На смотровой площадке, кроме Линки и Бруно, никого не было. Стоя плечом к плечу, они уже битый стэлс смотрели с крыши Столпа на ночную панораму и беседовали.
Говорила в основном Линка. О необходимости дружбы, об умении жить в коллективе, о том, что проблемы надо решать сообща — круг тем был привычен. Мысли чуть-чуть тривиальны? Но Линка с лихвой компенсировала это искренностью и напором. В желтом платьице, ладная и симпатичная, тарахтя быстрее в самых трудных местах своей речи, она напоминала маленький бульдозер. Этакая бойкая машинка, из тех, что оглянуться не успеешь, а она уже гору своротила.
Бруно в основном внимал. Во-первых, она была права, во-вторых, в любой миг, бросив на половине слово, она могла внезапно захохотать, а ее смех он готов был слушать стэлсами.
— Ну что ты молчишь, Бруно? Я ведь вижу: у тебя не получается. Расскажи о своих проблемах. Я слушаю.
— Мне не о чем говорить. Точнее — мне трудно говорить ни о чем.
— Не понимаю.
— Я сам не понимаю, но предчувствие поворота есть.
— Какого поворота? Объясни толком.
Линка придвинулась, плечи молодых людей сошлись. Эта игра горячих плеч шла на протяжении всего вечера. Они то расходилась, когда ее плечу казалось, что Бруно опасно замолчал, то незаметно оказывались рядом. Плечо девушки точно знало: его давно хотят обнять, и ему было любопытно — решатся на это или нет.
— Какого поворота? — Бруно повторил ее вопрос. — Сейчас объясню. Иногда бродишь Йозером, свернешь за угол, а там вместо современной улицы — иной век, совсем другой, неожиданный мирок. Знакомо?
— Да.
— Лемсонг — южанин, восточные обычаи ему не указ, а у нас не принято приглашать для расследования важных случаев джагринов. Никому не дано знать, куда заведет предзнание, и никому не дано угадать, куда повернет дело монах-вечник, обладающий даром джагри. Не к добру это. Есть даже легенда о царе и нанятом джагрине. Рассказать? Она короткая.
— Давай.
— У царя убили отца. Владыка призвал джагрина, дабы тот назвал имя дерзкого убийцы. Джагрин назвал его.
— И это все? А кто убил?
— Сам царь и убил.
— А что случилось с царем, с джагрином?
— Царя, думаю, благополучно зарезали, а джагрин… с истинным джагрином, в принципе, ничего не могло случиться. Только был ли он истинным? Этого никто и никогда толком не знает, и в первую очередь — сам джагрин. Такова природа д-знания. Единственное исключение из этого правила…
— Постой, мы опять говорим не о том. Вернись-ка к своим проблемам.
— Хорошо. Слишком долго все происходит «не так». Идет накопление «не так», а значит, жди большой неожиданности. Что-то надвигается, Линка.
Молодой человек замолчал, и плечо девушки, поняв это по-своему, сразу же отодвинулось. Только ничего не произошло. Бруно завороженно глядел вниз: на коренастые утесы башен, на расцвеченные огнями небесные острова висячих парков, на горизонт, где ночь разводила мост из огней небесных и огней Арар.
— Ну, не умею я объяснять джагри! Лучше расскажу еще одну легенду, только она подлинней первой будет. Вытерпишь?
—Угу, — вздохнула Линка, и, может быть, наш визкап не совсем правильно понял ее вздох.
— Тогда слушай легенду о Вечнике, легенду о человеке, который ведает грядущее и ведает грядущим. В восточной традиции есть так называемый срединный космический цикл, равный 112 годам, и, по легенде, именно в первые семь лет срединного цикла на нашей планете Арар может появиться истинный Вечник.
— А кто это такой?
— Не торопись. Людей, которые интуитивно чувствуют ход событий, — миллионы и миллионы, джагринов, тех, кто смертельное будущее просто знает, — десятки, но Вечник всегда один. И только он один может любое будущее изменить. Как правило, Вечником становится кто-нибудь из джагринов, но для этого обладатель джагри должен выполнить два условия.
— Ну вот, — разочарованно протянула Линка, — еще и условия.
— Стать с боевой секирой в руках на пути Хозяина смерти, или убить тигра, или пройти семилетний курс обучения в Храме Великого Предела — это первое условие. Кстати, тигра я как-то пытался убить. Не получилось.
— Мне межевики говорили: им не удавалось уничтожить тигров ни в засадах, ни в боях.
— Еще бы. По восточной легенде, тигры — это и не люди вовсе, а мелкие боги, проклятые быть людьми и в отместку за проклятье всех уничтожающие. Ну а со вторым условием дела обстоят еще хуже: оно неизвестно. Лишь после выполнения первого условия джагрин имеет право отправиться в Храм Великого Предела, и тогда его храмовники, хранящие тайные знания о звездном пути, откроют ему второе, неизвестное условие. Зато если кандидат с ним справится и за все это время его не предадут и не убьют свои, уж тогда…
— Что? Ну говори, Бруно!
— Тогда храмовники откроют ему секрет вечности и секрет счастья, джагрин станет истинным Вечником и сможет ступить на звездный путь к Великому Пределу. Кстати, по легенде, путь вечности начинается именно здесь, на юге Юга. И это будет такой путь, на котором Вечнику станет подвластно все.
Он сможет двигать горы, спасать народы, менять ход звезд и планет, решать судьбы миров и, кто знает, может быть, достичь Великого Предела.
— Красивая легенда. Но ведь это только легенда?
— Да, легенда, но срединный космический цикл начался именно в этом году.
Впервые пауза не вспугнула горячее девичье плечо. Оно ждало, но помешала вечность, штука, без сомнения, полезная, но о которой лучше забыть, если ты собрался обнять девушку. Миг упорхнул, рука молодого человека обняла воздух, а Линкин смех уже звучал на транспортной площадке, где его тут же проглотил лифт. Для Бруно остался только холодный ночной полет на шестиугольном гигантском блюдце.
Ночь окончательно развела звёздный мост галактики и Йозера Великого. Огни небесные и огни Арар, потеряв счастливое совпадение, расходились все шире, а из темноты зазора, из самой его глубины стало приближаться нечто.
Бруно знал: ожидание закончилось. Ему сейчас предстоит узнать очень много. Еще никогда мрак не был столь силен.
Вырвавшись из первозданной тьмы, летя от темных горизонтов, он был уже рядом. И налетел ураганом.
Наконец-то!
Удар получился сокрушительной силы. Двухсотэтажная громада Столпа резко накренилась, Бруно пришлось вцепиться в перила, чтобы не ухнуть вниз. Отколовшийся кусок грядущего был чересчур велик — будущее, выкручивая руки, как два дюжих конвоира, неумолимо тащило в пропасть, и не хватало сил, чтобы перебороть временной поток.
Пальцы разжались. Прямо с небес соскочивший на площадку крылатый Хорог когтистой лапой насквозь пронзил визкапу плечо, играючи взметнул вверх, и потом что есть силы швырнул в бездну. И летел он с черным вихрем джагри за плечами навстречу метеоритному потоку грядущего, готовый в любой миг разбиться о створки тьмы, и каждое мгновение обещало открыть что-то самое важное. И эта мука предзнания длилась вечность.
