что в тот раз срок составил всего-навсего четыре часа, но как же медленно шло это время. Под конец Лина замерзла настолько, что у нее зазвенели зубы, ей с трудом удалось подняться на ноги, чтобы без посторонней помощи выбраться наружу. Да и никто бы не стал ей тогда помогать – правила просты и жестоки: дверь открывают на несколько секунд, если ты не успела выйти, то все, сиди еще один штрафной час.

Лина успела.

С той поры она поднакопила опыта и умела устраиваться в самых тяжелых ситуациях. Местный подвал тоже был не самым благодатным местом, но подобная поза снижала потери тепла до минимума. И, хотя в данный момент девушка не замечала ни холода, ни жары, тело решило по-своему, инстинктивно приняв оптимальное положение. Да и психологически пленнице было намного комфортнее в позе эмбриона, сейчас, как никогда ранее, хотелось вернуться в материнскую утробу и не терзать себя тягостными мыслями.

Или просто умереть.

Жизнь Лины была по-своему проста: она никогда не оставалась предоставленной самой себе – всегда находился кто-то, указывающий ей, что делать сейчас и к чему стремиться в дальнейшем. Она не выбирала свою судьбу – это сделали за нее. Сенс, входящий в группу отбора, посмотрел на хрипящий, дурно пахнущий сверток, в котором от дифтерии умирала грудная девочка, оставшаяся без родственников, брезгливо ткнул пальцем. Выбор был сделан. После этого ей оставалось только два выхода: вписаться в эту систему или быть ею отторгнутой, заняв место в самом низу.

Лина выбрала первое.

Изначально обладая повышенным интеллектом и ярко выраженной целеустремленностью, она намеревалась стать в этой системе если не первой, то хотя бы далеко не последней – она не собиралась плестись в хвосте. Как ни странно, несмотря на множество помех, на этом пути ей всегда сопутствовала удача. Еще маленьким ребенком она поставила себе цель – попасть в Монастырь и успешно ее добилась.

Если бы в тот момент Лина кому-нибудь заикнулась о своей мечте, ее бы подняли на смех. Она росла болезненной, робкой девочкой, игре со сверстниками предпочитающей книгу. Учитывая все это, да еще и в придачу с субтильным телосложением, ей была одна дорога – в гражданские службы Ордена. Будь все иначе, из нее бы вышла отличная секретарша для какого-нибудь из руководителей филиала. Телефонные отповеди, регистрация распоряжений и заявлений, кофе, секс на письменном столе с немолодым потеющим начальником.

Орден кичился демократическими традициями, но на самом деле безродной сироте со смазливой внешностью другого места в его основной структуре не предусматривалось. Да, на гражданской службе есть и более достойные посты, но не для нее. Всегда найдется чей-то сын или племянник с родословной, насчитывающей шесть поколений знаменитых предков, и ярко выраженными ментальными способностями. Учитывая, что в этом отношении девушка была полностью бездарной, ей светила убогая карьера с вершиной в лучшем случае где-то на уровне заместительницы начальника канцелярии захудалого филиала. Неприятнее всего было то, что от таких неудачниц, как Лина, в обязательном порядке требовалось выносить двух детей от разных отцов, выбираемых за сильные сенситивные способности. Таково требование евгенической программы Ордена.

Это был тупик.

Лина выбрала другой путь и, когда суровая женщина, обведя взглядом шеренгу взволнованных девочек, задала свой вопрос, шагнула вперед не задумываясь. Это был первый случай в ее жизни, когда одно мгновение решало столь много.

Но не последний.

Осмотрев ее с ног до головы, женщина отрицательно покачала головой:

– Не подходишь.

Упрямо вскинув подбородок, Лина непреклонным голосом произнесла:

– Подхожу. Я лучше знаю.

Женщина улыбнулась – нехорошо улыбнулась:

– Ладно, ты меня заинтриговала. Слышала про Телля, который стрелял из лука в яблоко на голове сына?

– Да.

– Вот и хорошо. Даю тебе ровно две минуты, после этого ты должна встать вон под тем забором с яблоком на голове. Я метну нож в яблоко. Если шелохнешься или моргнешь, останешься на Алтайской базе. В противном случае поедешь со мной. Поняла?

– Да.

– Действуй.

Лина успела, хотя ей нелегко было за это время добежать до кухни, украсть там яблоко и вернуться. Прислонившись спиной к забору, она старалась дышать как можно спокойнее, что после пробежки получалось плохо. Женщина, заняв позицию в пятнадцати шагах, неторопливо достала тяжелый нож из ножен на голени, подбросила его в руке, заставив дважды перевернуться в воздухе, ухватила за лезвие:

– Ну что, крошка, не передумала?

От страха Лина потеряла дар речи и смогла лишь еле заметно качнуть головой, опасаясь делать более широкие движения – яблоко могло упасть.

– Как хочешь, это твой выбор.

Женщина лениво, неспешно отвела руку и тут же, без предупреждения, махнула ею в сторону цели. Лина успела заметить солнечный отблеск на полированной стали, но сумела сдержаться, не моргнуть. При отборе в следующем году ее могут и не вызвать – далеко не всех двенадцатилетних вызывали, так что, возможно, это единственный шанс, упускать его нельзя.